Книга Сладкое лето - Ашира Хаан

— Ну как же скучное! — возмутилась я. — А писать на стаканчиках имена типа Дейнерис Бурерожденная из дома Таргариенов, законная наследница Железного Трона, законная королева андалов и Первых Людей, защитница Семи Королевств, Матерь Драконов, кхалиси Великого травяного моря, неопалимая, Разрушительница Оков или Тот-Кого-Нельзя-Называть? А придумывать сезонные вкусы? А постоянные клиенты? А…

— Да, да, да, я вот этим всем тоже занимался в первый заход в бизнес. У меня была охеренная концепция кофеен. Фирменные стаканчики с разными рисунками, которые можно коллекционировать, сезонные вкусы: зимой будем посыпать мандариновые дольки кокосовой стружкой, летом будут плавать маленькие льдинки с пингвинами, осенью тыквы, весной месяц цветочного кофе — я все придумал. И еще, знаешь, была идея, чтобы у каждого баристы был свой уникальный характер!

Он увлекся — тоже мне, скучная работа! — жестикулировал, глаза блестели, он постоянно поворачивал голову, отрывался от дороги, чтобы убедиться, что я внимательно слушаю, дотрагивался до моей коленки, но без намека на секс, а искренне, хоть и не осознанно, желая вовлечь меня тоже.

— У нас был сноб Семен, который мог отказаться делать клиенту кофе, если тот называл его в среднем роде. Он постоянно читал лекции о разнице между арабикой и робустой, о кислинке в африканских сортах и методах обжарки. Была дурочка Катя, которая ни на один вопрос ответить не могла, зато у нее были идеальные зачетные сиськи. Женщины, впрочем, ее тоже обожали: она делала самые крутые комплименты по утрам. Катька была умнейшая девка, но ей нравилось в это играть. Еще хитрица-лиса Алиса — ходила в кигуруми в виде панды, единорога или розового кролика, носила лисьи ушки и норовила продать самый дорогой кофе. Ну и дизайн точек был просто взрывной! Даже подвешенный кофе по-настоящему вешали на веревочку, можно было подойти и срезать, как пиньяту.

— И что пошло не так?

— Ну, на самом деле это все херня, — он резко поскучнел. — Обращать внимание надо на другие вещи. Себестоимость кофе, стаканчиков и молока, проходимость точки, надежность барист и быстрота их работы. И кофемашина должна быть такой, чтобы быстро делала кофе среднего качества, а не самый лучший в городе. Никто не будет ходить за твоим лучшим в городе кофе, если он стоит дороже, чем в «Макдональдсе» по соседству. И стойки надо покупать на распродаже, а не заказывать индивидуальный дизайн. Разорился я. Просто не дотянул до момента, когда вся эта мишура могла бы сыграть на меня и запустить сарафанное радио. Мог бы машину продать, но без нее совсем тяжко несколько точек объезжать, да и не факт, что этого хватило бы.

— У тебя же богатые родители? — удивилась я. — Неужели не могли поддержать? Ну сколько там нужно было, пара миллионов, не больше?

— Ну… да.

Макс взял паузу и держал ее все время, пока выворачивал на проспект. И только там уже повернулся ко мне, снова лихо улыбаясь:

— Но мне намного прикольнее самому выруливать! Понимаешь, вроде как добился, а не получил в подарок. Совсем другие ощущения!

— У богатых свои причуды, — повторила я его же слова.

Мы свернули пару раз на неочевидные улочки и наконец притерлись к бордюру у маленького торгового центра, увешанного вывесками как новогодняя елка.

— Сиди тут, — скомандовал Макс. — Там что-то у арендодателя в жопе загорелось. Я разберусь, и сразу обратно. Не изнасилуй тут никого, пожалуйста, иначе мне придется его тоже изнасиловать из ревности. А ты останешься без сладкого.

Я осталась в машине, щелкнула кнопкой радио, и оно, как нарочно, запело мне про «Summertime Sadness». Ну вот опять. Как в Новый Год любят поставить Аббу с их печалью по разлитому шампанскому, так и летом надо обязательно всех расстроить тем, что расставание неизбежно. Выключила радио, сложила руки на груди и задумалась.

Интересно, а как история Макса про кофейни стыкуется с карибскими яхтами?

Причем я не могу сказать, что он где-то врет, — и загар у него вполне нездешний, хотя за июнь он успел подхватить и московский. Понятия не имею, как, мы же из постели не вылазим. И кофе… запах кофе в машине и разлитый имбирный сироп тоже вполне реальны. Что-то пропущено в его историях. Нюхом чую, а объяснить не могу.

Я же кондитер, а не аналитик… уже лет пять-шесть как.

Зато теперь я поняла, что не так в том десерте, что мы готовили. Молочный улун в муссе слишком нежный. Надо что-то поярче. Что-то про Макса и его безумные идеи. Например, кофейный мусс.

И тогда вместо эстрагона — прослойка мармелада из маракуйи, кисло-сладкая, взрывная и с претензией.

Вот теперь все в порядке.

«Прости, задерживаюсь. Собрание арендаторов. Пугают, что будут всех выгонять», — пришла смс на мой телефон.

Я откинулась на сиденье и задрала ноги на торпеду. Ну вот, выходит, придется все-таки поскучать.

Хотела уже было ответить, что иду искать ему замену, но от Макса прилетела следующая смс: «Пришли мне фотку своих ног».

Выглянула из окна и подозрительно осмотрела торговый центр. Он меня видит, что ли? Зачем ему на собрании мои ноги, пусть лучше делом занимается.

Пожала плечами и сделала фотку.

Отослала и получила в ответ кучу сердечек.

Ути-пути, какие мы романтичные на встрече с арендодателем!

«А теперь сожми свой сосок пальцами через ткань и сфоткай».

«Макс, у твоей машины нет тонировки, а стоит она рядом с переходом».

«Делай».

Должно быть, это очень, очень скучная встреча.

Впрочем, мне тоже нечем заняться, поэтому я минут пять изворачивалась так, чтобы свет закатного солнца лег на мою грудь так, что сосок отбрасывал длинную тень на тонкую ткань майки, и потом снимала с эффектом золотистого боке.

Фотография вышла очень художественной.

Дедушка лет семидесяти, аж застывший на переходе перед машиной, тоже оценил.

А вот Макс нет: «Теперь без футболки».

«Нет уж, сначала ты пришли мне аудио. Со звоном ремня и вжиканьем молнии».

«Я на переговорах».

«Отойди в туалет».

«Зачем тебе?»

«Буду трогать себя и думать о том, как ты меня трахнешь».

«Похотливая сучка».

Но через пять минут прилетело аудиосообщение. Прослушав его, я поняла, что никогда, никогда, никогда не удалю этот файл из телефона. У меня встали дыбом все волоски на коже, и захотелось покрепче сжать бедра, между которыми будто лопнул горячий шарик с водой.

Я задрала короткую футболку, зажала ее край в зубах и сделала снимок, захватив не только обнаженную грудь, но и прикушенный подол.

Хорошо, что дедушка уже ушел, а то не хотелось отвечать за его инфаркт.

«…и вот теперь мне абсолютно все равно, в полтора раза они поднимут аренду или в два…»