Книга Тайные связи в природе - Петер Вольлебен

Однако в наших краях данная стратегия лиственных деревьев оказывается подорванной, и виноваты в этом охотники, подкармливающие кабанов не только зимой, но и на протяжении всего года, что не позволяет букам и дубам создать дефицит питания. В рамках исследовательской программы, проводившейся в Баден-Вюртемберге, было изучено содержимое желудков подстреленных кабанов. При этом выяснилось, что доля искусственной подкормки составляет в среднем 37 процентов. В зимнее время она повышалась до 41 процента, и это очень прискорбно. Ведь зимой в неурожайные годы в лесу совершенно пусто, и это должно отражаться на желудках диких свиней. Кто-то из них умрет с голоду, и размер популяции таким образом придет в соответствие с условиями территории обитания. Но этого не происходит, потому что голод не наступает. Животные в любое время могут воспользоваться тысячами кормушек, что только подстегивает рождаемость. Если говорить о конкретных цифрах для отдельных видов животных, то Экологический союз охотников подсчитал: в земле Рейнланд-Пфальц в экстремальных случаях на одного убитого кабана приходится до 780 килограммов подкормки.

Со стороны охотников предпринимаются усилия по сокрытию истинных причин увеличения численности популяции. По их словам, рай для диких свиней объясняется тем, что сельское хозяйство отводит большие площади под посевы кукурузы. Глобальное потепление и мягкие зимы также якобы способствуют резкому увеличению поголовья. А вот подкармливания животных как бы и не существует, потому что оно в большинстве регионов запрещено, во всяком случае для кабанов. И это действительно так, поскольку слово «подкармливание» заменено на «приманивание». Речь идет о небольших порциях кукурузы, которые должны выманить животных на поляну с охотничьей вышкой. Там их убивают, и таким образом приманивание направлено на уменьшение поголовья, а не на его увеличение. Так гласит официальная версия. Но на «приманку» тратится такое количество корма, что размножение диких свиней идет более быстрыми темпами, чем отстрел. В результате смысл этой акции доведен до абсурда. К тому же во многих местах животных нелегально продолжают кормить. В лес, подальше от глаз общественности, вывозится все, что может прийтись по вкусу охотничьей добыче. К примеру, в начале своей деятельности я нашел на поляне сваленные из грузовика тюльпанные луковицы. Очевидно, они не были пригодны для продажи и их надо было утилизировать. Арендатор охотничьих угодий, видимо, решил: «Почему бы не совместить приятное с полезным?» – и попросту вывез их в лес. Похоже, кабанам они понравились, потому что через пару недель от луковиц ничего не осталось.

Для подкармливания диких животных используются и яблоки, которые не соответствуют стандартам Евросоюза по размерам, весу или форме. Одна знакомая рассказывала мне, что в ее родной деревне в Хунсрюке кто-то вывез в лес чуть не тонну конфет, которые на вид были такими свежими, что аж слюнки текли. В принципе, охотники ведут себя так, как владельцы ресторанов в прошлом. Еще несколько десятилетий назад было обычным делом держать при ресторане еще и свиноферму, чтобы не пропадали остатки еды и чтобы недоеденный гуляш из индейки, картофельную запеканку и стручковую фасоль с беконом можно было опять превратить в свежие продукты. Подкармливание животных в лесу ничем от этого не отличается. Вся разница только в том, что хлев намного больше и в нем растут деревья.

В настоящее время лесное хозяйство и охота поставили с ног на голову все условия жизни, которые когда-то царили в наших лесах. Если раньше на квадратный километр леса приходилось лишь несколько косуль, то теперь их в среднем не менее 50. Олени, будучи степными животными, почти не встречались в лесах, как и кабаны. Сегодня же в некоторых лесничествах на квадратном километре, помимо косуль, живет еще десяток оленей и столько же кабанов, так что в лесу буквально шагу негде ступить. Леса Центральной Европы превратились в настоящий зоопарк, и это заставляет радостно биться сердца охотников.

Есть ли будущее у лиственных деревьев, когда в лесу живут толпы травоядных, уничтожающих большую часть подроста? Не стоит предаваться мрачным мыслям, потому что, к счастью, условия обязательно улучшатся. Это лишь вопрос времени. Во-первых, в леса по всей Европе возвращаются волки и начинают наводить там порядок. Во-вторых, у деревьев есть и другие тайные союзники.

Как ни странно, они живут в земле. Это дождевые черви, которые могут стать настоящей угрозой для кабанов. Дождевые черви? Те самые, что тихо сидят в своих норках, пережевывают опавшую листву и вырабатывают гумус? Да. Они представляют собой опасность для диких свиней. Давайте подойдем к ситуации с другой стороны: кабаны, словно лопатами, разрывают своими пятачками рыхлую землю в поисках корма. Их добычей становятся, в числе прочего, и черви, вес которых на квадратный километр леса может составлять до 300 тонн. Для сравнения: вес всех крупных млекопитающих (косуль, оленей, кабанов), обитающих на той же площади, насчитывает лишь около трети от этого числа. Кстати, и людям в крайней ситуации было бы полезнее покопаться в земле, чем идти на охоту.

Но вернемся к свиньям. Они поедают безобидных дождевых червей и вместе с ними приобретают нежелательных попутчиков. Это личинки легочных паразитов, которые развиваются в организме подземных обитателей в ожидании конечного хозяина. Им может стать и человек (так что в крайнем случае червей перед употреблением надо как следует прожарить). Если кабан съел червя, личинка через систему кровообращения попадает в легкие и поселяется в бронхах, где развивается во взрослую особь, попутно вызывая воспаления и внутренние кровотечения. Яйца легочных паразитов выделяются из организма кабана с фекалиями. Они вновь попадают в организм дождевых червей, и круг замыкается. Кабаны с ослабленными легкими становятся более восприимчивыми к различным заболеваниям. Особенно это касается молодых поросят, у которых наблюдается повышенная смертность. Рост поголовья кабанов означает большее количество носителей личинок среди дождевых червей, а значит, и большее количество зараженных свиней. Ситуация развивается вплоть до того момента, пока популяция сама по себе не снизится до разумных пределов. Чем меньше животных, тем меньше яиц паразитов они выделяют и тем меньше становится инфицированных дождевых червей. Таким образом, легочные глисты являются регуляторами популяции численности кабанов. Но в этой игре есть и другие действующие лица.

Против кабанов выступает бесчисленное множество возбудителей различных заболеваний, в том числе различные вирусы. Это очень удивительные существа. А может, их не стоит так называть? Ученые не относят вирусы к живым существам, так как они не имеют собственных клеток, а значит, не могут размножаться сами по себе и у них отсутствует собственный обмен веществ. Это лишь оболочка, содержащая инструкцию по размножению, – и больше ничего. Вирусы, по сути, мертвы. Во всяком случае, до тех пор, пока не попадают в организм какого-нибудь животного или растения. Там они внедряют свою инструкцию по размножению в чужой организм и начинают воссоздавать себя в миллионах экземпляров. В ходе этого процесса постоянно случаются ошибки, так как вирусы не располагают ремонтными механизмами, которые есть у клеток. Но каждая ошибка может привести к возникновению нового варианта вируса. При этом не имеет значения, что некоторые пути развития являются тупиковыми. В большом количестве брака всегда найдется что-нибудь путное. Вирусы очень быстро приспосабливаются к новым условиям и начинают еще эффективнее нападать на организм-хозяин. Новые мутации могут стать смертоносными. Обычно вирусу не имеет смысла убивать хозяина, потому что в этом случае теряется его способность к дальнейшему размножению. Такую глупость могут совершить только абсолютно новые разновидности вируса, которые еще не настолько приспособились к хозяину, чтобы использовать его, не убивая. То же самое касается и организма хозяина. Длительные отношения между ним и вирусом приводят к привыканию, и заболевание протекает сравнительно легко. Печальным примером данного механизма может служить ветряная оспа. Европейцы прекрасно приспособились к этой инфекции, считающейся детской. Но, когда белые переселенцы принесли эти вирусы коренным жителям Северной Америки, разразилась страшная эпидемия. Вместе с корью и другими заболеваниями она унесла в некоторых племенах до 90 процентов жизней.