Книга Проклятие династии - Галина Львовна Романова

— Я не понимаю.

— Все очень серьезно, ваше высочество, — вздохнул Веймар. — Вы хоть задумывались о своей участи?

— Задумывался, — кивнул Даральд и незаметно покосился на обоих «ящеров». С одним бы он справился, но двое… — И не придумал ничего хорошего.

— Да, хорошего мало. — Веймар перебирал документы, перекладывал исписанные листы с одного края стола на другой. — Вот, смотрите: «Занятие запрещенной магией». Сама по себе некромантия не запрещена, но только в том случае, если у вас имеется свидетельство о том, что вы закончили соответствующее магическое заведение в Паннории. У вас, как я понимаю, свидетельства нет, а это нарушение закона. По-хорошему мы должны передать вас церковному суду. Наказание — покаяние и обязательная пересдача экзаменов по всем магическим дисциплинам для получения разрешения заниматься сим ремеслом. Это раз! — он выровнял стопку бумаг и отложил в сторонку. — Затем второе: «Проживание в столице под чужим именем и попытка эксгумации останков государственных преступников».

— Я вам уже говорил, — перебил Даральд, — я только хотел похоронить прах отца в подобающем месте. Отца и… и того человека… ну, вы понимаете?

— Понимаю. — Веймар опять взялся за исписанные листки. — Конечно, они государственные преступники, но прошло много времени. Вы бы уплатили большой штраф, вам бы назначили символическое наказание либо опять-таки церковное покаяние и обязали всего-навсего навсегда покинуть пределы Паннории. Это два! И третье… — Дознаватель вздохнул: — «Покушение на жизнь принца крови».

— Я не знал, что он — принц. На нем не написано, — хмыкнул Даральд.

— Незнание не освобождает от ответственности, — возразил Веймар. — Вам еще повезло, что с ним ничего не случилось. Его высочество отделались легким испугом.

— У меня не было другого выхода…

— Кроме оказания сопротивления при аресте? Это, знаете ли, только усугубляет вашу вину, принц.

— У меня и в мыслях не было убивать заложника. Я просто хотел уйти.

— В таком случае, — Веймар продолжал перебирать листы на столе, и Дар невольно следил за его руками, — это может считаться смягчающим обстоятельством. В вашу пользу говорит и то, что его высочество не пострадали. А если он согласится выступить с оправдательной речью, вас можно будет просто поздравить с тем, что вы дешево отделались. За покушение на жизнь принца крови закон предусматривает смертную казнь. А так — вам грозит всего лишь полная конфискация имущества и изгнание из страны. Однако, — дознаватель собрал все бумаги в стопочки, и на столе перед ним осталась всего одна, — тут есть маленькая проблема. А именно — ваше, как я уже говорил, происхождение.

Веймар замолчал, уставившись в последний исписанный листок. Строки на нем были начертаны рукой короля. Этот почерк их учили распознавать едва ли не раньше, чем свой собственный.

— То, что вы, по вашим словам, тоже принадлежите к династии, в данном случае считается отягчающим обстоятельством, — не поднимая глаз, произнес Веймар. — Ваше незаконное, под другим именем, проживание в столице…

— Это имя мне дали при рождении — по имени семьи, в которой я воспитывался и рос.

— Ваше занятие запрещенной наукой…

— Вы сами сказали, что тайные знания не запрещены в Паннории!

— И наконец, покушение на одного из членов династии…

— Чей дед покушался на жизни маленьких детей и ему это сошло с рук!

— Вот видите! — улыбнулся Веймар. — По совокупности этого достаточно, чтобы вынести вам смертный приговор. Я передаю ваше дело церковному суду, — он собрал все стопочки в одну и сверху положил бумагу, написанную королем. — Они решат, какой смерти вас предадут. Через десять дней, самое позднее — через двенадцать, вам огласят приговор!

С этими словами Веймар встал и передал стопку бумаги и пергаментов в руки одному из «ящеров». Тот поклонился, прижал документы к груди и удалился вместе со своим «сородичем».

— Ничего личного, ваше высочество. — Веймар посмотрел на арестованного. — Это моя работа. Уведите!

Помощники палача, за все время разговора так и не сдвинувшиеся с места, подошли и взяли его за локти. Даральд с некоторым удивлением посмотрел на них. Могучие парни легко приподняли пленника над полом и скорее понесли, чем повели прочь.

Оставшись один, Веймар порылся в сундучке у стола и вытащил еще пачку документов. После чего — махнул рукой ожидавшим у порога конвоирам и углубился в чтение. У него сегодня было много работы.

ГЛАВА 7

Последние десять дней для Хельги слились в один бесконечный монотонный день. Засыпая в последний вечер в своей постели, она молилась только об одном — чтобы завтра наконец все закончилось и больше не начиналось никогда!

Весь дом и все семейство делль Рутт участвовало в приготовлении свадьбы Хлодис. Даже Хельгу, приходившую со службы, заставляли заниматься делами. Счастливая невеста висла у нее на шее и щебетала о своем счастье. Как у старшей, у Хельги то и дело спрашивали совета слуги, девушка старалась не замечать, как они переглядываются и шепчутся за ее спиной. По обычаю, родственники должны были сначала устроить ее судьбу, ведь другой близкой родни у Хельги не было — семья ее матери, урожденной графини делль Йодд, была слишком многочисленна и не могла найти для нее время и средства. Но делла Дивис с головой ушла в подготовку свадьбы дочери и совсем не замечала племянницу. В конце концов, она — племянница ее супруга, ее отец был его братом, вот пусть он и думает о сиротке!

В ночь перед свадьбой в доме не спали три женщины. Ворочалась, считая минуты до рассвета, счастливая невеста, не находила себе места от волнения ее мать, не могла сомкнуть глаз Хельга. Как любая девушка, она мечтала о любви и тайком почитывала при свете свечи романы, в которых прекрасные героини непременно встречают на жизненном пути благородных героев и те спасают их от неприятностей и в конце женятся на спасенных девушках. В последнее время у Хельги не было времени читать, и она этому была даже рада. Теперь она до слез и зубовного скрежета завидовала этим девушкам, не столько из-за красоты — во всех романах героиня непременно красавица, — сколько из-за того, что они вели совсем иную жизнь. В ней были опасности, приключения — и благородные герои. Уже третий год в жизни самой Хельги вместо благородных героев существовали либо преступники, либо дознаватели из числа младших сыновей не слишком благополучных родов. С ними они курили нечуй-траву и болтали на крыльце Тайной службы, с ними иногда встречались на приемах, но при этом никто не пытался за нею ухаживать.

Кончилось дело тем, что Хельга разрыдалась в подушку и уснула, всхлипывая.

Утро началось с суеты сборов. Примерялись платья, выяснялось, что не отглажены ленты, чуть-чуть отпоролось сбоку кружево, а чулок распустился как раз на пятке. Кроме того, куда-то задевались булавки, которыми надо было приколоть венок к убору невесты, да и сам венок слегка подвял. А в оранжерее бутонов такого цвета больше нет, теперь либо надо бежать к соседям, у которых в оранжерее имеются точно такие же цветы, либо делать венок из чего-то другого, а другого невеста не хочет — визжит и топает ногами.