Книга Секрет старинного медальона - Наталия Ломовская

А тут – большой город, и соблазны, и сверкающие витрины свежевылупившихся бутиков, и весь тот банальный набор обольщений, который читателю в состоянии представить любой женский роман. А с деньгами плохо, ох как плохо! Несмотря на повышенную стипендию отличницы, несмотря на помощь из дома… Стипендии едва хватает на пропитание, мама присылает варенья и соленья, временами – деньги, по провинциальным меркам неплохие, по столичным – просто смехотворные. «Но ты потерпи, доченька», – уговаривает так. Она ж сто раз смотрела «Москва слезам не верит» и вполне убеждена в том, что из текстильного института дочь выйдет сразу же директором завода!

Девчонки как-то выкручивались. Найти подработку было легко – на дворе стояли девяностые. Самые практичные устраивались работать в ларьки, выстроившиеся на каждом углу, вдоль тротуаров, торговали «сникерсами» и «колой». Не страдавшие от избытка принципов вместо халтуры находили богатых покровителей, по вечерам их увозили от общаги шикарные тачки. Некоторые – немногие – решали проблему проще, присоединяясь к стайкам ночных бабочек. Эти своими успехами не хвастались, а внезапное благосостояние оправдывали какими-то случайно подвернувшимися заработками, но все знали, что это за «заработок». Слишком страшненькие или слишком порядочные голодали и мерзли, перешивали старые тряпки…

Лелька быстро освоила эту науку, но не перешьешь и не перелицуешь старые сапоги со сбитыми на сторону, покривившимися каблуками, не зачистишь обувным кремом истершуюся кожаную куртку, да и устаревший ее фасон не изменить. А в витринах бутиков выставлены такие чудесные вещи, такие красотки фланируют неторопливо по бульварам, выходят из роскошных автомобилей! А она, Оленька, ничуть не хуже их. Такая жизнь казалась нелепой и беспросветной. Подруги, подсаживаясь вечерами на кровать, начинали шептать и заманивать. Но Ольге было противно, она корчилась под одеялом, представляя свое тело в лапах посторонних мужиков, которые будут обращаться с ней как с товаром, как с неодушевленным предметом. Они заплатили, они вольны делать что хотят! Подружки вроде бы все были в сохранности, хотя статеечки, которые еще до отъезда в Москву подсовывала Леле мама, говорили о всех несчастьях, которые настигают проституток. Венерические болезни и издевательства клиентов, «наезды» мафии и возможность столкнуться с маньяком… Девчонки успокаивали, особенно старалась Зульфия, худенькая татарка из провинциального городка на великой реке, которая вырвалась наконец из-под присмотра строгой мусульманской семьи и пустилась во все тяжкие.

– Ты чего, бледной спирохеты испугалась? А гондоны на что, по-твоему? На то их и придумали, сокровище ты мое! Да никакой клиент без него не согласится, особенно если иностранец, им тоже свое здоровье дорого! Легче всего с иностранцами, психов поменьше попадается…

При упоминании о «психах» Ольга совершенно съежилась и оробела, но Зульфия со смехом продолжала увещевать:

– Да ты сама посмотри – пока еще ничего плохого не случилось! Только Светка, дура, араба сняла, он ее и поимел, как ему больше нравилось… Так где у нее глаза были? Зато теперь в каракулевом свингере ходит да еще и смеется – говорит, а что, мне понравилось! Вот и суди сама. Насчет мафии ты права – но только какая ж это мафия? Это свои! Ведь надо кому-нибудь за порядком следить! Будешь отстегивать им понемножку, и живи спокойненько, никто тебя не тронет, а тронет – эти же ребята вступятся! Брось ты, пойдем завтра со мной. Я удачливая!

Но Оля послала «удачливую» Зульку теми словами, какие на рынке услышала. А к разговору этому, надо заметить, очень внимательно прислушивалась изящная дама Катя, что на два курса старше училась. Эта особа не из простых, все в ней обличало птицу высокого полета, хотя красотой она, надо заметить, не отличалась – была худая, верткая, со смуглым обезьяньим личиком и щелью между крупными передними зубами. Но именно к ней, как Лелька помнила, приезжала самая шикарная машина, а потом она и вовсе исчезла из общаги – сняла себе квартиру на деньги любовника и жила на содержании припеваючи. Теперь изящная Кэт являлась к подругам в гости и потрясала общежитие своими нарядами в стиле кантри, запахом необыкновенных, никому не известных духов, массой старинных серебряных украшений и длинными тонкими сигаретами, похожими на зубочистки.

После того как Зульфия гордо удалилась, профессионально виляя тощеньким задом, а Ольга осталась сидеть на подоконнике, подавленно уставившись в окно, подошла Катя и подмигнула:

– Здорово ты ее. Я и не думала, что ты такие слова знаешь.

– Я еще и вышивать могу, и на машинке, – мрачно проинформировала Лелька, цитируя кумира детства, кота Матроскина.

– Ну, молодец. Хочешь, пойдем, посидим где-нибудь?

С Лельки моментально слетело напускное высокомерие и хмурость. Ах! Прекрасная Кэти, примадонна факультета, приглашает ее так, запросто «где-нибудь посидеть»! Да, но как на это согласиться? Или лучше отказаться?

– У меня с деньгами не очень, – честно призналась Ольга.

– Я же приглашаю, – пояснила Катерина.

Неподалеку от института было кафе «Волна». Войдя внутрь, Оля оробела. Ей еще не приходилось бывать в таких местах, где в полумраке звучала тихая музыка, где на сервированных столах стояли сложенные конусами накрахмаленные салфетки, а заказы принимал молоденький официант с наглым лицом. Да и вообще ей мало где случалось бывать, кроме кафе-мороженого «Лакомка» в своем родном городе, а здесь, в Москве, на походы по ресторанам не находилось ни денег, ни времени.

Катя искоса наблюдала за произведенным эффектом. В сущности, она вовсе не собиралась вести эту девчонку в шикарный кабак и сама расплачиваться за трапезу. Но в тот момент, когда они поравнялись со стеклянными дверями кафе, у нее уже возник вполне определенный план…

Глава 13

– Малевич, ты талант! – безапелляционно заявил Олег. В окна студии бил яркий свет, и Кириллу пришло в голову, что такое солнце бывает только по воскресеньям. Может, господь так отмечает свой любимый день? А может, просто сам Кирилл в будние дни не дает себе труда присмотреться к окружающему миру, уходя по уши в работу? В будни не солнце – освещение!

Вообще-то он и сегодня собирался поработать. Не над заказанным портретом очередной пафосной особы – над своей картиной, над драгоценным детищем, которое он холил и пестовал уже полгода! И с наслаждением предвкушал целый день блаженных трудов, изредка прерываемых появлениями Ольги. Она приносила кофе и бутерброды и тихонько испарялась, зная, что Кириллу нельзя мешать в такие минуты.

Но пришел Мелкий. Вначале гостеприимный хозяин ощутил укол досады, но вовремя опомнился. Они и в самом деле давно не виделись – с самой Димкиной свадьбы, собственно. Эта свадьба да еще отъезд Жанны странным образом распаяли компанию. Не потому, что их дружба держалась исключительно на этих двоих, вовсе нет, – просто надо было решить, как теперь относиться друг к другу, вывести какую-то новую формулу общения, а на это всегда нужно время. Поэтому после короткой вспышки невольной досады Кирилл обрадовался – приход Мелкого означал, что карантин наконец-то кончился, что теперь по-прежнему можно ходить друг к другу в гости без спроса, бесцеремонно напрашиваться на завтраки, обеды и ужины, нести любую чушь за бутылкой вина… В общем, жить легко и свободно.