Книга О да, профессор! - Аля Кьют

Я врал, безбожно врал. Весь мой мир вертелся вокруг нее. И девицу писал с нее. Она это знала, чувствовала.

Очень часто, после таких моих заявлений, Маргарита откладывала свою курсовую и садилась на меня верхом, заставляя тоже отвлечься от работы. Ерзанья ее попки по моему члену хватало, чтобы капитулировать и прерваться на сладкий секс.

Она любила объезжать меня. После того первого визита на пикник Марго вошла во вкус, а я был не против. Оказывается, это так волнительно. Быть первым мужчиной у невинной девочки, учить ее получать удовольствие сотней разных способов, показывать возможности ее тела, открывать и для себя что-то новое. Чувственное, глубокое, очень эмоциональное. Я никогда не ощущал себя настолько погруженным в отношения. Во всех смыслах этого слова.

Раньше секс был для меня как еда. Иногда быстрая. Иногда не самая вкусная. Иногда даже непитательная. Но теперь я стал гурманом и изучал на вкус мою Марго со всех возможных сторон.

Она была самым изысканным блюдом, вкус которого раскрывался с каждым днем, меняясь, никогда при этом не надоедая. Мне казалось, пресыщение нашей близостью, ни физической, ни духовной, никогда не наступит.

Забавно, но даже Андрей со своими требованиями выслать синопсис больше не приставал ко мне. Как будто вся вселенная благоволила нашему с Марго союзу и плодотворной работе.

Мы часто ездили на базу, где оба чувствовали себя спокойнее. Все же природа и некоторая изоляция от общества позволяла нам расслабиться после нарочитого игнорирования друг друга в универе.

Марго пока не хотела говорить родителям о нас. Уверяла, что нужно проверить мою серьезность и ее тоже. Я не мог не согласиться с таким зрелым подходом. Мы решили все озвучить после экзаменов. В любом случае у нее уже будет другой преподаватель по зарубежной литературе, даже если останется на филфаке, хотя вероятность этого стремилась к нулю. Марго всерьез взялась за ум, чтобы к осени во что бы то ни стало перевестись на заветный журфак, а я подтянул ее по тем предметам, которые нужны были ей для перевода.

Благодаря ее активности на практических занятиях, почти все экзамены были сданы автоматом на отлично еще до начала сессии. Нам грозило свободное лето на двоих.

Я тоже не особенно хотел продолжать преподавать. Опыт, конечно, полезный, но выматывающий. Если бы не Марго, которая тонизировала меня, поехал бы головой.

Правда, она продолжала выкидывать фокусы, от которых у меня моментально сносило крышу. Да и не мог я сопротивляться ее хулиганству из серии запереться на кафедре и трахнуться по-быстрому.

Черт, я так хотел ее в тот день. Мы переписывались, и Марго дразнила меня нещадно. Очень надеялся, что студенты и коллеги не заметят моих топорщащихся брюк.

Подумать только, я заводился от болтовни. Как будто самому вчера шестнадцать пробило.

Слава богу, эта бестия умела не только заводить меня до рези в яйцах, но и облегчать эту сладкую боль. Она пришла на кафедру, прекрасно зная о моем окне в расписании, нагло закалывая пару по языкознанию при этом. Не изменяя своей нудной натуре, я сразу начал отчитывать бессовестную засранку.

— Марго, у тебя занятия. Языкознание — это сложный и важный предмет.

— Что поделать, мне срочно нужна лекция по зарубеге, профессор.

Она запрыгнула на стол и развела ноги. Я застонал. Трусиков на ней не было.

— Матвей Александрович, кажется, мы не довели лектуру до логичного конца в первый раз. Помните?

— Припоминаю, — процедил я, придвигая ее ближе, вставая вплотную. — Надеюсь, сегодня вы готовы блеснуть знаниями?

— О да, профессор.

Каким чудом нас не застукали в тот раз? А черт его знает.

Марго едва успела спрыгнуть со стола, а я оправить одежду. В дверь уже ломились мои студенты с РГФ, чтобы взять монографию по Вагнеру.

Марго намного быстрее меня очнулась и заговорила, как ни в чем ни бывало:

— Я все поняла, Матвей Александрович. Сноски поправлю, конечно. А в комиссии вы будете на защите?

— Конечно, буду, — кивнул я. — Перешлите мне ваше защитное слово обязательно, я хочу посмотреть.

— Да, конечно. Спасибо.

Она лукаво улыбнулась, подмигнула и убежала, оставив меня разбираться с каталогом кафедральной библиотеки.

Через полчаса я получил от нее смс.

Мар. Пожалуй, на защите курсовой я тоже буду без трусиков. Это так вдохновляет!

Мат. Только попробуй. Я тебя выпорю!

Мар. Ох, обещаешь? Тогда решено.

И что мне прикажете делать с этой чертовкой? Я едва дождался окончания занятий, чтобы попытаться ее вразумить. Будучи весьма убедительным, мне все же не удалось выбить из нее это безумство. Возможно, потому что самому оно очень нравилось. Мефистофель я или кто?

В день защиты курсовых я был рассеян и благодушен. Присутствовать в комиссии мне даже нравилось. Сразу было понятно, кто из студентов проделал работу, а кто провел исследование на отвали. Первый курсовик дело несложное, если смотреть с высоты защищенной диссертации, но для студента это совершенно новый опыт. Они все пытаются писать сочинения, как в школе, или скатать умные мысли из литературы по этой теме. Поэтому очень важно при написании взаимодействовать с куратором, который может направить и указать путь.

Если честно, даже обещанное отсутствие нижнего белья не смогло отвлечь меня от пылкого защитного слова Марго. Я вроде бы его читал и пару мест поправил, даже велел выучить наизусть, что всегда подкупает на защите. Но как она говорила!

Думаю, если бы между нами ничего не было, я бы влюбился в нее сегодня. Пылкая, яркая, смелая. Все видели, что она увлечена темой. Никто не усомнился в ее полной осведомленности. Обычно вопросы при защите напрягают, но Марго с удовольствием отвечала на них и, как обычно, отстаивала собственное мнение, приводя аргументы, даже цитаты.

Я не мог сдержать самодовольной улыбки, когда она закончила и села на место, чтобы посмотреть следующие выступления и дождаться оценки.

— Отлично, Матвей Саныч, — похвалил меня заведующий кафедры русской литературы. — Первый блин у вас не комом. Приятно удивили.

— Со студенткой повезло, — честно признался я.

Следующие выступающие не радовали комиссию и в половину того, что досталось от Марго. Я с удовольствием вернулся к образу хмурого гада, нещадно гоняя по темам, придираясь к оформлению и прочим мелочам.

Ну а что? Разумеется, невозможно вникнуть в каждое исследование, но вот такие поверхностные нюансы сразу бросаются в глаза. Я сам несколько раз заставлял Марго править мелочи, хотя она почти рычала на меня за это, уверяя, что все хрень и неважно. Неважно, ага, как же.

Последним в заходе был Азаров. Вот уж кто сляпал курсач за две ночи. А может быть, и одну. Его куратора не было в аудитории. Наверно, не хотел позориться. Я бы не допустил до защиты такую халтуру. Да и сам Азаров, можно сказать, не скрывал пренебрежения к собственной работе. Он не ответил ничего вразумительного ни мне, ни остальным членам комиссии. Тему не раскрыл, читал с листа, спотыкаясь, и, вообще, нес что-то неудобоваримое.