Книга Игра на острие - Наталья Будянская

Чтобы уничтожить все до последней капли, Влад решил поджечь кабинет. Полез в карман за зажигалкой, но там ее не оказалось. Тогда он вспомнил, где в доме находились спички и свечи, заглянул в шкаф. Он заглядывал во все шкафы, но спичек нигде не было. Выдвигал ящики, высыпал на пол их содержимое, сметал столовые приборы и приправы, переворачивал пакеты с крупами и даже обшарил холодильник, но спичек не нашел. Их просто нигде не было. Злость овладела мужчиной с новой силой. Он схватил тарелку и запустил ее в окно. Стаканы полетели в раковину, разбиваясь на осколки. Остановился лишь тогда, когда порезал руку и на пол тонкой струйкой потекла кровь. Лосев словно отрезвел.

— Я теряю кровь! — крикнул он.

Он чувствовал, как из него вместе с кровью уходит жизнь.

— Лика, помоги мне! Где ты?

Эхо прокатилось по пустому дому и остановилось в прихожей. Щелкнул замок, Лика переступила порог.

Роман Ильин вошел следом за ней и застыл с пистолетом в руке, глядя на разгром в квартире. Лика боялась шелохнуться, стояла в оцепенении и смотрела, как Влад, сидя на полу, перебинтовывает руку кухонным полотенцем.

— Что здесь произошло? — задал вопрос Ильин.

Влад обернулся, посмотрел на Лику и Романа, сощурился, поднял с пола разбитую вазу и встал в полный рост.

— Это я набедокурил немного.

Влад со звериным оскалом приближался к полицейскому:

— А ты что здесь делаешь, а? В моем доме? С моей женой?

В следующую секунду раздался выстрел, Лика зажмурила глаза.

Серое небо растянулось над городом. Сквозь плотную серую завесу не мог пробиться ни один луч солнца. Однотонный серый монохром.

В сознании женщины тоже царил серый.

Ни будней, ни праздников, ни радостных встреч или печальных событий — однообразно скучно. Сколько она себя помнила, так было всегда. Разленившаяся память подсовывала однообразные картинки: подъем, завтрак, таблетки, прогулка, обед, таблетки, беседы с доктором, ужин, таблетки…

В Одесском психоневрологическом диспансере Лика находилась больше года. Некогда красивая и стройная женщина сейчас была похожа на облезлую кошку. Одинаково уныло слонялась изо дня в день по палате, отказываясь выходить на прогулку. Она не имела представления о том, как сюда попала, что это за учреждение и вообще кто она и откуда. Медсестры шептались, что она убила своего мужа, другие говорили, что не мужа, а любовника. Лика ни с кем на контакт не шла. Общение не ладилось, лечение тоже.

Прозвенел звонок в коридоре, Лика встала у двери. Сейчас за ней придут и поведут на завтрак.

В коридоре шумели. Лика зажмурилась, отворачиваясь от резких звуков.

— Я не могу собрать пациентов на завтрак, — услышала она голос медсестры, — зайди к Лосевой.

Дверь распахнулась.

— Лосева, твои таблетки.

Лика послушно взяла таблетки.

— Глотай и показывай рот, — сказала санитарка. — Выходи в коридор и становись в очередь на завтрак.

Лика отрицательно покачала головой.

— Я не выйду из комнаты. Там громкие люди.

— Надо побороть психологический барьер, — санитарка вытолкнула Лику в коридор.

«Скоро сеанс у доктора Твердохлебова, он прополощет тебе мозги».

— Как сегодня наши дела? Как настроение?

Седовласый плотный мужчина в очках и белом халате поверх черного вязаного свитера и темных брюк приветливо улыбался. У женщины была странная форма душевной болезни. Она ничего о себе не помнила и знать не хотела. Не проявляла интереса к внешнему миру, и никаких сдвигов в течении ее болезни не наблюдалось.

Женщину с потухшими глазами доставил в клинику муж, так он представился. Мужчина выглядел строго и был сдержан в проявлении эмоций. Богатый, немолодой, одетый явно теплее, чем предполагала погода, он привез свою жену именно сюда. Хотя при его финансовых возможностях, разумнее было бы лечить супругу в частной клинике или хотя бы в столице. Что может сделать рядовой одесский врач в этих условиях, в на ладан дышащей клинике, без необходимого оборудования? Государственное учреждение давно требовало ремонта, свежих поступлений медикаментов и элементарной гигиены. Тараканов травили сами, старые оконные рамы на зиму обклеивали газетами, пациентов кормили однообразно скудно.

Мужчина оставил такую сумму денег, что хватило бы на десять лет стационарного лечения, и исчез сразу же, как оформил документы. Ни разу за это время он не появился, не поинтересовался состоянием жены и даже не позвонил. Просто исчез. Исчез так быстро, что даже не дождался, пока бухгалтер подсчитает расходы на пребывание, лечение и питание его жены в клинике. Положил пачку долларов на стол администратора и ушел.

«Странно все это», — подумал доктор, когда ему доложили о поведении мужа новой пациентки.

— Что нам сегодня снилось, Анжелика?

Доктор Твердохлебов не оставлял надежды помочь женщине, хотя все его коллеги давно махнули на нее рукой.

— Меня не так зовут.

— А как?

Доктор опустил глаза и пролистал карточку. Такое заявление он слышал не в первый раз.

— Юля.

— Хорошо, Юля. Что тебе снилось?

Он сделал пометку в документах, вычеркнув предыдущее имя — Вера.

— Ангел. Он скоро придет за мной.

Пациентка всегда разговаривала в одном и том же тоне. Ровным и спокойным голосом.

— Хочешь прогуляться?

— Нет, я жду ангела.

Он многократно делал попытки выманить ее на улицу и свести с другими пациентами. Во дворе больницы был неплохой парк с аллейками и качелями, но она всегда отказывалась от прогулок. Отгородилась от мира, от общения.

— Но так нельзя. Ты не должна находиться целыми днями в помещении. Это вредно.

Доктор говорил тихим спокойным голосом.

— Я не могу выйти. Он может меня не найти.

— А ты иди ему навстречу. Вдруг он ждет тебя не здесь, а на улице?

Впервые Лика посмотрела ему прямо в глаза. Раньше ее взгляд блуждал и останавливался в районе лба. Это значило, что предложение ее заинтересовало. Обрадованный и немного встревоженный взглядом ее прозрачных глаз, он продолжил:

— За окном прекрасная погода. Посмотри, может, он ждет тебя на лавочке в парке?

На улице было мерзко и сыро. Влажные деревья, голые ветки, серый асфальт и липкая грязь клумб, низкое небо и каменный забор. Но ей нужен толчок. Любой толчок, чтоб сдвинуть к переменам в сознании.

Лика утвердительно кивнула. Доктор тут же распорядился одеть ее и вывести погулять. Пусть побродит под наблюдением санитарки. Так будет лучше.

От свежего, наполненного озоном воздуха, дышавшего предстоящим дождем, у Лики закружилась голова. Чтобы не упасть, она присела на лавочку. Господи, сколько же времени она не была на улице? Месяц? Два? Полгода? Год?