Книга ЦИФМИН - Николай Болошнев

Товарищ-коллега, лениться не смей,

Активней используй извилины!

Я «штатку» бы выучил только за то,

Что в ней упомянут Шумилин!

«Не очень складно, но лизнул глубоко», – ехидно подумал Федор.

Начдеп, а следом и все остальные зааплодировали. Начотдела и сотрудница в платье с глубоким вырезом подошли к Шумилину. Девушка вручила начдепу букет, а Жарков – обвязанную лентой коробку с подарком. Шумилин долго тряс ему руку и даже похлопал по плечу, когда тот уходил обратно к своим. На Пустохвалова с Кокоревым было жалко смотреть. Матч был проигран всухую и с разгромным счетом.

Обратно шли молча. Войдя в офис, Пустохвалов сильно пнул мусорное ведро, так, что оно отлетело в стену. Шедший следом Кокорев ударил кулаком кулер. Так и не проронив ни слова, начальники скрылись в кабинете и громко захлопнули за собой дверь. Куницын в нерешительности топтался в середине комнаты. Идти за ними было как-то боязно. Подмигнув коллегам, Федор осторожно подошел поближе к двери и наклонился к замочной скважине. Судя по доносившимся обрывкам разговора, Кокорев был в бешенстве, Пустохвалов – скорее подавлен.

– …Какого хуя?! Нет, Виталя, ты мне скажи, что это вообще нахуй такое было?! – бушевал Кокорев, громко вышагивая по кабинету. – Какие-то ссаные стишки… Да их любой школьник может на коленке сочинить! А у нас, блядь, целое видео! Ролик! С монтажом! И хоть бы хуй!

– Слушай, угомонись… Чему конкретно ты удивляешься? Россия – литературная страна, этого никто не отменял. Сорокин, конечно, нас подвел, не вовремя уволился… Будь он сейчас у нас, орги бы обосрались!

«Охренеть, то есть теперь во всем виноват Пал Саныч… – подумал Федор. Слова Пустохвалова настолько удивили его, что он непроизвольно разогнул спину. – Сейчас переключится на нас».

Лера вопросительно посмотрела на него, но Федор только махнул рукой.

– Все как всегда.

Через десять минут Пустохвалов с Кокоревым собрались с силами и устроили сотрудникам выволочку за то, что они «прососали» отделу оргобеспечения. И это несмотря на всеобъемлющую поддержу и помощь руководства отдела! Но теперь, конечно, начальство изменит к ним свое отношение! Ясное дело, они просто не могут впрягаться за сотрудников, которые так откровенно плюют на свои непосредственные обязанности! Лень – худший порок для госслужащего!

Работники отдела выслушали гневные тирады с плохо скрываемым безразличием. Кто-то для вида потупил взгляд. Только Женя Грищенко, казалось, искренне расстроился публичной порке и обещал в конце, что приложит все усилия, чтобы исправиться.

– Вот, берите пример с Жени! – сказал Кокорев, уже уходя в кабинет. – У него одного из всего отдела еще совесть осталась!

Как только дверь закрылась, Петрова швырнула мандарин Жене в голову. Тот смачно шлепнулся о его затылок, забрызгав стену и стол. Все расхохотались.

VII

Впрочем, очень скоро выяснилось, что проигрыш в творческом конкурсе – меньшее из зол, свалившихся на внешников. Однажды в конце июня Пустохвалов и Кокорев пришли на работу крайне встревоженными. Едва бросив портфели в кабинете (начотдела даже забыл отметиться в графике на стене), они тут же куда-то умчались с озабоченным видом. Вернулись только во второй половине дня и сразу же заперлись в кабинете, предварительно выгнав Куницына. Из-за двери никак нельзя было расслышать, что они обсуждают, – говорили практически шепотом. Каждые несколько минут звонил городской телефон, Пустохвалов произносил несколько неопределенных фраз вроде «услышал тебя», «добро» или «этого точно лучше не делать» и вешал трубку.

Сотрудники отдела сгорали от любопытства. Первым попытку пробиться в кабинет предпринял Куницын. В конце концов, у него был легитимный повод – там было его рабочее место. Однако Кокорев из-за двери послал его в неприличном направлении, едва Леша успел заговорить. Следом в дверь постучалась Надя Петрова, которая спросила, не нужно ли им принести воды. Ей ответил Пустохвалов – хоть и без мата, но резко дал понять, что им ничего не нужно.

Надя скорчила обиженную гримасу и, захватив свою кружку с чаем, вышла из кабинета. Вернувшись через пятнадцать минут, она пальцем подозвала всех поближе и взволнованно сообщила новости от своей подруги из отдела оргобеспечения: оказывается, «Управленец» временно отстранил Шумилина, запущено внутреннее расследование. Якобы начдеп в течение многих лет выписывал себе завышенную премию…

В этот момент распахнулась дверь кабинета, и из него выбежали красные и всклокоченные Пустохвалов и Кокорев. Не останавливаясь, они решительным шагом пересекли комнату и вышли в коридор. Кокорев на бегу бросил недовольный взгляд на подчиненных.

– Что толпимся? За работу, бл! – успел рявкнуть он, перед тем как хлопнуть дверью.

– Спорим, что у них сходка во дворе? – сказал Петр.

Коллеги перетекли от стола Петровой к окну, стараясь чуть пригибаться, чтобы их не было видно с улицы. За «маскировочной» елкой Жарков и Косинский со своим замом стояли рядом с Шумилиным, повернутым к зданию спиной (Петрова безошибочно узнала его по костюму). Быстрым шагом пересекли двор Пустохвалов и Кокорев, почти сразу за ними подбежал запыхавшийся Мелкунян. Круг сомкнулся плотнее, руководители отделов обступили начдепа и, судя по выражениям лиц, что-то внимательно слушали. Совещание оказалось недолгим: минут через десять Шумилин по очереди пожал собравшимся руки, и все разошлись. Сам начдеп при этом остался стоять во дворе.

«Неужели ему уже аннулировали пропуск? – подумал Федор. – Прямо как Сорокину когда-то. А казалось бы, начдеп…»

Увидев, что Пустохвалов с Кокоревым входят в здание, коллеги быстро расселись по своим местам. Куницын с понурым видом ушел в начальственный кабинет. Однако руководство не спешило возвращаться в офис. В кабинете царила тишина, все внешники застыли в тревожном ожидании. Федор с тоской смотрел в окно на одиноко стоявшего под елкой начдепа. Казалось, он растерял весь свой начальственный лоск и был похож на потерявшегося в лесу маленького пухлого гнома. Из Министерства вышла секретарша Шумилина, неуклюже спеша на каблуках и в юбке-карандаше, подошла к начальнику и отдала его большой портфель из коричневой кожи. Шумилин по-отечески обнял ее и понуро направился к выходу из двора.

– Я сейчас вернусь, – сказала Надя Петрова и вышла из кабинета.

Федор увидел в окно, как она выскочила из здания, на входе чуть не сбив с ног секретаршу, и побежала к въездным воротам, за которыми минуту назад скрылся Шумилин.

* * *

Кокорев с Пустохваловым вернулись в офис только под конец рабочего дня и тут же поручили Неделину и Петровой до утра составить письмо-жалобу разработчикам на неправомерные действия «Управленца». Остальные коллеги уже ушли домой, а начальство все еще продолжало инструктировать Петра и Надю за закрытой дверью.

Поздно вечером, к огромному удивлению Федора, ему впервые в жизни позвонила Петрова. Надин голос звучал устало.