Книга Имитатор. Книга вторая. Дважды два выстрела - Олег Рой

А потом — извольте радоваться: «за недостаточностью улик».

Вот еще интересный вопрос по поводу способа совершения преступления: в галерее, только что сиявшей всеми огнями, стало темно — и как тут не промахнуться? Если стоишь снаружи то есть. Опять же как, стоя снаружи, организовать отключение света? По описаниям свидетелей темнота и звон разбитого стекла случились практически одновременно, свидетели даже путались: то ли сперва свет погас, а сразу после этого витрина разбилась, то ли наоборот.

Хотя свет, чисто теоретически, мог быть и случайным совпадением.

Разве что чисто теоретически, возразила Арина сама себе. В совпадения она не верила.

Хорошо, предположим, дело было так. Народ стоит пялится внутрь галереи, ждет открытия. Друг на друга никто, естественно, не смотрит — смотрят внутрь. Появляются сестры — тут уж тем более никто никуда больше не глядит. На улице, хоть и не совсем вечер, но достаточно темно, ибо дождь. Хоть и мелкий, но видимость ухудшается. В общем, условия, чтоб выстрелить и остаться незамеченным, не то чтоб идеальные, но вполне подходящие.

И вот он (или она, отметила про себя Арина) стреляет прямо сквозь стекло — девушки в галерее, как на сцене — пуля разбивает стекло и попадает не только в жертву, но вдобавок еще зацепляет рубильник.

Ох, нет. Это что за хитрый выстрел такой? Посередь галереи, в смысле, на линии выстрела рубильник не торчал, это точно — и как тогда пуля могла его зацепить? Может, провод какой-то? Или все-таки случилось короткое замыкание, никакого отношения к убийству не имеющее?

Или стрелок заранее что-то нахимичил с рубильником? Ну там таймер какой-нибудь вставил или еще что. Стреляет, нажимает еще на кнопочку в кармане — свет гаснет.

В деле, правда, нет ничего про этот самый рубильник. Где он вообще расположен и как отключается. Да, надо своими глазами, не полагаясь на фототаблицы, смотреть.

И наконец — самый главный вопрос: как стрелок понял, в кого стрелять? Сестры-то — как две капли воды.

Правда, шли они, тут свидетели были единодушны, несколько гуськом, одна чуть впереди, вторая чуть сзади. Может стрелок заранее знал, что так будет? Ну или предполагал, что впереди пойдет виновница торжества, а сестра — следом за ней.

Да, вполне так могло бы быть.

И, кстати, интересно, он, стрелок этот, в кого вообще целился? В художницу или в сестру? И попал ли, в кого хотел? Или ошибся?

Торжествует он сейчас или наоборот — расстроен неудачей? Или пытается понять — достигнута ли цель?

Да, вздохнула Арина, на вопрос «как это было сделано» ответа пока не находится. Кажется, придется начинать с поисков ответа на вопрос «почему это было сделано»? Может, если удастся нащупать мотив, и все остальное сдвинется? Например, легче будет разговорить эту царевну Несмеяну, которая «в посттравматическом ступоре». Если, конечно, стрелял не какой-нибудь псих, поставивший целью уничтожать современных художников. Или близнецов. Или брюнеток. Или, как самое простое, девушек, похожих на его, психа, первую любовь, которая, злыдня такая, не ответила взаимностью.

Кстати, а почему непременно «похожих»? Девушки Бриар молоды и привлекательны. А если привлекательность эта когда-то оказалась без взаимности? Кто-то в одну из них влюбился, а она — нет. Или сперва любовь-морковь, а после «пошел нафиг», а мальчику обидно…

М-да, как бы там ни было, к прошлому сестер надо бы присмотреться. Просто так никто ни в кого не стреляет. Даже в поступках полных психов есть логика. Странная, дикая, неуместная — но логика. И ведь Карасик, при всей своей очарованности «убийством Джона Леннона», следов психа не нашел. А если бы псих был — следы тоже были бы. Признания или наоборот — угрозы, но что-то было бы.

Если же исключить психа, то логика и вовсе должна быть самая обыкновенная: любовь, деньги, месть, страх. Ну, страх — сомнительно. Вряд ли сестры (или одна из них) могли знать про кого-то что-то настолько ужасное, что потребовалось убить. Да и вообще, убийство ради сокрытия информации о другом преступлении встречается не особенно часто, разве что для сокрытия информации о другом убийстве. А из остальных вариантов — деньги, любовь, неприязнь, месть — возможен любой. То есть надо изучать связи, дружбы, ненависти, любови, зависть — может, кто-то у кого-то мальчика увел. Или наоборот, какого-нибудь мальчика так взбесил отказ, что он решил убить. Хотя это и будет тот гипотетический «псих».

Или, может, дело именно в выставке? Может, «волшебная» Софи кому-то дорожку перебежала в смысле художественной карьеры?

Или у Бриаров какие-нибудь неизвестные родственники есть, которые спят и видят наследство заполучить? Ну, к примеру, внебрачный сын папы Бриара…

Вообще-то приятелей и знакомых Карасик наопрашивал достаточно. Но — увы — совершенно неинформативно.

Всеведущий интернет тоже не слишком помог. На сетевых просторах нашлась кучка критических статей, набитых искусствоведческой заумью, но в целом удивительно неинформативных, некоторое количество ссылок на сайты художественных галерей и сообщения о предыдущих выставках. Вот более-менее и все.

Да, у обеих сестер имелись страницы в соцсетях. Но увы — без малейшего намека на хоть крошечный внутрисемейный или еще какой-нибудь конфликт. Ничего такого, все мило и вполне невинно: у художницы в основном про искусство, у второй все больше перепосты каких-то музыкальных клипов. Ну и всякие приличествующие возрасту философствования — что у одной, что у другой. У Софи, ясен пень, друзей и комментариев было больше. В основной массе хвалебных попадались и неприятные, но — в меру неприятные. Ничего похожего на злобное преследование. После «инцидента на выставке» на страницах обеих сестер стояла полная тишина — ни одного обновления. Комментарии в духе «что же случилось?» имелись, но опять же — никого похожего на гипотетического психа.

У художницы наличествовал еще и персональный сайт — с биографией, перечнем наград, галереей и разделом «Новости». Но — ни форума для фанатов, ни даже возможности комментировать не предусматривалась. Впрочем, разумно. Картины говорят сами за себя, чего под ними болтовню разводить? Последней «новостью» сайта значилось приглашение всех желающих на ту самую выставку.

— Ты еще не спишь?! — голос Екатерины Владимировны звучал бы возмущенно, если бы не был таким сонным. — Девочка моя, я понимаю, что ты любишь свою работу, но отдыхать необходимо! Какой пример ты Майке подаешь?

— Мам, Майка дрыхнет давным-давно!

— И тем не менее. Я тебе чаю принесла. С мятой и мелиссой.

— Спасибо, мам, — Арина обреченно вздохнула.

День четвертый

* * *

Увидев перед своим подъездом знакомую сине-бронзовую «тойоту», Арина даже не удивилась. Точнее, удивилась, но не столько его появлению, сколько плеснувшей внутри радостной волне.

— Ты откуда здесь? — «ты» сорвалось с языка неожиданно для нее самой, но в самом-то деле — а что такого?