Книга Ведьма белого сокола - Мстислава Черная

Для ритуала мне снова нужны воск и кровь. Я заглянула в гримаур, перечитала статью о клятвах, затем представила опутанного паутиной Трейса. Какого чёрта у меня не получилось? Текст моментально подстроился под вопрос: «Нерушимые узы, их виды и подвиды». Твою же! В прошлый раз, оказывается, я недостаточно точно сформулировала исходные условия задачи и мне выдали негодный рецепт. Чертыхнувшись вслух, я убрала гримуар в рюкзачок, пересчитала соколов. Скольких доставила, столько и есть. По-прежнему сидят на перилах. Вот и хорошо.

На миг у меня потемнело в глазах. Даже головой пришлось тряхнуть, чтобы разогнать заплясавших на периферии зрения тёмных мушек. Наверное, от усталости. Перенапряглась я. Не зря Янина писала, что практиковаться в магии следует дозированно. Но со стаей надо закончить, к тому же сделать осталось мелочь.

Я развела огонь, разогрела воск. Мне понадобятся «лепёшки» по числу соколов. На каждой надо вывести определённую последовательность рун, затем приложить воск окровавленной стороной к птице, подержать, пока он не осыплется порошком, и переходить к следующему соколу с новой «лепёшкой».

Ничего особенного, ничего нового. Я управилась за полчаса. В процессе, правда, голова несколько раз начинала кружиться и дважды снова темнело в глазах. Я взвесила: лучше прерваться и отдохнуть или уже добить до победного? Если бы не ссора с Калидом, которую ссорой-то не назовёшь, выбрала бы первое, а сейчас… до победного. Тем более, когда я ставила печать на последнего из оборотней, самочувствие пришло в относительную норму, если не считать напавшую на меня зверскую жажду.

— Всё, — объявила я.

Надо бы им что-то сказать, познакомиться хотя бы, но… Снова «но».

Не оборачиваясь, прошла в холл, упала на диван, укрытый заметно увядшими ветками сирени. Стараясь сдерживаться, выхлебала морс до последней капли. Помогло плохо. Во рту осталась сухость. А ещё знобить начало. Впору плащ у Калида отобрать и закутаться с головой, закуклиться. Глупости. Зачем мне плащ, когда в жилых комнатах, в комодах, сохранились одеяла? Совсем мозги не варят. Вместо того, чтобы подняться наверх, я легла, свернулась калачиком. Я всего на минутку, чуть-чуть полежу и встану.

Никогда подобной слабости не испытывала. Тело будто из чугуна отлили. Даже пальцем не пошевелить. Испугаться я не успела, забылась сном.

Глава 15

Мне снился кошмар, и я никак не могла проснуться. Невнятные образы, похожие на неуловимые черные тени, скользящие в безлунной ночи, не отпускали, как я ни билась. Я пыталась от них сбежать, пыталась позвать на помощь, но сил сопротивляться не осталось. Я лежала в темноте, тряслась от холода и не могла пошевелиться. Может быть, это и не сон? Больше смахивает на болезненное забытьё.

Кажется, меня окликали, но голоса доносились, как сквозь вату. Вроде бы я отказалась от ужина, но не уверена. Как я могла отказаться, если даже слова выдавить не могу?

Я задыхалась.

— Лесса? — обращение прозвучало неожиданно ясно.

Попыталась ответить, но не смогла.

Кто-то тронул меня за плечо и громко возмутился.

— Да ты ледяная!

Тише, пожалуйста. Вряд ли мою просьбу услышали…

Меня вдруг приподняли. Диван скрипнул, принимая новый вес, и я оказалась в согревающих объятиях.

— Эй, я же вижу, что ты глаза открыла. Не молчи. В чём дело?

В ответ получалось только моргать, да и то медленно. Зато я, наконец, поняла, кто меня выдернул из кошмара — мой Сокол.

Калид стянул с себя плащ, закутал меня в него по самый нос и прижал к себе ещё теснее, дотянулся до стоп:

— Совсем как сосульки!

— Угу.

С приходом Калида мне стало лучше. Слабость никуда не делась, язык не ворочался, но по крайней мере связь с реальностью вернулась, и я больше не выбивала зубами чечётку.

— Бейзи! — позвал Калид.

Вход в холл оставался вне поля моего зрения, но я услышала шаги, короткий ответ и приказ Калида принести мне горячего чаю. Откуда, интересно, девушка его возьмёт? В качестве заварки, допустим, можно использовать ягоды и листья той же смородины. А как быть с водой? Заросший ряской пруд доверия не внушает. Но ни спросить, ни возразить у меня не получилось.

Калид немного пересел, одной рукой продолжил придерживать меня за плечи, а второй начал растирать левую стопу. Прервался, поймал мои ладони, выругался. Ну да, руки такие же холодные. Я не поняла, что Калид делает, но его плечо под моей щекой начало двигаться. Я недовольно заворчала.

— Сейчас, потерпи.

Он не придумал ничего лучше, как прижать мои руки к своему телу и сверху опустить рубашку. Подтянул к себе мою правую стопу и продолжил массаж, и через пару минут добился, что кровь начала приходить в пальцы, заледеневшие конечности стали отогреваться.

А ещё минут через пять Бейзи принесла чай.

Калид снова пересадил меня, облокотил на спинку дивана. Обращается, как с большой игрушкой. Но приятно… Я даже слабо улыбнулась, губы послушались. Калид не видел, он как раз забрал у Бейзи чашку, пригубил:

— Не обожжёшься. Лесса, очнись, — он снова попытался меня растормошить.

Я послушно сделала глоток.

— Вот, умница, лесса.

Уговаривает, как ребёнка. Или как больную…

— Бейзи, будь добра, бутерброд ещё сделай.

— Да, конечно, — энтузиазма в голосе девушки не слышалось, то тем не менее она послушно упорхнула.

Калид крепко удерживал чашку, пока я не допила до дна, отставил на столик.

— Лесса, как самочувствие?

— Помирать не собираюсь, если ты об этом.

Растаяла от заботы, угу. А он просто не хочет сыграть в ящик вслед за мной. Простое и понятное желание.

Калид не опроверг, но и подтверждать моё предположение тоже не стал. Вздохнул.

— Что случилось?

Откуда же я знаю?

— Наверное, перенапряглась.

— Наверное? — мой ответ Калида явно не устроил.

— Не знаю. Но других идей нет. Янина писала, что поначалу нужно соблюдать меру.

— Она писала, что делать, если ты всё-таки переутомишься?

Разговор вымотал. Я уронила голову Калиду на плечо и затихла. Пусть хоть пытает, больше ни слова не скажу. Дышать и то трудно.

— Лесса, ты главное сознание не теряй, ладно? Смотри, Бейзи тебе поесть принесла. Раз ты силы потеряла, значит их надо восстанавливать. Ну хоть маленький кусочек?

Голос Калида убаюкивал.

— А сухарик? Хочешь, кипятком его размочим, и ты проглотишь как кашу? Даже жевать не придётся.

Я уснула, и в этот раз я провалилась в самый обычный сон, в котором меня обнимало тёплое, как парное молоко, облако. Оно куда-то звало меня, но, убедившись, что никуда идти я не собираюсь, смирилось и, видимо, обидевшись, уползло в сторону.