Книга Ганзейский союз - Филипп Доллингер

Эмбарго 1388 г

Было бы ошибкой считать, что победа ганзейцев облегчила положение немецких купцов за границей. Наоборот, во многих странах ближе к концу XIV в. нарастало напряжение. Ганзейские купцы пытались закрепить успех, строго требуя соблюдения своих привилегий, а зарубежные города, которые испытывали давление со стороны собственных купцов, неохотно признавали привилегированное положение немцев, которое казалось им неоправданным. Даже местные правители, хотя и более благосклонные по отношению к ганзейцам, считали определенные юридические и финансовые льготы угрозой для своего суверенитета. Наконец, отношения не могли не отравлять постоянные требования возмещения ущерба. В результате часто возникали трудноразрешимые разногласия, особенно с Англией, Фландрией и Русью. Дела обострились в 1388 г., когда во всех трех местах одновременно действовало эмбарго. Тем не менее Ганзе удалось избежать открытых военных действий. Более того, руководители ганзейцев того периода, особенно Якоб Плесков из Любека и Вульф Вульфлам из Штральзунда, не позволяли себе почивать на лаврах, вспоминая о былых победах. Они решительно выступали против сторонников войны. Тем самым они в полной мере доказывали, что ганзейский здравый смысл, который состоял в сочетании твердости с глубинным желанием мира, на самом деле единственная политика, которая способна была обеспечить процветание сообщества.

К концу правления Эдуарда III обострились отношения с Англией. Германию беспокоил рост английской торговли на Балтике. Начиная примерно с 1350 г. английские «Купцы-авантюристы» регулярно заходили в Эльбинг, Данциг и Штраль-зунд, выгружали там английское сукно и принимали на борт строевой лес, зерно и медь с Карпат. Англичане снимали дома и арендовали корабли. Вначале их принимали очень хорошо. Тевтонский орден традиционно тепло относился к англичанам из-за того, что многие английские рыцари участвовали в Крестовых походах против язычников-литовцев. Но вскоре экспансия стала настолько заметной, что английским купцам запретили торговать в розницу, продавать свои товары за пределами городов, торговать напрямую с другими иностранцами и нанимать ганзейские корабли. Немцам же не разрешалось перевозить свои товары на английских судах. После 1370 г. ганзейцам, получившим полный контроль над Зундом, удалось почти полностью вытеснить конкурентов с ярмарок в Скании. Все эти меры не могли не ухудшить отношений между Ганзой и Англией. Кроме того, главным поводом для недовольства ганзейцев стали препятствия, которые им чинили в Англии. Так как больше всего в Англии в то время было представителей Пруссии, вскоре Тевтонский орден начал призывать к решительным мерам, в то время как вендские города склонялись к умеренности. Уже было отмечено, что в 1357 г. лондонская контора обратилась к ганзейским городам с просьбой добиться упразднения дополнительных «дотаций». Через два года, когда на престол взошел Ричард II, положение усугубилось, так как новый король оказался более восприимчивым, чем Эдуард III, к давлению со стороны своих купцов и парламента. Он начал отказываться продлевать льготы, требовал предоставления ему точного списка ганзейских городов, чтобы привилегии получали только те, кто имел на них право. В последней просьбе ему было отказано. Но вместо того чтобы разорвать отношения, что предлагал Тевтонский орден, Любек снова послал в Лондон Якоба Плескова. Ему удалось добиться желаемого продления привилегий. И все же его миссию нельзя считать полностью удачной: король не удовлетворил просьбу о компенсациях. Да и впоследствии улучшения добиться не удалось. Ганзейцам пришлось платить дополнительный процент с каждого фунта стерлингов и каждой тонны груза, главным образом за импортные товары, но также и за определенные сорта английского сукна, вывозимого из страны, особенно за грубошерстяную материю. В 1385 г. положение внезапно изменилось к худшему: на Звейне английский флот напал на немецкие корабли, среди которых было шесть прусских судов. Великий магистр Тевтонского ордена разорвал торговые отношения между Пруссией и Англией. Но вендские города по-прежнему были настроены более примирительно. Английским купцам позволили заходить в балтийский порт Штральзунд. Однако жалобы на бесчинства англичан учащались, и в 1388 г. вендские города тоже решили захватить английские товары, которые хранились на складах в Штральзунде. В отместку Ричард II приказал конфисковать ганзейские товары в Англии. Война казалась неминуемой. Но начались переговоры, которые вскоре привели к соглашению, поскольку открытый конфликт не был выгоден ни одной из сторон. Конфискации отменили, подтвердили ганзейские привилегии, а англичанам позволили вести оптовую торговлю в прусских морских портах, даже с иностранцами.

Похоже, соглашение было выгоднее англичанам, чем немцам. «Купцы-авантюристы» обосновались в Данциге, образовали ассоциацию под управлением своего «губернатора» и купили там дом. Несмотря на протесты, они продолжали торговать не только оптом, но и в розницу и создавали торговые товарищества с ганзейцами, расширяя таким образом сферу своих операций. Зато немцев в Англии по-прежнему облагали таможенными пошлинами, которые они считали несправедливыми, а на их корабли по-прежнему нападали пираты. В результате в 1398 г. великий магистр Тевтонского ордена денонсировал соглашение, достигнутое за десять лет до того. Хотя враждебные действия начались не сразу, англо-ганзейские отношения оставались напряженными, и время от времени какой-нибудь инцидент еще больше усугублял их. Опыт показал, что невозможно было урегулировать такие отношения посредством подробных юридических документов. С нестабильностью приходилось мириться, приноравливаясь к обстоятельствам и текущему уровню взаимного расположения. Кроме того, стало очевидным, что несогласованность действий вендских и прусских городов пагубно отражается на немецких интересах.

После договора 1360 г. отношения с Фландрией на протяжении почти 15 лет оставались почти теплыми. Однако немецкие купцы все больше жаловались. Брюггская контора направила Ганзейскому собору список жалоб, указывая, что Брюгге отказывается наказывать виновных, которые нападают на ганзейских купцов и причиняют им убытки. Кроме того, город отказывается выступать в роли поручителя для своих землевладельцев. Брюгге обложил налогом импортируемую треску; запретил импорт пива из Гамбурга; отдельные виды сукна оказались низкокачественными и т. д. Ганза в ответ просто послала в Брюгге посольство, которое ничего не добилось. Старшины брюггской конторы, решив, что их бросили, попытались действовать независимо. Не поставив в известность Ганзейский собор, зимой 1377/78 г. они приказали всем немецким купцам тайно покинуть Брюгге. Но об их замысле стало известно, и граф Луи Маль пришел в такую ярость, что арестовал ганзейцев и конфисковал их товары. Понимая, что на помощь извне рассчитывать не приходится, руководство конторы вынуждено было уступить и обещать, что купцы останутся во Фландрии. Кроме того, старшин обвинили в том, что они действовали за пределами своих полномочий. С огромной горечью контора сообщала Ганзе об этих событиях: «Поскольку граждане городов наши хозяева, пусть они подумают об унижении, которое доставили нам, потому что мы не желали отказаться от наших привилегий!»

Ганзейский собор не остался совершенно равнодушным к такому несчастному положению дел. Он направил протест графу Фландрии, отказываясь признать достигнутое соглашение, поскольку оно было принято без совета с городами, и начал переговоры. Но момент был выбран неудачно. Фландрия переживала период смуты. Ткачи захватили власть в Генте, Брюгге и Ипре. Гражданские беспорядки, отсутствие безопасности на Звейне, контрибуция, взимаемая Брюгге с купцов, – все это впервые вынуждало ганзейцев эмигрировать в голландские порты. Дело значительно ухудшилось, когда Филип ван Артевельде, захвативший власть в Генте, оккупировал Брюгге. Сокрушительное поражение Артевельде при Вестросебоке в 1382 г. от французской армии, которая поспешила на помощь графу, вызвало общее бегство иностранных купцов из Брюгге, которое продолжалось несколько месяцев. В конце концов в городе осталось не больше 20 ганзейцев. На протяжении нескольких лет торговля между немецкими городами и Фландрией почти полностью прекратилась.