Книга Белые ночи, черная месть - Алина Егорова

Нина твердо решила ступить на тропу войны и с понедельника перейти к боевым действиям – обратиться к одному из влиятельных чиновников, с которым у нее сложились фривольные отношения.

* * *

Установить, кто проживает в квартире в Рабфаковском переулке, для Максима не составило труда. Открыл пиратскую базу данных жителей города, ввел адрес, и, пожалуйста – список проживающих с паспортными данными и телефонами. В данном случае список состоял лишь из одного жильца – Панасенко Нины Александровны тридцати шести лет.

Что-то кольнуло в области сердца и тут же в памяти возникли забытые образы. Для Максима эти воспоминания были неприятны, и он всегда прикладывал усилия, чтобы они исчезли. Это ему почти удалось, он считал, что навсегда расстался с прошлым, но это имя.…Еще одно совпадение? Нет, это вряд ли. Тем более, что предполагаемый курьер - беспокойная сухонькая тетка, которая вывела его на квартиру в Рабфаковском, показалась ему чем-то знакомой.

«Чем же тебе Вишнева так сильно мешает, разлюбезная Нина Александровна?», - в том, что заказчик именно она, Максим теперь не сомневался – заказ на Инну он получил с почтового ящика Панасенко. Был еще вариант: настоящий заказчик нарочно писал по почте от имени этой тетки, а она всего лишь винтик в механизме, который наверняка используют в слепую.

«Нет, все не так, - решил Макс, - слишком мудрено получается. Если бы заказчик перестраховывался, он не стал бы связываться с этой суматошной и бестолковой теткой. И роль курьера как-то не вяжется с Панасенко – она та еще штучка, с претензиями». Зато в роли заказчицы Нину Максим представил легко. «Злая, как собака, жестокая и беспощадная, - охарактеризовал он. – Что ж, дорогая Нина Александровна придется нам встретиться и обо всем поговорить.

Весь оставшийся день Максим ходил хмурый и задумчивый. Он снова вспомнил Инку.

Школу будоражило: после второго урока на общем стенде там, где висят портреты выпускников – медалистов и время от времени вывешивают поздравительные адреса педагогам, появился огромный, красочный плакат. В центре - мальчишеский портрет с медалью на шее и надпись золотыми буквами: «Максим Колесников, ученик 7 «Б» класса – победитель городских соревнований по кун-фу среди юниоров». Плакат был оформлен мастерски, не, как обычно, в местном кружке «изо» нарисован, а словно его изготовили на заказ с специальной студии. Подумать только – столько чести какому-то ученику. Но не это было главной причиной волнений – всех шокировала личность спортсмена. В школе Максим считался самым глупым, самым блеклым, самым пассивным, самым ущербным – словом: самым-самым со знаком минус. Учителя поставили на нем жирный крест, и с видом великомучеников несли его, пока не представиться возможность вытолкнуть Колесникова в ПТУ. Сверстники исключили из своего круга, что не мешало им под настроение издеваться над изгоем. Над Максимом смеялись даже малыши.

- Это тот самый Колесников?!

- Кто бы мог подумать!

- А парень, оказался молодцом.

- Это чей-то розыгрыш.

Вокруг плаката продолжался ажиотаж.

- Вот наглец! – зазвенел нервный голос Нины Александровны - учительницы математики и по совместительству классного руководителя седьмого «Б». Она больше остальных не терпела Макса. – Устроил тут балаган!

Нина хотела сорвать плакат, но поостереглась – вдруг его повесил не Колесников, а кто-нибудь из учебной части.

- Я этого так не оставлю! – пообещала математичка и гордо удалилась в учительскую.

Мнения педагогов разделились: кто-то удивлялся неожиданному успеху непутевого ученика, кто-то равнодушно пожимал плечами, кто-то порадовался. Убедить коллектив в том, что победа Колесникова – не что иное, как его же выдумка, классной не удалось, но за то она смогла сформировать общественное мнение: скромнее надо быть, не смотря на то, что ты – чемпион.

На своем уроке Нина от души пропесочила Колесникова, пытаясь принизить его спортивные достижения. Ей хотелось восстановить статус-кво: это ничтожество не может иметь никаких успехов, оно должно сидеть в своем болоте и не высовываться.

- Зачем ты повесил этот плакат?! Отвечай, я кого спрашиваю?!

Максим стоял молча и равнодушно глядел в окно. Класс затих, наблюдая привычную сцену: «разбор разгильдяя». Только в этот раз никто из ребят не выкрикивал с места обидные для Максима реплики.

- А я знаю зачем. Ты ничего в своей бесцельной жизни не достиг и ни когда достигнешь. Вот и решил искупаться в ложной славе. Только ложь твоя белыми нитками шита – я тебя выведу на чистую воду. Лучше сам признавайся, паршивец!

Максим по-прежнему не произнес ни слова. Ему даже не было обидно за то, что его несправедливо обвиняют во лжи. Он не сомневался, что классная это делает нарочно – ведь ей известно, о том, что в прошлом году он занял первое место в районных соревнованиях – он приносил справку от тренера за пропуск занятий.

- Какой из тебя чемпион?! С таким хилым организмом борцов не бывает. Не позорился бы, Колесников. Значит, так, – она гневно посмотрела на Максима, - сейчас ты пойдешь и снимешь эту карикатуру.

- Не я вешал, не мне и снимать, - твердо произнес подросток.

- Что?! Ты еще пререкаться будешь?! Вон! – заорала Нина. – И пока не снимешь плакат, не смей здесь появляться!

Словесная атака не принесла нужных результатов: ребята теперь смотрели на Максима с уважением.

После уроков к нему подошла Инка.

- Я за тебя очень рада.

- Да ладно, - отмахнулся Макс. – Чего тебе надо?

- Так, ничего, - смутилась девочка. – Хочешь, я сниму плакат. Это я его принесла.

- Ты?! Зачем?

- Хотела, чтобы все знали о твоей победе.

- Зачем?

- Ну… чтобы порадовались за тебя. У меня тетя художница, я попросила, чтобы она нарисовала плакат. Тебе не понравился? Я знаю, что у тебя из-за этого были неприятности. Хочешь, я твоей классной скажу, что это я во всем виновата?

- Не надо.

- Почему? Ты обиделся?

- Нет. Никому ничего не говори, слышишь? Иначе и тебя… в общем, спасибо, Инка.

- Спасибо, Инка, - чуть слышно произнес Макс. Тогда, в тринадцать лет, он еще не понимал, как много для него сделала Инна тем своим поступком. Дело даже не в том, что в глазах ребят и учителей он стал другим человеком, главное, что случилось – это то, что он впервые за многие годы почувствовал свою значимость.

* * *

Сказать, что Андрей Атаманов был не в духе – ничего не сказать. Он вернулся от полковника Малкина, как водится, с намыленной шеей. Как обычно, речь шла о раскрываемости, и Вениамин Михайлович Малкин был очень ею недоволен. Придя с ковра, Атаманов узнал неприятную новость: в «Камее» очередной труп.

Когда Атаманов с Шубиным приехали на место происшествия, тело Мараклиева уже увезли. Как явствовало из протокола, Кирилл Андреевич был обнаружен в своем кабинете за рабочим столом в девять сорок. По предварительному заключению судебного медика, причиной смерти послужил яд.