Книга Анжелика и заговор теней - Анн Голон

Карлон был взбешен, но по другой причине. Сейчас он был представлен как союзник графа де Пейрака. Его волновало другое. — история с грузами. Он был вне себя от возмущения.

— Я видел, что мои грузы: и доски, и мачты, и бочки с зерном и маслом, и соленая сельдь валяются в порту. Что это значит? Это все предназначено для Франции.

— Корабли не пожелали загружаться.

— Скажите лучше, что вы и сами не знаете, где вы провели день вчера.

— Но и вас здесь не было, — отпарировал Дюпрэ. — А вы обещали мне присутствовать при погрузке.

— Я знаю… Я задержался в Акадии.., всяческие неприятности, Но вот я прибываю сюда и нахожу все грузы сваленными в кучу. Скоро пойдет снег.

— Ладно, не отчаивайтесь, мсье. Еще не все корабли отплыли в Европу.

— Безумцы! Они хотят двигаться по льду!

— «Мирабель» задержался. Говорят, он боится пиратов, их флота и королевского корабля с тридцатью пушками.

Интендант повалился на скамью с жестом, означающим, что все это мушиные укусы по сравнению с ситуацией, за которую ему придется нести ответственность.

— Дураки! Мсье де Пейрак явится в Квебек со своими кораблями, которые значат гораздо больше, чем 30 пушек.

— Не горюйте, друзья, — весело отозвался Пейрак. — Я же говорил вам, что готов купить ваши товары. Они пригодятся мне для текущего ремонта, для содержания команды. Ведь в Новой Франции я могу просить только сердечного гостеприимства.

— Это не помешало вам сегодня утром, без всяких угрызений совести, произвести досмотр французского торгового судна.

— «Сен-Жан-Баптист»? Обсудим это, — предложил Виль д'Эвре, вмешиваясь в разговор. — Вы, как и я, прекрасно знаете, что Рене Дюга самый отъявленный жулик, который может иметь дело только с Бонифацием Гуфарелем в Квебеке. Половину своих товаров он провезет у вас под носом. Скорее благодарите мсье де Пейрака за то, что он обещает забрать ваши товары на свои суда. Мсье интендант, если вы соберете все налоги в этом году, то это будет благодаря… — Указательным пальцем он указал на де Пейрака.

— Кажется, на борту «Сен-Жан-Баптиста» есть несколько бочонков вина из районов Беон и Дижон. Это лучшие красные вина, как вам известно. Вы сетуете, мсье де Пейрак, что вам нечем побаловать ваших гостей. Вы можете воспользоваться нежданной прибылью.

— Вот как вы его подбадриваете! Как будто недостаточно того, что он лишил экипаж и пассажиров отпуска на берег. А ведь среди них есть персона очень высокого ранга, имя которой умалчивают и которая выполняет личное поручение короля. Если он пожалуется…

— Кому? — возразил Виль д'Эвре возбужденно. — Это между нами. Что сделает нам высокая персона в данный момент? Мы все достаточно высокие персоны. А этот мсье из Версаля приехал сюда не затем, чтобы совать нос в наши дела. Мы еще натерпимся от скуки зимой в Квебеке. И потом, мсье Пейрак берет всю ответственность на себя. Давайте повеселимся.

Пока велись эти разговоры, Анжелика была представлена мадам Дюпрэ де Ламотт и усадила ее в кружок. При виде мадемуазель Бургуа мадам де Ламотт успокоилась, лицо ее просветлело. Обменялись новостями. Катрин-Гертруда отозвала Анжелику в сторону спросила, что можно предложить собравшимся. Но в этот момент Жан сделал Анжелике знак, и она увидела корабельного метрдотеля. Он с несколькими помощниками принес алкогольные напитки, ром и пирожные. Она была восхищена. Глаза Жоффрея улыбнулись Анжелике из прорезей маски. Он подошел к ней.

— Вы уже покорили ваших канадцев, как я вижу.

— Это только в Тадуссаке. Тадуссак — не Квебек.

— Дело пойдет на лад.

— Представьте себе, что я имела счастливый случай встретить знаменитую мадемуазель Бургуа из Монреаля.

— У вас будут и другие счастливые случаи. От выпитых чарок и от пылающего очага всем стало тепло. Заботы отступили на второй план. Стали образовываться группы — по теме спора, по сходству интересов, по характеру занятий.

Возбуждение сменилось облегчением. Поверили, что все опасности уже позади. Появляется надежда на то, что все уладится, если проявить добрую волю.

Жоффрей де Пейрак оказался рядом с Анжеликой. Он видел только ее. Только она существовала для него. Она протянула руку к бокалу.

— Чего бы вы хотели выпить, монсеньор Рескатор?

— Ничего… Я смотрю на вас.

Она вспомнила о подарке, который он преподнес ей сегодня утром. Жоффрей повесил ей на шею часики в виде цветка лилии.

— Почему такие-часы? В честь чего? — спросила она.

— А почем бы и пет?

Она живо повернулась к нему, ища его взгляд через прорези маски. Она дружески погладила то место на щеке, где под маской проходил след ранения.

— О!.. — только и оказала она. — Ты!

Она хотела сказать: «Сколько неожиданного в тебе. Эти движения души, сердца характерны только для тебя. Они приводят меня в восторг. — И еще; Я знаю тебя, несмотря на твою тайну. Я тебя расшифровываю. Ты для меня но-незнакомец. Ты умеешь играть моим сердцем и самыми сокровенными мыслями. Это правда. А я без сил и — в твоей власти».

Не-обращая внимания на гомон вокруг, он наклонился к Анжелике, взял со-лицо в свои ладони, нежно поцеловал в лоб, как ребенка, а затем — в губы, а она почувствовала щекой грубое прикосновение медной маски. Маргарита Бургуа и отец-иезуит подметили ото. Некоторые, крестьянки качали головами. Молодью, крестьянки растрогались. Этим вечером в порту будет большой праздник.

Глава 15

Во время этого вечера произошел инцидент, который выдвинул Анжелику в персоны первого ранга.

Праздник был в разгаре. Наступила ночь. Пеопи сменялись танцами. Внезапно Анжелику поразила мысль, овладевшая ею полностью. Анжелика покинула общество, в первом ряду которого она только что поднимала бокал за процветание Новой Франции.

Все шло хорошо. Пылали костры, отгоняя ночную тьму. В разных уголках можно было и поесть, и попить, и потанцевать. На церковной площади поджаривался на вертеле бык. Пейрак угощал спиртом, марочными французскими винами. Он раздавал медали с изображением всех святых — это был подарок графа населению в память о его прибытии в Канаду. Само небо как бы благословляло этот праздник. Местный кюре извлек из глубин своего погреба несколько бутылок с настойкой из бузины, которую он изготовил сам, и согласился освятить медали, привезенные сеньором с «Голдсборо». Ему вручили бутыль со святой водой, и он разбавил ее своим драгоценным нектаром.

Каждый мог отведать этого напитка, а Жоффрей поздравил кюре с замечательным перегонным аппаратом.

Собрались все: экипажи кораблей, солдаты форта, коммерсанты, крестьяне, охотники, индейцы из ближних становищ со своими вождями, украшенными перьями и татуировкой. Лишены отпуска были только пассажиры, экипаж и капитан «Сен-Жан-Баптиста». Граф де Пейрак наказал их за два пушечных выстрела.