Книга Красный шторм - Том Клэнси

– Извините меня, герр генерал. Прибыл американский офицер из военно-морской разведки.

– Это действительно важно, Иоахим?

– Ja.

Верховный главнокомандующий с сожалением посмотрел на тарелку.

– Пусть войдет.

Внешний вид американского офицера не произвел впечатления на генерала. Вошедший был одет в морскую повседневную форму цвета хаки, и только острый глаз мог определить, где раньше находились складки на его помятых брюках.

– Генерал, я – капитан третьего ранга Боб Тоуленд. Еще несколько часов назад я находился на борту авианосца ударного соединения Атлантического…

– Как дела в Исландии?

– Налет русских бомбардировщиков отбит с огромными для них потерями, сэр. Флоту продолжает угрожать опасность со стороны подводных лодок противника, но морская пехота на острове ведет наступление. Думаю, генерал, в Исландии все скоро будет кончено.

– Ну что ж, чем больше вражеских субмарин будет нацелено на авианосцы, тем меньше угроза конвоям.

Да, пожалуй, можно посмотреть на ситуацию и таким образом, подумал Тоуленд.

– Адмирал, мы захватили в плен русского летчика. Его родственники занимают важное положение в России. Я вел допрос – вот магнитофонная запись. Мне кажется, мы знаем теперь причину начала войны.

– Иоахим, вы проверили эту информацию?

– Нет, сэр. Капитан уже беседовал с командующим военно-морскими силами в Восточной Атлантике, и адмирал Битти послал его прямо к вам.

Глаза верховного главнокомандующего сузились.

– Итак, из-за чего началась война, сынок?

– Из-за нефти.

Глава 41 Внезапно появившиеся цели

Брюссель, Бельгия

С магнитофонной ленты сняли три копии. Одну отправили в разведывательное управление Верховного главнокомандующего силами НАТО в Европе для перевода и сравнения с переводом Тоуленда. Вторая была послана во французскую разведку для электронного анализа. Третья поступила к бельгийскому психиатру, прекрасно владеющему русским языком. Пока шла работа с магнитофонной записью, половина офицеров разведывательного управления в штабе НАТО собирала последнюю информацию о потреблении горючего Советским Союзом. ЦРУ и другие разведывательные службы стран НАТО предприняли отчаянные усилия, направленные на то, чтобы выяснить объем добычи и переработки нефти в России. Тоуленд сумел предсказать результаты за несколько часов до того, как поступили первые ответы: невозможно получить точную информацию из-за недостаточных данных. Разброс вероятных оценок колебался от точки зрения, что Советскому Союзу хватит горючего еще на несколько месяцев военных действий, до мнения, что запасы уже кончились!

Верховный главнокомандующий не спешил соглашаться с выводами специалистов. В результате допросов военнопленных было получено огромное количество информации, причем главным образом явно не соответствующей действительности или противоречивой. Поскольку службы тыла всегда заметно отставали от наступающих частей, мало офицеров этих служб попадало в плен. Первыми поверили этому ВВС. Они знали что склады горючего у противника были меньшими, чем предполагалось. Вместо одного огромного склада, что всегда предпочитали русские (особенно после взрыва крупного склада в Биттенбурге), они начали создавать множество небольших, несмотря на неизбежные издержки, связанные с их охраной и противовоздушной обороной. Глубинные рейды авиации НАТО были направлены против аэродромов, складов боеприпасов, транспортных узлов и танковых колонн, приближающихся к фронту. Это представляло собой более соблазнительные цели, чем склады горючего, по размерам меньшие, чем ожидали раньше, к тому же их труднее было обнаружить. Большие склады горючего легко опознавались с воздуха благодаря ведущим к ним транспортным артериям с сотнями подъезжающих и уезжающих машин-заправщиков, тогда как небольшие склады, куда приезжало меньше грузовиков, с трудом поддавались обнаружению с самолетов радиолокационной разведки, радары которых были направлены вниз. Все эти факторы создавали иное распределение целей в соответствии со степенью их важности.

После пятнадцатиминутного обсуждения проблемы с командующим ВВС верховный главнокомандующий изменил ситуацию.

Стендаль, Германская Демократическая Республика

– Я не могу сделать одновременно и то и другое, – прошептал про себя Алексеев. Он потратил двенадцать часов, пытаясь решить проблему, но так и не сумел добиться успеха. Просто чудо, что он смог, наконец, сам встать во главе фронта и лично отдавать приказы, вместо того чтобы оставаться всего лишь энергичным исполнителем приказов кого-то другого. Но теперь он нес ответственность за успехи и поражения. Совершенная ошибка будет его ошибкой, понесенное поражение – его поражением. Раньше все было гораздо проще. Подобно своему предшественнику, Алексеев был вынужден отдавать приказы, заранее зная, что они невыполнимы. От него требовалось удерживать выступ в оборону противника и продолжать наступление. В распоряжении Алексеева было достаточно сил или для того, или для другого, но не для выполнения обеих задач одновременно. «Вам надлежит продвигаться к северо-западу от Везера, отрезав части на правом фланге наступающих войск и готовясь к решающему броску в долину Рура.» Тот, кто отдал эти приказы, либо не знал, что их невозможно выполнить, либо просто не задумывался об этом.

Однако войска НАТО знали. Их авиация громила конвои на всех дорогах между Рюле и Альфельдом. Две резервные танковые дивизии, защищавшие северный фланг генерала Берегового, были захвачены врасплох, и им пришлось отступить. Группы противника силой до батальона оседлали основные транспортные развязки, и командование НАТО усилило полк, находившийся в Альфельде. Примерно две танковые дивизии противника скрывались в лесу к северу от Рюле, но не начинали наступления на войска Берегового, вынуждая его продолжать переправу и давая возможность нанести контратакующий удар в северном направлении.

Алексеев помнил важный урок, усвоенный им в Академии Фрунзе:

Харьковское наступление 1942 года. Тогда немцы позволили войскам Красной Армии прорваться к ним глубоко в тыл, затем отрезали их, окружили и уничтожили. «Ставка (имеется в виду Сталин) игнорировала объективные реальности создавшейся ситуации (нарушив таким образом Второй закон ведения боевых операций), увлекшись вместо этого субъективно истолкованными представлениями о видимом успехе, оказавшимися ошибочными», сделал заключение лектор. Генерал подумал, не станет ли ведущееся сейчас сражение наглядным уроком для будущих слушателей военных академий, где капитаны и майоры будут писать сочинения, указывая на то, каким ослом оказался генерал-полковник Павел Леонидович Алексеев!

Или можно отступить…, признать поражение и, может быть, оказаться арестованным и расстрелянным как предатель Родины. Таким его навсегда запомнит история – если запомнит вообще. Какая ирония судьбы! Послав на верную смерть бесчисленные тысячи мальчишек, он окажется тоже перед лицом смерти, хотя и с другого, неожиданного, направления.