Книга Тайная песня - Кэтрин Коултер

– Да, – сказала она. – Имей терпение. Он хмыкнул.

– Терпение? А вдруг появится этот проклятый граф? Что я сделаю? Скажу ему, чтобы он набрался терпения и подождал, пока я смогу защитить тебя?

Она покачала головой и ответила, не задумываясь:

– Я бы защитила тебя.

– Ну, это уж слишком! Замолчи и принеси мне еды. Я должен восстановить силы.

У Дарии мелькнула мысль, не стоит ли поморить его голодом. Роланд – неблагодарный тиран и бесится из-за того, что болен. Как будто это ее вина. Она вздохнула. Мужчины – трудные создания.

– Очень хорошо, отдыхай. Я скоро вернусь с едой для тебя.

Девушка была в восторге от своей выдержки. Захлопнув дверь, она зашагала более решительной походкой, чем это было уместно в обители монахов.

Ромила бросила на нее быстрый взгляд и захихикала.

– Никак твой красавец муж разозлил тебя, а?

– Да, я готова задушить его.

– Он – мужчина, дитя мое, и как только набьет себе брюхо, глядишь, зачирикает снова.

Если Роланд и не сменил гнев на милость, то по крайней мере обрел некоторое спокойствие после того, как съел тушеное мясо и черный хлеб с маслом.

– Мы уезжаем завтра, – объявил он, отведя от нее глаза. В его голосе звучала неколебимая уверенность.

– Нет.

– Завтра днем.

– Нет.

– Дария, ты сделаешь так, как я сказал. Я несу за тебя ответственность, и поэтому ты…

– Мы уедем отсюда не раньше, чем ты полностью поправишься. Я спрятала твою одежду, Роланд. Если ты будешь вести себя как дурак, тебе придется отправляться голым. Ты не запугаешь меня и не заставишь передумать. Я не отпущу тебя, пока ты не оправишься от болезни.

Он ругался долго и грязно, но Дария только улыбалась. Он проиграл и знал это. Его брань была естественной реакцией побежденного. Исчерпав запас ругательств, Роланд заснул, а она села возле него и, дотронувшись до его лица кончиками пальцев, прошептала:

– Ты забыл о тех двух ночах, правда? Не знаю, что бы я сказала тебе, если бы ты помнил. Стала бы отрицать и уверять тебя в том, что это бред или игра воображения? Но мне все равно обидно, Роланд. Я разочарована, что ты не сохранил память о том, как лишил меня невинности.

Но если ты вернешь меня к дяде и он заставит меня выйти замуж за Ральфа Колчестера, я буду знать, что у меня была в жизни ночь любви. – Ее глаза наполнились слезами. – Будь ты проклят, Роланд! Ты – самый упрямый, самый глупый из всех мужчин. Может быть, мне надо просто сообщить дяде, что я больше не девственница и в этом виноват ты. Но буду ли я тогда свободна от Ральфа Колчестера?

И какой ценой? А если дядя убьет меня из-за моего наследства? Дэймон ни перед чем не остановится, чтобы убрать нас обоих, но…

– Что ты там бормочешь, как зимородок? О чем говоришь? Я стараюсь уснуть, а ты бубнишь и бубнишь мне в уши.

Она медленно убрала пальцы с его лица. Что он расслышал? Кажется, только неразборчивые звуки.

– Прости, Роланд, что помешала тебе. Спи.

Мужчина еще поворчал, а потом крепко уснул.

Он спал до позднего вечера. После того как девушка опять покормила его и подала горшок, что вызвало у него новый поток брани, она легла рядом с ним, стараясь не беспокоить. Но ночью Роланд нащупал ее и притянул к себе. Словно в глубине души знал, что может делать с Дарией все что хочет. Его нетерпеливые руки заскользили по телу девушки в поисках сокровенного местечка, и когда большой палец проник внутрь, Дария уткнулась лицом ему в плечо, постанывая сквозь сжатые зубы, и задрожала.

Но вдруг его дыхание замедлилось, и он погрузился в глубокий сон, распластавшись на спине и сжав пальцами ее бедро. Дария перевела дух.

Она провела рукой по его телу и обнаружила, что его плоть напряженная и налитая. Почему же он не стремился овладеть ею? Может быть, у него не было сил, а может быть, он еще не вполне проснулся. Пожалуй, он заигрывал с ней просто потому, что его влекло женское тело. Осознай Роланд, что это Дарию он держит в своих объятиях, он бы, наверное, бежал от нее со всех ног. Но во время этой попытки обладать ею он спал.

Дария искренне недоумевала: как он мог дотрагиваться до ее сокровенных местечек, а потом неожиданно остановиться, и все это не приходя в сознание?

На следующее утро она проснулась первой и вылезла из постели. Взглянув на Роланда, девушка чуть было не вскрикнула от пронзившего ее чудесного чувства.

– Я люблю тебя, Роланд, – прошептала она и повторила по-валлийски:

– Rwy'n dy garu di.

Ромила накануне ухмыльнулась, когда Дария попросила научить ее этим словам, но с удовольствием произнесла их.

Девушка поспешно оделась и вышла из комнаты. Она хотела навестить Кэнтора и посмотреть, хорошо ли за ним ухаживают. С северной стороны собора на узкой улице стояла конюшня – длинное низкое здание с черепичной крышей, построенное из соломы и навоза. Кэнтор находился в третьем стойле, и беззубый мускулистый конюх бормотал что-то насчет того, как много овса ест лошадь и как она укусила его.

Дария в конце концов дала ему несколько монет, и он радостно улыбнулся, яростно почесывая подмышку.

– Это прекрасная лошадь, – сказал конюх громко и медленно по-английски. – Вы говорите, ваш муж – фермер?

Она кивнула, хотя видела, что он ей не верит. Однако девушке было некогда выдумывать новую ложь.

– Сегодня сюда приходили еще двое мужчин и спрашивали меня об этом красавце. Я сказал им, что это конь вашего мужа, фермера.

Дария почувствовала, что у нее подкосились ноги. Она могла бы поклясться, что это были люди графа Клэра. Девушка не знала, что ей следует делать. Она почесала подмышку, заметив небрежно:

– Интересно, вернутся ли эти незнакомцы. Может быть, они хотели купить нашу лошадь?

Конюх с трудом разобрал, что она сказала по-валлийски, и кивнул:

– Да, вернутся.

В эту минуту Дария поняла, что все переменилось. Слава Богу, конюх не знал их имена и где они остановились. Но граф Клэр быстро все выяснит. Она облизала пересохшие губы. О Господи, как быть?

– А вот и они! – вскричал конюх. Дария повернулась и увидела двух людей графа, стоявших на улице неподалеку от них. Они разговаривали с зеленщиком. Маклауд, оруженосец графа, жестикулировал, что-то объясняя, очевидно, описывал их внешность. Оба мужчины выглядели усталыми и нетерпеливыми.

– Пожалуй, я прогуляюсь верхом, – сказала Дария.

– Ond…

Девушка не стала слушать его возражений и быстро оседлала Кэнтора. Конь, застоявшийся в стойле, громко заржал, вздернув голову, и ей понадобилась вся ее сила, чтобы взнуздать его.

– Я скоро вернусь, – бросила она конюху и, пришпорив Кэнтора, выехала из конюшни. – Я поеду в Леоминстер, – добавила Дария, моля Бога, чтобы конюх передал ее слова людям графа.