Книга По следам прошлого - Ольга Савченя

Рукоять кинжала давила в грязную шею: навершие — выше кадыка, основание — ниже, костяшки пальцев упирались прямо в кадык. Хар требовал, но сам кривился от боли.

— Еще, человек! — подтрунил Ронм, наблюдающий за нами со стороны.

Тени в ямке на шее сгустились, серое лицо Хара приобрело красный оттенок, из горла вырвался хрип. Я стал выжидать и наблюдать. Через несколько секунд Хар выпустил мой кулак и сразу ухватился за запястье. Попытался отвести мою руку, но столкнулся с сопротивлением. Длинные рога, прижатые к земле тяжелыми телами, сковали воина целиком. Он не мог пошевелить головой. Попытался дернуть ногами, но рога сильнее впились в спину и опасно заскрипели — одно неловкое движение могло сломать их. Свободной рукой Хар похлопал меня по плечу.

— Я хочу знать, как долго он пролежит в таком состоянии и все ли из сказанного поймет.

Хар ответил мне сипением. Ронм высморкался на землю, прошелся вокруг нас. Произнес лениво:

— Он крепче многих братьев. То, что убьет Хара в несколько мгновений, Дарок выдержит без труда.

Я убрал руку. Васоверг жадно схватил воздух ртом и положил ладонь на свою шею. По его вискам бежал пот, белки глаз покраснели. Стараясь не причинить ему вреда, я слез с него и поднялся.

Пустыня вокруг оазиса пылала знойным маревом. Песок и каменная крошка скрипели на зубах, кололись под одеждой.

— Вы обещали показать, что делать с его руками.

— Покажем, — сказал Ронм, пока Хар приходил в себя. — Плети — наше оружие, наша врожденная сила. И наша же слабость. Прием недостойный, подлый, поэтому васоверги им не пользуются, но ты человек и…

— Я не брезгую подлостью.

* * *

В Васгор мы вернулись к началу всеобщей подготовки к ритуалу. В этот период васоверги изменяли рацион: снижали объем твердой пищи, но в тот же момент ели то, что придавало как можно больше сил. Тренировки, напротив, ожесточились и усилились. Все понимали, что путь к почету стелется через множество смертей. Каждый понимал это и не хотел оказаться в числе убитых.

От васоверга, чья крыша дома стала нашим пристанищем, мы скрывали детали дела. Все обсуждения моего плана остались сказанными далеко в пустыне. В Васгоре, для тесного круга знакомых, я всего лишь гордый смертник, возомнивший, что смогу убить Дарока.

Накануне ритуала Ронм и Хар тихо наставляли меня, повторяя хитрости, которые я уяснил и с первого раза. Оба васоверга совсем не волновались о себе, но, разглядев во мне способность убивать и отвоевывать свое, приняли меня за собрата. Им не хотелось видеть мою смерть в ритуальном круге.

В свете Луны я подошел к окну и высмотрел вдали черные ворота. Долгие мгновения следил за еле уловимой игрой рыжего света в крохотных окнах. Мне чудились тени то Архага, то Норкора, то Гахсода, то Дарока.

После заката Дарок убьет меня, и тогда Ронм и Хар выслужатся перед ним — сообщат, кто провел меня на священную землю. Это планировал сделать сам я, прямо в бою, но пусть внезапные союзники получат свою награду. В любом случае Дарок не оставит Фаррда после этого в живых. Либо…

Либо я сумею сторговаться с Дароком.

— Эта тварь должна заплатить за все, — приблизившись ко мне со спины, едва слышно произнес Хар.

Я сжал кулаки и сказал то, в чем был убежден:

— Утихомирь ярость, брат. Судьба Фаррда уже решена.

* * *

Впервые о ритуале я услышал от Кхангатора. Викхарт живописно рассказывал мне и Вайли, какое таинство заключает в себе все от начала голодания до пролитой крови в ритуальном кругу. Трудно после долгих дней голода и изнурительных тренировок просидеть от рассвета до заката под палящим солнцем. Видеть воинов перед собой, помня, что один из них с наступлением темноты попытается убить тебя и, если ты не достаточно соберешься с силами, наверняка убьет. И раз ты оказался на священном плато васовергов, значит, твоя жизнь неоднократно толкала тебя в скверну. А память… Память пробуждает самое темное, стоит тебе только остаться наедине с собой.

Голод, страх за жизнь, убийство невинного животного, кровь, снова жертва — снова кровь. Ярость не может дальше спать после того, как Солнце весь день прожигало тебя насквозь. Жар дня, проведенного в заточении худшего из всех острогов — в заточении с самим собой, внутри себя и в темных закоулках памяти, — разожжет пламя злобы, даст силу к бою насмерть и к желанию убивать. Естественно, если есть чему разгораться.

Кхангатор рассказывал, что нередко люди, фангры и эльфы не дожидались боя. Не дожидались даже ночи. Поднимались со своих мест засветло и под беспощадным надзором Солнца прыгали со скалы.

Я слышал о ритуале от Кхангатора многое и был готов к нему.

Затемно, после несложных процедур, я, Хар и Ронм взяли своих жертв, обмолвились несколькими словами и направились к дороге. Васоверги многочисленной толпой шли по ней, не смея нарушить остаток спокойной ночи голосами. Для половины из нас эта ночь была последней.

Вереница событий потянулась, как и эта толпа к священной земле, — тихо, с обыденным хладнокровием, но с чувством назревающей бури и скорого конца. Я постоянно высматривал Дарока в толпе. Надеялся, что все пойдет по плану, и запрещал себе беспокоится, что замысел провалится. Беспокойство больше касалось Ани. Я рассказал о ней Фаррду, и он сделает все, чтобы разыскать ее. Но я верил, что Вестница станет его слабостью, пробудит в нем жадность, и та погубит его. Он будет медлить с поиском, будет заинтересован в том, чтобы как можно меньше существ знали о Вестнице. И для начала он устранит опасного конкурента — Дарока. А Аня… Она должна уметь сама постоять за себя. Если ее не нашли до сих пор, значит, за нее можно лишь порадоваться. Она жива, она нашла себе интересное дело, она…

Разъедает сердце тоской.

Я тряхнул головой, прогоняя воспоминания о ней. Иногда мысль, что меня могут убить, пугала меньше, чем мысль о нашей встрече. Что мы скажем друг другу? Как она посмотрит на меня? Вдруг у нее уже кто-то есть.

Дарока я увидел при подъеме на плато, но намеренно на глаза ему не показывался. Обменявшись последними взглядами со спутниками, выбрал себе место поодаль от будущего соперника. Дарок вошел в круг, снял с себя куртку: правая рука с виду выглядела здоровой. Архаг заслонил собой Дарока, готовясь к ритуалу, и я последовал его примеру. Понимая, какой зной будет в полдень, снял с себя куртку. Утренняя прохлада мигом пробралась под рубаху, легкий озноб тронул кожу. Усаживался я долго — расчищал ладонями камень под собой от песка и крошек. Двигаться потом никто не запрещал, но васоверги посчитают смену позы за слабость. На ритуале выдержка должна проявляться во всем и при всех невзгодах.

Устроившись удобнее, разложил ритуальные предметы по местам. Окинул двух жертв взглядом и прижал зайца к земле крепче. Вот-вот Солнце озарит Шиллиар — и все начнется.

Архаг уселся, и за ним стал виден Дарок. Как только луч света забрезжил на Краю мира, предвещая рождение Солнца, Дарок взял ритуальный кинжал и поднес его к зайцу. Правая рука издали не вызывала вопросов, если бы не странная поза. Чтобы согнуть руку, Дарок едва заметно приподнимал ее в плече и отводил от себя в сторону. Не глядя на свою жертву, я поднес клинок к ней. Лишь окинул беглым взглядом, чтобы убить быстро и безболезненно, и снова стал следить за Дароком.