Книга Между - Альвдис Н. Рутиэн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Горели домишки простого люда и жилища знати, красиво выстроенные по римскому образцу, мастерские и рынки, театр и термы; горели роскошные ткани и южные фрукты, заботливо привезенные через всю Европу, драгоценная керамика из Самоса и тряпичные куклы детей.
Горели простые люди. Заживо.
Смерть знатных была еще более страшной.
– Так вот какой ты бог, Клавдий! – расхохоталась Боудикка, въезжая на площадь перед дымящимися развалинами храма. – Твой мрамор – и тот оказался крепче тебя!
От бывшего роскошного здания остался лишь цоколь. Его бритты разрушить не смогли… или ярость в них уже выдохлась, и воевать с камнем расхотелось.
– Привести сюда знатных пленников! И начать казнь с этого! – она ткнула бичом в конную статую императора. – Отрубить ему голову. Пусть увидят, что я делаю с их богами. Пусть умрут в страхе!
На площадь, подгоняя копьями, выводили знатных римлян. Без разницы пола и возраста. Раненые командиры и их жены. Мальчишки, не успевшие взять в руки меч, и старики. Младенцы на руках матерей.
Бледные как зола, они держались с мрачным достоинством. Иные кусали губы, чтобы скрыть ужас. Даже девочки не плакали, оцепенев от кошмара предстоящего.
Несколько бриттов с топорами уже забрались на статую и принялись исполнять приказ. Осколки мрамора летели во все стороны. Словно капли белоснежной крови.
Голова покачнулась, бритт не дал ей упасть и, как мяч в игре, кинул Боудикке. Она ловко поймала и с криком «Твоя доля добычи!» метнула голову Клавдия в землю.
Земля поглотила голову побежденного бога – как разверстая пасть зверя глотает кусок мяса.
* * *
Хохоча от ярости, она ворвалась в курган. Синетелый воитель сжал ее в объятьях.
– Королева! Богиня моя!
– Да, да, да!
– Ты поведешь их к новым победам!
– Еще, еще..! Я хочу еще!
– Они осквернили Каэр-Ллуд. Они строят там свой Лондиниум.
– Хха! – хищно скалится она.
Мечутся сине-красные отблики по стенам. Словно в брачном танце сплелись тысячеглавый змей с неистовой молнией.
– Ты очистишь город Врана от заморских орлов!
– Еще..!
– Ты сокрушишь римских богов и отдашь их мне!
– Да, да!
Пробегают синие отсветы по тонкому лезвию кремневого ножа, терпеливо ждущего на жертвенном камне.
Приказываю сдать Лондиниум.
Приказываю отступить с максимальной быстротой.
Что? Мирные жители, которые не успеют? Это не моя забота!
На войне нет мирных жителей. На войне есть победители и побежденные. Победитель – быстр, умен и удачлив. Мне нет дела до глупых и медленных.
На этом проклятом острове мы ведем войну не с народом. Мы ведем войну с землей. Живой землей. В это можно не верить – но она не станет мертвой, пока ее не убьют. А неверившие… это глупцы.
Мертвецы.
Я в их богов верю. Выжигая святилища, я верил – о, как я верил в них! Я верю в силу их священных рощ. Вырубая деревья, сочащиеся кровью, я верил в них сильнее, чем эти раскрашенные дикари. Я верю, всем сердцем верю в мощь друидов. Ни один не ушел от меня живым.
И я верю всем слухам о бессмертных воинах с синим узором. Верю в их силу и ярость. Верю, что есть лишь один способ их убить.
Верю. Пока они есть – я верю в них.
Потом я их уничтожу. Как рощи и друидов на том островке.
И тогда в них верить – перестану.
Синяя волна обрушилась на Лондиниум – чтобы растечься по городу алым морем. Все, кто не успел уйти, были уничтожены.
Не различали не только мужчин и женщин, не различали даже римлян и бриттов. Раз ты жил в городе при римлянах – ты их союзник и будешь казнен.
Пьяные от крови больше, чем от густых иноземных вин, войска Боудикки обрушились на следующий город – Веруламиум.
Бойня повторилась и там.
Соленые капли падают на меня. От резкого запаха крови становится дурно, и хочется бежать… только некуда бежать бренину Прайдена, и не может сдвинуться с места череп.
Андрасте алчет власти. Андрасте алчет крови тысяч, которые сделают ее могущественной.
Как мне удержать тебя, безумная богиня икенов?
Потоки крови дают силу, ты права, но – ей не сравниться с той, которую обретают мирные боги. Они переживут любые нашествия, а ты, Андрасте, ты… ты дерзаешь мериться могуществом с богами Рима.
Андрасте, опомнись! Вслушайся в своих врагов. Ты хочешь помериться с ними числом кровавых жертв?! Ты проиграла это состязание, проиграла не начав его. В их честь веками льется кровь, и кого! – лучших бойцов.
А в чьей крови купаешься ты?!
Мирные жители, не успевшие убежать? Младенцы? Семнадцать тысяч казенных – моя кость дрожит от известия о таком количестве убитых пленных, но, безумная Андрасте, сколько из них воинов?!
Опомнись, молю! Ты учишь бриттов убивать безоружных. Ты приучаешь их тешиться победой над слабым. Даже бойцы этого бешеного Коня – Марха – даже они привыкают не встречать подлинного сопротивления.
Андрасте, не надо! Не стремись к величию. Повели этим двоим, обезумевшим от ненависти, остановить жертвоприношение.
Иначе ты захлебнешься в другой крови.
В крови бриттов.
Кто-то из этих дикарей возомнил себя мне равным?
Мне, прославляемой легионами?
Мне, летящей от песков Африки до этих болот?
Мне, воспеваемой в тысячах храмов?
Мне, золотом сияющей с миллионов монет?
Мне?!
Убивают всех в Веруламиуме? Не страшно.
Пусть лучше вырежут один город, чем десятки.
Говорят, у них в двадцать раз больше войска, чем у меня. Я не могу защитить от них ни один город.
Но я могу их уничтожить.
Здесь, на этой лесной дороге.
Очень узко.
Всё их огромное преимущество в числе (даже если двести тысяч – это только воины; а мне думается, их посчитали вместе с обозом) – всё это ничего не будет значить перед ударом наших копий и ливнем стрел.
Передать легионам: пусть синетелых бьют в горло.
Остальных – резать как свиней!
Они боятся, моя королева.
