Книга Мой нежный хищник - Регина Грез

— К вашему сведению, леди… Его Величество каждый год настоятельно требует от меня обзавестись потомством! Известие о моей женитьбе чрезвычайно порадует короля! А все ваши претензии он воспримет, как блажь капризной красавицы! Тем более, что до короля-то вам еще надо добраться, а я не намерен отпускать вас из поместья!

— Да, вы же и детей, наверняка, не любите! Таких чудовищ, как вы, маленькие дети только раздражают! Они вам только «для галочки» нужны, потому, что так положено… продолжение рода и все такое… Вы, вообще, ничего о детях не знаете, а они должны рождаться в любви! И я хочу, чтобы мой муж меня по-настоящему любил и наших детей тоже…

Веймар даже с кресла привстал, потому что при разговоре о будущих щенятах Волк просто завертелся на месте, совершенно счастливый одним только предвкушением… А потом Зверь на полном серьезе вознамерился броситься к Хозяйке… дабы ее белые ножки облобызать.

— Сидеть! — рявкнул Веймар во все горло… на весь огромнейший Зал.

Катарина чуть со стула не свалилась, невольно откинувшись назад.

— Это вы… мне? — «Ни фига себе заявочки!» — Я, кажется, и так сижу… мне, что же… теперь на колени перед вами упасть, вы этого хотите? Да, вы совершенно не умеете себя вести, вам не жена нужна, а рабыня Изаура… Ни за что! И не смейте на меня орать, я вам не прислуга!

— Простите… я не хотел вас испугать… это… другое.

Веймар чувствовал себя мерзко, его Зверь и эта привлекательная девчонка просто выводили его из себя, словно сговорившись. А что же будет дальше? Дальше — то что… Скорее бы добраться до спальни, там бы он показал ей, кто здесь на что имеет права… и как умеет себя вести…

— Я устал с вами спорить…

— Быстро же вы утомляетесь… может, вам вообще не следует жениться! Поберегли бы лучше здоровье…

Веймар не сдержал возмущенного рычания и в два прыжка оказался возле Катарины. О, как хотелось ему сейчас разорвать на ней это облегающее платье и взять девушку прямо на белой скатерти стола… Но, она будущая Хозяйка Ульфенхолл, он не должен вести себя с ней как животное, тем более, она ему этого точно не простит и еще, пожалуй, выкинет какую-нибудь глупость.

Девчонка невероятно дерзкая и непокорная! Может быть, поэтому ее и выбрал для себя Зверь… Для себя и для Веймара… Кажется, последний теперь уже был совсем не против такого союза.

Веймар вдруг увидел совсем близко ее удивительные глаза, цвета густого выдержанного меда, цвета темного золота из растрескавшихся сундуков прадеда, Веймар почувствовал в своих руках ее легкое тело, невероятно нежное, гибкое, такое… что мужчине немедленно захотелось окунуться в его недра, прижать к себе и никуда больше не отпускать…

— Господин, не пора ли подавать жаркое?

Веймар с глухим рокотом вернул Катарину на стул и кинул яростный взгляд на вошедшую в Зал кормилицу. Катя сидела ни жива ни мертва, словно ее паутиной опутали с ног до головы. «Что это сейчас было… Глаза-то у него, и правда, красивые, а сам он Чудовище… Еще хуже, чем из Аленького цветочка, тот безо всяких условий девушку отпустил с родней повидаться, а этот… дитя ему сперва роди… Ага, уже спешу…»

Теперь Катарина и барон сидели по разные стороны стола и молча следили за тем, как на белой скатерти появляются все новые блюда с угощением.

— Вы ожидаете гостей? — уныло поинтересовалась Катя, чувствуя, что все ее только что пережитые волнения ничуть не уменьшили ее аппетит.

— Хотел порадовать вас, моя Леди!

Катя сидела настороженная и сосредоточенная, обдумывая, как ей теперь действовать дальше в свете открывшихся новых фактов.

— Позвольте мне кое-что уточнить… — самым учтивым тоном обратилась она к барону.

— Надеюсь, вы больше не станете мне возражать, хотя бы сегодня… — поморщился Веймар.

— А что тогда? Посадите меня в подземелье, закуете в цепи, замуруете в башне? «Голодовку ему, что ли, объявить… может быть потом, как-нибудь…»

Катя протянула руку за аппетитного вида рыбкой и тут же вспомнила отрывок из поэмы «Руслан и Людмила» А. С. Пушкина, то самое место, где бедненькая Людмила горюет в плену у карлика Черномора:

«Не буду есть, не буду слушать. Умру среди твоих садов! Подумала и стала кушать…»

Да-а… все мы женщины — одинаковы… и что ему мой протест, силой будет кормить, с него станется, он же вылитый Тиран!

— Я хотела только поинтересоваться, допустим… допустим я соглашусь на ваши дикие и совершенно неприемлемые условия…

Катя отложила в сторону странное подобие вилки с двумя зубчиками, деликатно вытерла губы платочком:

— Веймар, я вас умоляю, пошлите весточку моим родителям, что я жива и здорова, они же с ума сходят. Если у вас есть сердце… и вы, правда, мечтает о крепкой семье, то… войдите в мое положение. У вас же тоже была мама, вы, несомненно ее любили, вы бы не захотели, чтобы она мучилась неведением.

— Я вас понял, мы обсудим это завтра, — голос барона звучал холодно и отстраненно.

— Поймите меня, я же должна быть уверена, что вы говорите правду, что вы не блефуете, обещая мне личную встречу. А вдруг вы не сможете меня вернуть, даже на короткое время, и все это лишь уловки для того, чтобы вынудить меня к этому странному браку? Откуда мне знать? Я же, вообще, о вас ничего не знаю, Веймар! Мне нужны доказательства и гарантии.

— И вы это все получите! Только из моего к вам расположения, только чтобы не видеть больше ваших слез и истерик! Я даю вам слово, что завтра вы сможете лично написать письмо своим родным, а я доставлю его вашим родственникам. Также можем приложить к этому документу какие-нибудь подарки, в Вашем мире ценится золото, Катарина?

Катюша немедленно представила, как на пороге родительского дома в Березовке рассыпается мешок золотых монет, как об этом узнают соседи и потом приезжает полиция. И даже если никто не узнает о таком щедром даре из Иномирья, что ее отец будет с золотом? Поедет в город и сдаст в ломбард? А на обратной дороге его выследят и ограбят какие-нибудь бандиты?

— Нет, нет… золото на нужно, лучше что-то такое, чтобы родители сразу поняли — со мной все хорошо, это подарок точно от меня. Да…

Кате пришла в голову отличная мысль.

— У меня папа коллекционирует ножи — у него их, кажется, уже штук пятнадцать. Один для рыбалки, другой — для похода в лес за грибами, третий — для разделки мяса, еще несколько для работы по дереву. У меня папа любит вырезать на досках всякие картинки, а потом контур лобзиком выпиливает, выжигает — «рисует» мелкие детали и получается отличная поделка.

Его даже награждали на конкурсе народного творчества. И отец сам любит делать ножи, раз острое лезвие на дороге нашел и приспособил к нему рукоятку, выточил из деревянного бруска, украсил резьбой в виде листвы… дуба.