Книга Зеленоглазый горец - Ханна Хауэлл

Аннора представила, как этот сердечный и жизнерадостный человек скрывался в пещере, словно дикий зверь. Ей стало так жалко Джеймса, что она чуть не заплакала. А потом Аннора подумала о Доннеле, и ее охватил гнев. Ее кузен похитил у этого человека его доброе имя. Аннора не сомневалась в том, что Джеймс рассказал ей правду. Ее всегда настораживал тот факт, что Доннел неожиданно оказался владельцем такого обширного и богатого поместья, как Данкрейг. Она подозревала, что за этим стоит какое-то мошенничество или другое, более серьезное преступление.

– Будет не так-то просто доказать вашу невиновность, – высказала она вслух свои опасения, – прошло целых три года.

– Знаю. За то короткое время, которое я здесь живу, мне не удалось узнать ничего такого, за что этого негодяя можно было бы повесить. Разумеется, если у Доннела хватило ума объявить невинного человека преступником и присвоить себе все, чем он владел, вряд ли он будет настолько наивен, чтобы оставить доказательства своих злодеяний у всех на виду. До Большой Марты дошли кое-какие слухи, и сейчас она выясняет, есть ли в них хоть доля правды. Она отказалась мне что-либо говорить о них, пока не разузнает все досконально.

– Да, это на нее похоже. Большая Марта не станет зря болтать, пока сама не разберется, где правда, а где ложь. Она – очень честная женщина. Не хочу лишний раз причинять вам боль, заставляя вас вспоминать прошлое, но скажите мне, как умерла Мэри? Говорили, что вы убили ее, и сразу после этого случился пожар. Ее обгоревший до неузнаваемости труп нашли в маленькой хижине в лесу.

Вспоминая о том злосчастном дне, Джеймс не чувствовал сердечной боли. Он испытывал только глубокое сожаление о том, что погибла молодая, чистая и полная сил женщина. Джеймса терзали угрызения совести из-за того, что он осознавал, что, видимо, его привязанность к Мэри была не настолько глубока, раз из-за ее смерти он не был убит горем. Ему казалось странным, что он не так сильно переживал из-за этого, как следовало бы. Он слишком быстро забыл свою жену, и из-за этого чувствовал себя настоящим чудовищем. Джеймс считал, что бедняжка Мэри не заслужила такой черствости с его стороны. И хуже всего было то, что, казалось, никто вокруг особенно не горевал по ней. Разве что Мегги не хватало матери. Милая скромница Мэри ушла, не оставив сколько-нибудь заметный след на этой земле. И только дочь Мегги была лучшим ее творением – тем, что осталось от нее на память.

– Я представления не имею, как Мэри оказалась в том злополучном доме, – горестно качая головой, проговорил Джеймс. – Хижина, в которой ее нашли, находится далеко от Данкрейга. Что Мэри могла там делать? Она никогда не уходила так далеко от дома. Маккей убедил всех в том, что это я заманил ее туда, а потом убил. После чего я якобы поджег дом, чтобы скрыть следы своего преступления.

– Но для чего вам это делать? – недоумевала Аннора.

– Именно в тот день мы с Мэри сильно поругались. Скандал вышел очень громким, и многие могли это подтвердить. Мэри была застенчивой и спокойной по характеру, но последние несколько недель перед смертью ходила сама не своя, срывалась по пустякам. – Джеймс пожал плечами. – Я даже думал, что, возможно, она снова ждет ребенка. Говорят, в это время у женщины портится характер. Я не понимал, какая муха укусила Мэри, но не мог остаться с ней, чтобы выяснить, отчего она сердится, и попытаться ее успокоить. В это время как раз шел сев – горячая пора.

Вспоминая о том, как изменилась Мэри в последние несколько недель перед смертью, Джеймс хмурился. Он помнил, как был сбит с толку ее странным поведением. У него вечно не хватало времени, чтобы подыскать подход к жене, которая всегда находилась в дурном расположении духа. Джеймс понимал, что это также была одна из причин, по которой он сейчас испытывал угрызения совести. Их последние мгновения, проведенные вместе, были отравлены взаимным раздражением и злыми словами. Однако, думал он, разве было бы ему лучше, если бы в их последний день между ними царили полное взаимопонимание и гармония? Или они проводили бы вместе ночи, полные страсти? Нет, от этого было бы только еще тяжелее.

– И все-таки этого явно недостаточно, чтобы вас, лэрда, объявили преступником, и все ваши земли были отданы в распоряжение того самого человека, который вас обвинил.

– Я же сказал, что вскоре Маккей пустил слух, будто я заманил Мэри в ту хижину в лесу. Еще про меня говорили, что я злился на жену из-за того, что она родила мне дочь и не очень-то спешила поскорее принести еще и сына-наследника. Еще болтали, что у меня есть другая женщина, которая готова стать моей женой, – здоровая девушка из хорошей семьи. Моей ошибкой было то, что я не придавал никакого значения этим злым сплетням. Думал, что вскоре слухи утихнут и людям надоест заниматься досужими домыслами. – Джеймс помолчал, а потом продолжил: – Мне нужно было приложить усилия для того, чтобы найти того, кто распространяет эти россказни.

– Наверняка это был мой кузен.

– Да, теперь я в этом уверен. Но я не и подозревал тогда, что сплетни – это только начало. – Джеймс покачал головой. – Не представляю, как ему это удалось, но каким-то образом он заставил людей поверить в его клевету. Одних он подкупал, принуждая распространять ложь обо мне, других шантажировал, используя против них то, что он знал об их темных делишках. Не знаю точно, как это случилось, но в один прекрасный день меня объявили женоубийцей, и, чтобы спастись, мне пришлось скрываться. У меня тогда не было времени доискиваться до правды, хотя поначалу я пробовал это сделать. Мои родственники пытались мне помочь, пока над ними также не нависла опасность. Я уговорил их держаться в стороне от всего этого.

– Вы нашли что-нибудь в комнате с бухгалтерскими книгами? – спросила Аннора и положила голову Джеймсу на плечо. Она поймала себя на мысли, что, несмотря на этот грустный рассказ, ей приятно прикасаться щекой к его теплой коже.

– В одном из дневников я нашел записи о том, как погибли мои люди. Мало кому удалось избежать смерти. Большинство умерли мучительной смертью, под пытками. Доннел хотел узнать от них, где я скрываюсь. Он также не желал, чтобы в Данкрейге оставались верные мне люди. Решив вернуться сюда под чужим именем, я рассчитывал на то, что мне удастся отыскать того, кто меня оклеветал и, может быть, даже убил Мэри.

– Значит, вы в самом деле считаете, что ее убили? Вы уверены, что это не был несчастный случай?

– Да, я в этом уверен.

Аннора выпрямилась и в конце концов задала вопрос, который давно не давал ей покоя:

– Вы не сомневаетесь в том, что во время пожара погибла Мэри, а не кто-то другой? Ведь ее тело обгорело до неузнаваемости.

Джеймс изумленно уставился на Аннору:

– Кому же еще там быть?

– Не знаю. Просто я слышала, что тогда все сгорело дотла. Как можно было делать вывод о том, кто именно погиб в огне?

– Кто же это мог быть, кроме нее? На пальце у найденной женщины было обручальное кольцо, которое я сам надел ей на руку в день свадьбы. Я его сразу узнал. А еще был найден обгоревший лоскут от того самого платья, которое она носила в тот день. И еще несколько свидетелей подтвердили, что видели, как она шла в сторону той самой хижины.