Книга Довод Королей - Вера Камша

– Подождите, – рука, показавшаяся страшно тяжелой и горячей, коснулась плеча и тотчас опустилась, – пусть они побудут вместе. Вы понадобитесь младшему, очень понадобитесь, но немного позже.

– Маршал болен? Что с ним?

– Он умирает. Я не смог ничего сделать. Разве что Анри Мальвани уйдет человеком и скажет сыну то, что хочет и должен... Он убил себя, став зверем, хотя не думаю, что это зависело от него.

– А Сезар?

– С ним все в порядке, он здоров и молод. Я сначала надеялся, но, когда их узнал, понял все.

– Все? – Марта понимала, что ведет себя глупо, но молчать было свыше ее сил.

– Человеку стать тигром труднее, чем вернуться в собственную шкуру, ведь тигр больше. Но человеку-калеке стать здоровым зверем значит отдать слишком много сил, столько, что оставшегося не хватит для жизни. Я знаю тех, кто могли бы спасти и маршала, но они слишком далеко, а я не умею исцелять.

– Они хотели защитить меня.

– Верно. Но вряд ли сознательно решили изменить свой облик. Мальвани не знали, что на это способны, иначе смогли бы вновь стать людьми и без моей помощи.

– Как же так... – пролепетала растерявшаяся Марта.

– Отчасти виноват Орест, он использовал магию, пробуждающую в людях звериное начало. Но зверь зверю рознь... Тарра – древняя земля, никто из нас до поры до времени не знает, ЧТО спит в его крови и когда проснется. Нет сомнения, что не все предки Мальвани были людьми. Это Старая Кровь. Очень Старая...

– Вы Преступивший? – в упор спросила герцогиня.

– Преступивший? – седой блеснул глазами. – Можно и так сказать... Каких только запретов я в жизни не преступал. Но женщин никогда не насиловал и друзей не предавал.

– Но вы маг?

– Я знаком с магией, хотя Истинный маг – нечто большее. Можете называть меня Аларик, герцогиня.

– Вы про меня все знаете, – с непонятной горечью сказала женщина, – а я про вас ничего. Вы пошли за нами. Зачем мы вам?

– Не надо так дрожать, – горячая рука ласково коснулась щеки Марты, – вам я зла не принесу. Признаюсь, я знаю про вас, потому что, скажем так, имею некоторое отношение и к вашей семье, и к вашим рыцарям, но приходил я за другим. Мне нужен был Орест. Вы зря бежали, Марта. Теперь эти безумцы обожают вас так же страстно, как утром ненавидели.

– Что вы с ними сделали?

– С ними ничего. Просто они узнали правду. Орест был настолько любезен, что поведал своей пастве, почему он развязал на вас охоту и как он это сделал, а заодно высказать все, что он думает о своих прихожанах, Церкви и Творце.

– Орест мертв? Вы его убили?

– Мертв, но он это заслужил. Голод толпы могла утолить только кровь. Место одной жертвы заняла другая, только и всего. Теперь Лиарэ успокоится. Вы смело можете возвращаться во дворец.

– Мне не нужно этого.

– ВАМ не нужно, но Арции нужно, и Тарре нужно. Вы вернетесь, Марта, герцогиня Оргондская, дочь Шарля Тагэре, и станете делать то, что должны.

Женщина вздрогнула и медленно наклонила голову в знак согласия.

– Вы правы, но как же мне не хочется возвращаться.

– Сегодня вам и вправду лучше остаться с Сезаром и проститься с маршалом. А завтра ваш путь лежит во дворец, а Мальвани... Лучше считать, что их во время бунта в Лиарэ и не было. Анри умер в дороге и будет похоронен на Бетокском поле. Сын его проводит, немного побудет с матерью и вернется в Оргонду. Потому что его место здесь.

– Да, да. Надо найти корабль...

– Корабль ждет.

– Чей корабль?

– Мой или, если угодно, ничей... Нам надо добраться до того мыса, – указал Аларик и равнодушным тоном, словно говорил о погоде или сообщал, который час, добавил: – Я не видел вас с похорон Шарля Тагэре, хотя с вашим братом я встречался.

– Вы были там? Но я не помню.

– Тагэре провожала половина Арции. Вы похожи на вашего отца, сударыня, и на Александра. А теперь идите к Сезару. Вы ему нужны. Я к вам скоро присоединюсь, помогу нести маршала. Идите, сударыня. Сейчас не время для таких глупостей, как гордость или женская честь... Хотя нет чести выше, чем любить и быть любимой, уж я-то знаю.

Марта покраснела, хотела что-то сказать, а потом неожиданно для самой себя поцеловала своего странного собеседника в горячие губы и быстро пошла, почти побежала к Сезару, все еще стоящему на коленях у тела Анри.

Эстель Оскора

Рене был жив. Жив! Я чувствовала это! Он не сдался, не опустил рук, не забыл ни меня, ни того, что считал своим долгом! Рене Аррой вернулся, чтобы закончить свой бой.

– Геро, – в голосе Эрасти слышалось удивление. – Геро! Что с тобой?

– Тарра, – выдохнула я, – там Рене. Он что-то сделал, что-то невозможное...

– Похоже на то, раз ты его услышала. Он рискует, хотя, если я правильно понимаю твоего адмирала, он рожден рисковать и выигрывать. Тебе не кажется, что Рене пытается пробиться сюда?

– Нет, – я подумала и поняла, что права, – нет, Эрасти. Он с кем-то схватился, но это таррская драка, нам в ней нет места.

– Будет, – рука Проклятого легла мне на плечо, – возвращение Рене – еще одно знамение. Даже не само возвращение, а то, что в его распоряжении оказались такие силы. Ты хорошо помнишь, о чем мы с тобой договорились?

– Да, – он смотрел на меня с сомнением, и я повторила, – да, я все хорошо помню. Мы не должны вмешиваться там, где без нас могут обойтись. Наше дело погасить высшую магию и заставить уйти чужаков. Но ведь мы не знаем, что это за чужаки, какие они, зачем явятся...

– Не знаем. И знаем, – Эрасти неожиданно лихо улыбнулся, – одни из них – Зло, другие могут показаться Добром или назваться таковым, но им в Тарре делать нечего. Ларэн не верил в спасителей со стороны, и я не верю.

– Эрасти, а мы с тобой? Для тех, кто остались в Тарре, мы тоже спасители со стороны.

– Нет, дорогая. Мы для Тарры – великое, страшное, запредельное зло. Нами детей пугают. Мы несем с собой ужас, Тьму, проклятие, конец света. И именно поэтому я боюсь...

– Чего?

– Тех, светлых, добрых и мудрых, которые защитят Тарру от нас...

2892 год от В.И.

23-й день месяца Дракона.

Арция. Мунт

Первый и последний раз в Речном Замке Александр Тагэре был много лет назад, когда навещал покойного Пьера. Сказать, что будущему королю не хотелось вновь оказаться в этом месте, значило ничего не сказать, но не прийти он не мог. Найденный Антуаном Бэрротом новый комендант – по виду человек неглупый и ужасно услужливый – проводил пока еще герцога Эстре к бывшему канцлеру. Гастон Койла был очень бледен, но спокоен. Узнав пришедших, узник поднялся со своего кресла, но ничего говорить не стал.