Книга Прости меня - Наталья Калашник

— Он играет с нами в игры! — тут же воскликнула она с жаром. — Вы поверили, что он сдуется? Это жалкий розыгрыш.

— Стоит попробовать. К тому же, под присмотром вооруженных ребят вряд ли Марк взбрыкнет.

— Я отвезу вас.

— Через полчаса.

Уже подъезжая к участку, Элла ощутимо занервничала. Сможет ли она снова увидеть Марка? О чем он хочет с ней поговорить? Напомнить, как повеселился, используя ее ради денежек? Она едва сдерживала себя, чтобы не выпрыгнуть прямо на ходу и не ворваться внутрь с тем, чтобы растоптать его наглую физиономию!

Пришлось сдержать свои порывы разделаться с негодяем сию же секунду и вести себя в соответствии с положением, улыбнуться очередному репортеру с камерой, который караулил в кустах неподалеку, и спокойным шагом пройти следом за старшим офицером.

Офицер остался стоять под дверью, Люда крутилась рядом, сосредоточенно разглядывая свой мобильный телефон.

Элла не ожидала, что, увидев Марка, заросшего щетиной, в наручниках и той самой одежде, в которой он был в последний вечер в доме у реки, испытает нечто вроде сочувствия. Нет, разумеется, никакой жалости! Да, и разве не видно какой он гордый и бесстрашный, несмотря на то что оказался в наручниках? Она собиралась ясно дать понять: он исчерпал ее запас наивности. И все равно было трудно оказаться с ним рядом и смущаться, гадая, помнит ли он, как она утонула в его объятиях, как молилась, сама не осознавая, то ли о том, чтобы он прекратил, а то ли для того, чтобы не останавливался.

Он не сводил с нее взгляда, едва она появилась в дверном проеме. В легких брюках шоколадного цвета и блузке с кружевным воротом. Волосы красиво убраны на одну сторону блестящей заколкой, глаза сверкают. Марк даже не пытался прочитать, что в них написано: он не мог этого вынести. Осуждение. Ненависть. Еще бы! Лишил ее девственности, обманул! Он гадкое чудовище. В точности как неоднократно утверждала Элла.

— Что тебе надо? — спросила Элла первая, нарушив молчание. Неловкость съедала ее, но еще хуже было это отвратительное чувство радости, возникшее при встрече с ним.

— Для протокола: я собирался вернуться, — начал он.

— С десятью миллионами в придачу. Жаль, что не получилось. Ты гадкий червь.

— Но ты мне дала.

— Подумаешь! И еще двум парням буквально вчера. Хочешь знать: ты полный лузер.

Ладно! С прелюдией покончено. Марк засунул гордость куда подальше и бросил на Эллу встревоженный взгляд:

— Тебе нужно убираться из города как можно скорее.

— С чего бы это? — Элла фыркнула, повторив его коронную усмешку. — Главный злодей за решеткой. Жизнь прекрасна.

— Я не могу рассказать тебе всего, но прошу, Элла: сделай, как я говорю, — он выглядел обеспокоенно.

— А как же секреты, которые ты обещал раскрыть? Очередная подстава? — она зло ощетинилась, и Марк не смел винить ее в этом.

— Хорошо, — он вздохнул. — Помнишь Марину?

— Твою сумасшедшую подружку?

— Ее вчера вечером убили, потому что она не захотела раскрывать моих секретов. Ты слышишь меня?

— Откуда ты знаешь? Ты в тюрьме.

— Элла, везде есть уши. Здесь тоже. Послушай меня, наконец!

Его выдержка таяла. Марк знал, какой он сукин сын, мерзавец и тому подобное, но не мог позволить, чтобы из-за него погибали невинные люди. Элла не поверит ему, даже если он скажет, что небо голубое, а трава зеленая. Он еще раз вздохнул.

— Когда выйдешь отсюда, скажи, что я раскрыл место, где найти мою фирму. Все необходимые файлы и документация в подвале дома, в котором мы были.

— Там не было подвала.

— Был. Пускай поищут. Когда все уедут, садись на ближайший поезд и немедленно уезжай. Но не домой.

— Какой диагноз поставил психиатр? — Элла и не подумала воспринимать очередную провокацию со стороны этого отъявленного негодяя всерьез.

— С шутками давно покончено.

— Смею предположить, что именно ты и приказал своим пешкам устранить Марину. А теперь снова затеял что-то подлое. В своем духе. Но не сомневайся, — задрав подбородок, Элла опустила ладони на стол и четко выговорила каждое слово, — я прослежу, чтобы ты сгнил здесь.

Он плотнее сжал губы и жестко сказал:

— Лизу убили.

На секунду замешкавшись, Элла взяла себя в руки и выплюнула ему в лицо очередное обвинение:

— И это сделал ты.

— Бога ради, Элла! Я считал ее своей матерью.

— Но это не помешало тебе… надругаться над ней, — по телу прошел неприятный озноб. Она не могла представить Марка и Лизу Гончарову вместе.

— Все, о чем я сожалею и готов попросить прощение, это то, что лишил тебя девственности, Элла. Этим человеком должен был быть кто-то другой, достойный. Если бы я знал об этом, не позволил бы ситуации выйти из-под контроля.

Ей не хотелось снова переживать тот вечер. Марк готов просить прощения? Элла не верила ни одному его слову.

— Ты подлый убийца и похититель людей. Нам не о чем больше говорить.

Он окликнул ее, но Элла не остановилась, офицер увел Марка, а она не обернулась, чтобы снова слышать слова о том, как ему жаль. Подлый лицемер!

— Марк раскололся? — Люда затаила дыхание.

Элла грустно поджала губы:

— Вы плохо искали в том доме, где он держал меня, — она рассказала о подвале и о том, что следует немедленно выезжать. Она категорически настаивала ехать на поиски вместе со службой охраны. Люда пообещала, что предоставит ей полный отчет и намекнула на то, что вполне возможно, что Гончаров подложил там бомбу и специально заманивает их в ловушку.

— Я должна быть уверена, что вы в безопасности, — несколько раз повторила Люда, связываясь по мобильному с нужными людьми.

Марк тоже хотел, чтобы она была в безопасности… Элла заставила себя выкинуть Марка из головы, при этом ее не покидала одна единственная мысль: ее биологическую мать убили.

Миша опоздал на десять минут.

Элла уже была в курсе очередной ложной утки, которую подкинул им Марк. В домике не оказалось ни подвала, ни тем более бомб.

— Замечательно выглядите, Элла Сергеевна, — пробормотал Миша, не придав особого значения тому, что говорил. Он должен быть вежливым, несмотря на некоторую рассеянность: очки криво сидят на переносице, темно-коричневый галстук плохо гармонирует с остальным ансамблем. Элла догадалась, что он переодевался наспех, едва вернулся из злополучного домика у реки.

Она сама несколько последних часов провела на нервах, не выпускала из рук телефон и с трудом заставила себя вынуть из шкафа платье темно-зеленого цвета длиной до колена с черной отделкой по вороту и низу рукавов, на котором висел ценник, приведший Эллу в ужас. Столько не стоил весь ее привычный гардероб вместе взятый. Тем не менее, платье ей удивительно подошло, оттенило рыжий цвет волос, хотя и подчеркнуло чрезмерную худобу. Черные туфли на высоком каблуке и маленькая сумочка сделали Эллу не похожей на саму себя. Элла догадывалась, что любое ее появление на публике, непременно привлечет внимание. Только поэтому она вытащила из шкатулки с драгоценностями тяжелые серьги с бриллиантами и, подправив волосы, набрала в грудь побольше воздуха. Она больше не поджимает хвост. Пускай все видят: наследница Елизаветы Гончаровой никого не боится и, если потребуется, встретится со своим врагом лицом к лицу.