Книга По следам прошлого - Ольга Савченя

Бедное животное, измученное дневной жарой, не сопротивлялось. Завалилось на бок у моих ног, вывалив язык и задыхаясь. В темных глазах, обрамленных длинными ресницами, умирало Солнце… И я оборвал жизненные мучения быстро. Кровь наполнила желобки, потянулась по ним, как нити. Я умылся ею, глотнул и сразу сплюнул остатки. Выцепил взглядом Дарока и постарался больше не выпускать его из виду.

Прежде, чем встать, приходилось разминать ноги. Сумерки стремительно завладели окружением, и в них замелькали огромные тела. Лишь красное марево на горизонте позволяло разглядеть камни и множество тел зверей, принесенных в жертву.

Ронм подошел ко мне, оттесняя верзил широкими плечами и наматывая плеть на руку.

— Я закрою тебя собой.

— Где Хар? — поинтересовался я.

— Внесет смуту в толпу. Скажет, многим что у Дарока на примете особый противник.

Я кивнул, стараясь следить за толпой. Она сгущалась вокруг круга, выделенного под сражения. Мы с Ронмом потянулись следом за всеми.

Фаррд сказал мне, что Дарок на этом ритуале хочет убить очередного претендента на место вождя. Сказал, в обмен на секреты о Ронме и Харе, которых подослал ко мне и тоже привязал к себе чужими секретами.

На самом деле желающие занять место вождя менялись от ритуала к ритуалу. Менялись по желанию Фаррда и с его помощью. Будучи Вольным я пришел к нему с готовностью продать любую информацию, если взамен получу весомую помощь. Ради миссии я рассказал о Кхангаторе все, что знал. И Кхангатор не заставил ждать себя. Его викхарты отыскали меня, привели к мудрому вождю, и тот рассказал мне, что потребовал от него Фаррд и что он представляет из себя.

Это был лучший информатор во всем Фадрагосе. Для меня, как для Вольного, тогда его ценность лишь выросла. Для спасения Фадрагоса мне нужны были такие, как он. Но теперь… Теперь я хотел уберечь более ценную особу. Не будь ее в Фадрагосе, я бы позволил ему захлебнуться в крови.

В этот раз молодой воин, подосланный Фаррдом, покусился на святое — стал самим преемником старого вождя. Этого Дарок никому спустить не мог. Знал бы он, что к следующему ритуалу Фаррд займет его кем-нибудь новым… Он сделает все, лишь бы распри, являющиеся способом заработка и жизни информатора, продолжались. Тем более ритуал Ярости давно стал чем-то большим, чем просто доказательство силы и прореживание рядов воинов от слабых и никчемных. Теперь это еще и поединок, где решался вопрос власти.

Вонь васовергов перебила мою вонь. С ней я уже свыкся, как свыкся со многим. С невозможностью глотнуть чистой воды, с жизнью на камнях и в пыли. С жизнью без Ани. Но последняя привычка превратила меня в живого смертника. Без нее моя ценность жизни стала призраком. Все последние периоды, как и писала Аня в своем письме, я грелся воспоминаниями и тешил себя ложными надеждами, что все само собой наладится. Вот только так не бывает. Если чего-то хочешь, надо это завоевывать.

Ронм прятал меня от алчных глаз васовергов, ищущих кого послабее. В тесном круге одна пара противников сменялась другой. Последние падали, поскальзываясь на крови. Глаза привыкли сначала к сумеркам, потом — к темноте. Луна смотрела на нас свысока. Холодная, неприступная, познавшая высшее таинство, дарующее свободу — равнодушие. Но и у Вольной Луны была своя слабость. И пока ее слабость жила, Луна пряталась в ее тепле и свете.

И мне тоже необходимо мое Солнце.

Оперевшись рукой на плечо Ронма, я привстал на носках, когда знакомый силуэт вошел в круг. Присматривался внимательнее, боясь ошибиться.

— Это он, — подтвердил Ронм мои догадки и оскалился. — Тебе пора, человек. Пусть ярость Солнца даст тебе сил и позволит твоей задумке свершиться!

Скинув мою руку с себя, он от души хлопнул меня по плечу. Я не тратил время на прощание. Опасаясь опоздать, активно проталкивался через воинов. Помедлил, когда приветственный свист затих окончательно. Без сомнения — большая часть присутствующих, даже из числа врагов, считались с Дароком. Он не спешил выбирать врага, как и преемник старого вождя не баловал его уважительной поспешностью. Они смотрели друг на друга, задрав головы. Дарок — стоя по центру круга, залитого кровью; преемник старого вождя — в первом кольце воинов.

Дарок стал приподнимать правую руку, с явным намерением указать на выбранного им противника. Я стремительно вошел в круг и на всякий случай сразу отошел к толпе. Очерчивая внутреннюю границу круга шагами, решил еще раз присмотреться к Дароку. Не мешало вблизи оценить его способность владеть рукой и двигаться. Первые удивленные возгласы донеслись отовсюду, но не сбили с пути. В мыслях был привычный холод Вольного: передо мной стояла ясная цель, ради которой я готов отдать все, что у меня есть.

Дарок так и не поднял руку до конца, лишь приподнял немного. И стиснул кулак. Смотрел на меня удивленно и брезгливо, словно не верил собственным глазам.

— Волчонок, — прочел я по толстым губам.

И снова уставился на руку. Ровно в этот миг ее охватила дрожь. Не больше десяти секунд прошло, как одолела слабость. Под ногами скользко от луж крови. И васоверг тяжелее меня. Менее ловкий и поворотливый…

— Здравствуй, Дарок, — поприветствовал на общем языке, медленно заходя ему за спину и вытаскивая кинжал из ножен.

Он стоял неподвижно. Рога мешали сильно ворочать головой, но они же защищали спину от режущих ударов.

Толпа загудела, требуя Дарока убить человека. Они хотели избавиться от меня быстро, как от мухи. Кричали об этом на языке васовергов. Сначала неуверенно, боязливо, будто сами опасались вызвать на себя гнев будущего вождя, но постепенно смелели.

Я завершил круг и снова мог видеть лицо Дарока. Глаза цвета стали, шрам рассекающий лицо… В груди чувствами шевельнулись отголоски ожившей памяти. Как мог я допустить все то, что было между ним и Аней? Ее кровь, синяки, побои. Как забыть?

Просто нужно помнить, что сама Аня важнее мести.

Я тряхнул волосами и сразу же свободной рукой заправил прядь за ухо. Склонил голову к груди, готовясь к бою. Медленно занял выгодную позицию. Дарок и не заметил. Морщился, глядя на меня. Его плети лежали на земле, пачкались в крови, местами утопая в ней полностью.

— Я не откажу тебе в быстрой смерти, безумец, — первое, что произнес Дарок на общем языке. Произнес негромко, будто не хотел, чтобы его слышали за пределами круга. Затем фыркнул и обратился уже ко всем. Обратился с насмешкой, высокомерно: — На лбу человека белый росчерк! Какой-то слабак посмел спрятаться за ним! Вы понимаете, братья мои, что это значит?

Толпа загудела; я нахмурился. Дарок раскинул руки.

— Это означает, что среди нас завелась жалкая падаль! Он пользуется чужими руками, чтобы избавиться от меня! Он боится меня! И чьими руками он хочет убить меня?! Человеческими! Посмотрите на этого глупого малыша! Наверное, он даже не понимает, к чему его принуждают! Скажи мне, добрый человек, чем тебе угрожали, раз ты вытерпел сложнейший ритуал и вышел против меня! Расскажи нам, кто поставил тебе безымянную метку?