Книга Любовь по правилам и без - Агата Озолс

— А я предлагал заказать вазы, — Роман обнял меня со спины.

— Заказывай, — согласилась я. — И срочную доставку. Я в душ хочу.

— Со мной? — задал он провокационный вопрос.

— Нет, с горячей водой. Без тебя, цветов и прочих посторонних предметов.

— Ну вот, а я уж понадеялся.

Не знаю, во сколько ему это обошлось, но заказ привезли очень быстро, словно из соседнего дома доставили.

Закипела работа: я подрезала стебли, Роман ставил цветы в вазы, уносил в гостиную, расставлял. Через час мы смогли, наконец, передохнуть.

— Слушай, — глядя, как я варю кофе, предложил Валишевский, — а давай, сгоняем в Питер. На выходные.

— Давай, — согласилась, не отрывая глаз от высокой коричневой кофейной пенки.

— Что, — удивился он, — вот так просто соглашаешься? И не споришь?

— Нет, — я сняла джезву и разлила кофе по чашкам. — Просто соглашаюсь. И не спорю.

— И не передумаешь? — спросил он с подозрением.

— Не передумаю.

— И будешь мне верить?

— Буду.

— И ревновать не будешь?

Я поставила перед ним чашку, села напротив.

— Буду, — глядя ему в глаза, ответила честно. — Ревновать буду.

— А девушкой моей будешь? — задал он самый главный вопрос.

Я могла превратить все в шутку, могла вообще не отвечать. Но я давно уже взрослый человек и понимаю, когда время шуток проходит и нужно говорить правду.

— Буду, — кивнула согласно.

Белый мерседес несся по трассе Москва — Санкт-Петербург. Ромка вел машину, крепко держа руль и периодически поглядывая на меня. Улыбался, я улыбалась ему в ответ. Тихо играла музыка, за окном накрапывал дождик.

— Будем гулять на Питеру под дождем, — сказал Ромка, — романтика, блин.

— Можем вернуться в Москву, — внесла я предложение.

— Вот еще, — хмыкнул Ромка. — Я номер снял, один на двоих. С неприлично большой кроватью.

— Планируешь разврат? — улыбнулась в ответ.

— Не планирую, но очень надеюсь.

— А диван в номере есть?

— Только не обламывай меня так жестоко, — взмолился Ромка. — Дай пожить надеждой.

— Надежда юношей питает, — согласилась с ним.

— Так дай попитаться еще немножечко!

Мы засмеялись. Как же мне с ним легко, как радостно.

Сзади засигналили. Ромка увеличил скорость.

— Пропусти, — попросила его, оглядываясь.

За нами, почти касаясь заднего бампера, шел огромный внедорожник.

— Ром, пропусти. Дураков полно, не связывайся.

Ромка отмахнулся, выжимая педаль газа. Но внедорожник не отставал, буквально наступал на пятки и сигналил.

— Ром, — продолжила настаивать я, — пропусти. Дорога скользкая, мало ли.

— Ладно, — неохотно согласился упрямый мальчишка.

Но скорость не сбавил.

— Ром, — сказала я жестче.

— Анька, — его голос звучал напряженно, — у нас что-то с тормозами.

— Что?!

Ромка бросил взгляд на приборную панель и тихо обматерился. Я тоже туда посмотрела — ярко-красная лампочка сообщала, что у нас действительно проблемы и серьезные.

— Ты не переживай, — стал успокаивать меня Ромка. — Я сейчас перестроюсь и попробую потихоньку остановиться.

Он осторожно перестроился, машина летела дальше.

— Я справлюсь, — сказал Роман, — не волнуйся.

— Конечно справишься, — я старалась говорить, чтобы голос звучал уверенно.

И он бы справился, но водитель внедорожника решил проучить нахала, долго не уступавшего дорогу. Он чуть обогнал мерседес, а потом резко перестроился в наш ряд, подрезая. Газанул и умчался. Если бы с тормозами было все нормально, Ромка бы вырулил. Но не судьба. Мокрый асфальт, плохая видимость и неисправные тормоза — вот наши исходные данные. Ромка еще пытался вывернуть руль, выжимая педаль тормоза, потом схватился за ручник, но машину уже развернуло, после еще и еще, а потом мы полетели.

10

Когда машина замерла, я продолжала сидеть, крепко зажмурившись и пытаясь понять: жива я или нет. Пониманию сильно мешала раскрывшаяся подушка безопасности.

— Анька, ты как?

Я прислушалась к себе. Как я, в самом деле? Вроде жива. И, кажется, даже относительно здорова.

— Анька, Анечка, Нюська! Не молчи!

Ромка потянулся ко мне, отстегнул ремень безопасности. Я продолжала прятаться за плотно сжатыми веками, и все его движения не видела, чувствовала обострившимися нервными окончаниями.

— Эй, — он провел пальцами по моей щеке, — Нюська, ответь мне.

— Ромашка, я жива, — ответила, когда его палец погладил губы. — Кажется.

— Шевелиться можешь?

— А черт его знает.

— Пошевели рукой, — попросил Ромка.

— Рукой?

— Или ногой.

Послушно поджала пальцы на ногах, вроде никаких болезненных ощущений.

— Ну, как?

— Пальцы шевелятся, — поделилась с ним новостью.

— Пальцы? Где?

— На ногах.

— Нюся!

— Ромашка, не ори на меня. У меня стресс.

— У меня тоже.

Раздался звук открывающейся двери, я приоткрыла один глаз. Ромка вышел из мерседеса.

— Ты куда? — пропищала, открывая второй глаз.

Шок у меня был, и не шуточный. Я первый раз попала в аварию. Нет, за годы водительского стажа было пару раз, но вот чтобы так, с полетом, разворотом и раскрывшимися подушками безопасности — такое впервые. Это же мы могли погибнуть, да? Мамочка моя!

Ромка обошел машину, дернул мою дверь (она поддалась с трудом) и осторожно стал доставать меня из машины. А у меня мозги заклинило, вцепилась в сидение и замотала головой.

— Пусти!

— Ань, — Ромка продолжал тянуть меня, — вылезай.

— Нет!

— Анька!

— Нет!!!

От осознания того, чем могла закончится наша поездка, стало очень хреново. Слезы подступили к глазам, я всхлипнула.

— Да! — крикнул на меня Ромка и дернул.

Я вывалилась из машины, всхлипывая все громче и громче.

— Анька, тише, не плачь, — попробовал успокоить меня Валишевский.

Куда там, слезы брызнули из глаз, как у клоуна на арене цирка. Зубы стучали, руки тряслись.