Книга Бумажная луна - Патриция Райс

Однако, похоже, подобных жертв от нее не потребуется. Хардинг, будучи человеком старомодных взглядов, верил в глупые предрассудки, повелевавшие женщине быть мягким, безгрешным созданием. Как бы она рассказала ему о своем грехе? Все равно он никогда бы этого не понял. Так, может, все и к лучшему.

Дженис украдкой скривилась, когда Джэсон великодушно предложил подыскать ей где-нибудь работу. О том, чтобы предложить хорошую работу на ранчо или место, где жить, он даже не подумал. Если бы Кармен была здесь, она вправила бы мозги этому тупоголовому болвану, который понимает толк только в коровах.

Дженис обещала подумать над его предложением, чувствуя, как сердце ее постепенно сжимает ледяное кольцо. Да, действительно придется уехать отсюда. Только сейчас ей стало по-настоящему страшно.

С ужасом в глазах и, казалось, остановившимся сердцем смотрела она в спину уходящему Джэсону.

Учительница, открыв дверь, так долго не отрывала от нее взгляда, что у Питера было время внимательно и не таясь разглядеть ее и еще раз убедиться в правильности своего решения. Она не потрудилась нацепить свои дурацкие очки, а волосы непослушными прядями выбивались из строгого пучка. Лицо ее было гораздо бледнее, а веки припухли и покраснели. Питера бросило в жар: она плакала!

Схватив ее за талию и втащив в переднюю, он захлопнул дьерь. Дженис не сопротивлялась и все так же неотрывно смотрела в одну точку. Маллони слышал о людях в состоянии шока и подумал, что с ней сейчас происходит то же самое.

— Я много размышлял, так что не подумайте, что я поддался сиюминутному порыву. Я знаю ваше мнение о мужчинах. Знаю, что вы отлично можете сами о себе позаботиться. — Питер усадил ее на один из стульев с прямой спинкой, которые составляли главное украшение комнаты. — А вот я терпеть не могу сам о себе заботиться. И никогда не привыкну к этому. Мне нужна жена. Конечно, мне надо повременить с семьей. Сначала надо разбогатеть, чтобы было на что ее содержать. Но богатство у меня почти в руках, Дженис. Мне нужна лишь ссуда, и я куплю гору золота. Я буду богат, о таком богатстве вы никогда и не мечтали! Скажите, что выйдете за меня замуж, и мы поедем в Нью-Мексико вместе. Я не хочу возвращаться туда один.

Черт, свалял дурака, поторопился! Питер с досадой швырнул шляпу на соседний стул. Он не хотел говорить так много, да он и не знал о себе так много, пока все это как-то само собой не слетело с его губ. Скривившись, он представил, что думает о нем эта женщина, которая сидит сейчас с невозмутимым видом, сцепив на коленях руки. Питер чувствовал себя последним идиотом, хотя не совсем понимал, как может мужчина сделать женщине предложение, не выставив себя при этом кандидатом в дурдом.

Дженис наконец опустила глаза и еле слышно прошептала:

— Разве вам не нужно спрашивать разрешение у своей семьи? Я не совсем та женщина, которую они хотели бы видеть вашей женой.

Питер не знал, от радости ли закипела кровь в его жилах, но, от чего бы это ни было, такое состояние пьянило и пугало одновременно. Припав к ногам Дженис, он схватил ее ладони:

— Мне тридцать лет. Полагаю, в этом возрасте я могу сам за себя решать. Дженис, вы в точности та женщина, которую я хотел бы видеть своей женой.

Ее губы слегка дрожали, и Питеру пришлось закусить свои. Всего несколько минут — и у него появится право поцеловать эти губы. Он едва дышал от счастья и с трудом понял, что она ответила. Но не сказала «нет». Кажется, она сказала «да»? И кажется, Дженис так же смущена, как и он.

— Бетси только десять лет, — пробормотала она, закусив нижнюю губу и глядя в сторону.

Сжимая ее ладони, Питер чувствовал, как она напряжена, и молча ждал, что еще скажет его избранница.

— Я не могу ее бросить, сестренка должна поехать со мной.

Бетси. Сестра. В Натчезе. Что ж, это, конечно, хуже, но почему бы и нет? Питер сильнее сжал ее руки, а затем стал гладить их кончиками пальцев. У нее были твердые, но не мозолистые ладони с аккуратными ноготками. Мал-лони ответил, тщательно подбирая слова:

— Пожалуйста, пусть ваша сестра живет с нами. Я еще не продал свое ранчо Вы вдвоем можете пока остаться там, а когда начнутся разработки рудника, я перевезу вас в горы. С сестрой вам, наверное, будет даже веселее. Но мне надо спешить. У нас вряд ли хватит времени прямо сейчас ехать в Натчез за вашей сестрой.

Она кивнула, покусывая нижнюю губу, и пояснила:

— Она там с семьей Кайла, с Эви и Тайлером. Я могу дать им телеграмму и попросить, чтобы они еще ненадолго оставили ее у себя. — Дженис чуть нахмурилась. — Надеюсь, дорога туда будет не слишком тяжела для нее.

Вот когда Питер понял, что учительница и в самом деле согласна стать его женой. Он еще никогда в жизни не испытывал настоящей ликующей радости. И сейчас не знал, испытывает ли ее. Будущее было слишком неопределенным. Но в какой-то момент его захлестнула дикая волна восторга.

Он поднял Дженис и звучно поцеловал.

Она стала тверже кленовой доски, но Питеру сейчас было все равно. Она в его руках! Питер покорил ее! С усмешкой победителя он посмотрел сверху вниз, встретившись с растерянным взглядом ее серых глаз.

— Все будет хорошо… Дженис. Можно, я теперь буду звать тебя Дженис?

Она не ответила, и Питер принял ее молчание за согласие. Замерев от восхищения, он тронул золотистую прядь ее волос. Через несколько коротких часов у него будет право трогать ее, когда только ему захочется. Дженис будет его. Он чувствовал удовлетворение собственника.

— Я знаю, все это слишком внезапно, Дженис. Мне не хотелось бы торопить тебя, но у меня осталось только шесть недель на то, чтобы вернуться и выкупить землю. Если бы мы сегодня поженились, я мог бы уехать один и уладить там все вопросы, но боюсь, что не смогу быстро вернуться. Поэтому я хочу, чтобы ты поехала со мной. Но это тебе решать.

Она задумалась, и Питер понимал, о чем. Пройдут месяцы, прежде чем он снова вернется сюда. В городке к тому времени найдут другого учителя, а ее попросят освободить этот дом. Дженис придется терпеть косые взгляды и шушуканье за спиной. А это так болезненно для ее самолюбия. Когда она подняла глаза, Питер уже прочел в них решение.

— Когда надо ехать? — прошептала она охрипшим от волнения голосом.

— Как только я поговорю с Хардингами. Завтра или послезавтра.

Он чувствовал, как Дженис дрожит у него в руках, но, боясь испугать ее, не пытался обнять крепче.

— Я успею собраться. А что будет с остальными моими вещами?

Она обвела взглядом опрятную переднюю комнатку, швейную машинку — ее главное сокровище, аккуратную горку подушек, вышитые салфеточки и прочие безделицы, которые делали дом очень уютным.

Питер не знал, что ответить. Он не мог ей ничего обещать, не переговорив с Хардингами. Зря он пришел сюда раньше, не получив сначала деньги. Но, чтобы успокоить ее, он улыбнулся и уверенно сказал: