Книга Содружество Султаны - Джин П. Сэссон

Карим уехал, а я, приняв ванну, отправилась к Амани, чтобы сообщить ей хорошие новости. Бедняжка все еще крепко спала. День накануне был для нее настоящим испытанием. Глядя на спящую Амани, я почувствовала огромный прилив любви к ней, несмотря на ее острый язычок. Я нежно поцеловала ее в щеку и отправилась к Махе.

Теперь, когда проблемы с Амани были разрешены, я знала, что должна заняться историей Махи, если хочу сохранить уважение дочери и самоуважение к себе как к защитнице прав женщин.

Маха уже встала и оделась. К моему удивлению, она не слушала музыку. Мы встретились глазами в отражении зеркала ее туалетного столика. Я видела, что она все еще сердится за вчерашнее.

— И какова же судьба птиц? — сухо спросила она.

Тщательно подбирая слова, я сказала:

— Папе удалось решить эту проблему. Птицы остаются у Амани.

Лицо у Махи стало хмурым.

— И как же папа уладил это?

— Папа сделал Фадделю очень заманчивое предложение, — сказала я.

Маха надула губы.

— Так вот, я отказываюсь идти на похороны птиц. Мама, я серьезно!

Я нежно положила руку на плечо Махи и сказала ее отражению в зеркале:

— Как хочешь, Маха.

Она повела плечом, освобождаясь от моей руки.

Я знала, что теперь настало время мне извиняться. Вздохнув, я сказала:

— Дорогая, прости меня за вчерашнее. Я была неправа, но я пришла в бешенство, услышав твои жестокие и безжалостные слова в адрес твоей сестры. Поверь мне, что, если бы действительно что-то случилось с Амани, последнее, что бы ты стала делать, так это устраивать пир и плясать от радости. — Я помолчала немного и потом добавила: — Если бы с Амани на самом деле произошла трагедия, ты бы всю жизнь страдала от чувства вины за свои необдуманные слова.

Поразмыслив над этим, Маха вроде перестала злиться. Она улыбнулась.

— Ты права, мама. — Она развернулась на своем крутящемся стуле и внимательно посмотрела мне в глаза. — А теперь мы можем поехать и спасти этих девушек во дворце дяди Фадделя?

Я глубоко вздохнула. Я тоже когда-то была одержима желанием помочь каждой женщине, попавшей в беду. Жизнь научила меня, что такие желания редко удается выполнить. Я нежно потрепала Маху по щеке и села на ее кровать.

— Дорогая, расскажи мне об этих девушках. Как ты узнала о них?

Маха отложила пудреницу.

— Хорошо, мама, расскажу. Вчера, после того как вышла из ванной комнаты в этом поганом дворце, я нигде не могла найти Лейлу. Поскольку я не знала, в какой стороне сад, я пошла наобум по территории, ища тебя. Я бродила везде и вскоре заблудилась в лабиринте павильонов. Вдруг я поняла, что вышла на тропинку, ведущую к конюшне, и подумала, что сад где-то в той части поместья.

Оттолкнув вертящийся стул с такой силой, что он проехал через всю комнату, Маха подбежала ко мне. Она сжала мои руки.

— Мама, у дяди Фадделя нет никаких лошадей. Эта надпись указывала на другой павильон! И он заполнен совсем юными девушками!

Только через несколько минут меня осенило. Жеребцы! Я поняла, что эта надпись была шуткой Фадделя — несомненно, шуткой по поводу невинных девушек.

— Возможно, эти женщины сами выбрали свое занятие? — робко предположила я. Известно, что бедность в других странах часто толкает девушек или их семьи торговать телом.

— Нет! Нет! — яростно замотала головой Маха. — Несколько из них бросились к моим ногам и умоляли спасти их. — Глаза Махи наполнились слезами. — Некоторым не более двенадцати-тринадцати лет!

Я вскрикнула от негодования. Эти девочки были даже моложе Амани.

— Что ты им сказала?

— Я обещала, что вернусь, и очень скоро. Что я приведу свою маму, а она уж точно знает, что нужно делать.

— Ох, Маха. — Я закрыла глаза и опустила голову. — Если бы только в жизни все было так просто.

С грустью я начала вспоминать те многочисленные случаи, когда была такой же идеалисткой и оптимисткой, как моя дочь. Теперь, когда мне сорок лет, я знала, что не так-то просто встать между мужчиной и его сексуальными желаниями. Добиться девушки или молодой женщины для удовлетворения своих сексуальных потребностей — природная склонность многих мужчин, и не только на Ближнем Востоке. И часто их вовсе не заботит, что эти удовольствия они получают против воли тех, кто слишком молод, совершая насилие.

— В каком жестоком мире мы живем! — удрученно сказала я, и глаза мои заволокли слезы.

Маха вопросительно посмотрела на меня:

— Мама, что нам делать? Я же обещала!

Я с горечью призналась:

— Не знаю, Маха. Не знаю.

— Может быть, папа нам поможет, — сказала Маха, и на лице ее отразилась надежда. — Он же спас птиц Амани.

Я сидела молча, думая, как же побороть закоснелую силу нашей реальности. Я вспомнила конец 1980-х, когда Кори Аквино, президент Филиппин, на дипломатическом уровне поднял вопрос о том, что филиппинских девочек нанимают на работу в Саудовскую Аравию в качестве прислуги, но по прибытии на место их против их воли используют в качестве сексуальных рабынь. Аквино запретил филиппинским женщинам ездить в Саудовскую Аравию.

Наш король Фадх пришел в ярость, услышав об этом оскорбительном распоряжении, и его реакцией стал указ, запрещавший всем филиппинцам, как мужчинам, так и женщинам, работать в Саудовской Аравии, если только решение президента Аквино войдет в силу.

И смелая попытка Аквино защитить своих соотечественниц провалилась, так как экономика Филиппин в большой степени зависит от богатых нефтью стран Ближнего Востока, где работали филиппинцы и откуда посылали заработанные деньги домой на содержание своих семей.

Так что филиппинских девушек, нанятых на работу в качестве домашней прислуги, наши мужчины продолжают использовать в качестве сексуальных рабынь в дополнение к их обязанностям по дому.

— Мама?

Я мучительно искала выход из создавшегося положения, но снова вынуждена была признаться:

— Я не знаю, что делать.

— Если папа может освободить птиц, почему он не может сделать то же самое с девушками?

— Папа уехал на весь день.

— Тогда, мама, давай поедем туда. Мы привезем девушек к нам и пусть они работают у нас прислугой! — страстно произнесла она.

— Маха, все не так просто, как кажется.

Маха вскочила на ноги, лицо ее исказилось от гнева и страдания. Она прокричала:

— Тогда я поеду туда одна! И, как Амани, сама освобожу этих девушек.

Видя решимость своей дочери, я поняла, что выхода у меня нет.

— Хорошо, Маха. Мы поедем вместе.

Я сообщила своей филиппинской служанке, что мы уезжаем, велев ей сказать Амани, как только та проснется, что птицы теперь принадлежат ей. После чего мы с Махой отправилась в «Райский дворец», не представляя, что нас там ожидает.