Книга Ключи ушедшего бога - Юлия Фирсанова

— Была засада, — доложил он тоном, до боли напомнившим мне сакраментальное «стреляли» из «Белого солнца пустыни».

— Была? — ухватил самое главное в докладе — прошедшее время — жрец.

— Была. Четверо разбойничков. Деревце подрубили, луки приготовили, ждали-скучали, — пошевелил пальцами Кирт, забираясь на козлы и перекладывая прихваченное с разбойников добро в свою дорожную сумку. Уверена, щитовик забрал с них все, что счел хоть сколько-нибудь полезным.

— Всего-то? Чего так мало? — фыркнул Керт.

— Ты вызвал их на бой и убил?! — восхищенно выпалил Фиилор, хвостом следуя за разведчиком и, сдается мне, вдобавок диверсантом.

— Убил, на бой не вызвал, — отчитался с недоброй усмешкой Кирт и даже сподобился пояснить: — Тому, кто готовился убивать и грабить тишком, незачем рассчитывать на честную дуэль.

— Логично, — поддержала я диверсанта, исполнившего главную задачу — защитить нас. К чему придирки, «каким образом»? От моральных терзаний о ценности жизни мне, ежедневно сталкивавшейся с метками смерти, избавиться пришлось очень рано. Иначе точно рехнулась бы от невозможности быть везде и всюду, чтобы помочь каждому. Я не Красный Крест, всего-навсего нопаданка с редким талантом, а потому склонна в первую очередь беречь жизнь собственную и, пожалуй, спутников, от которых эта самая жизнь и мое личное благополучие зависят. Зовите меня эгоисткой, плевать. Как говаривала моя прабабка, не солнышко, всех не обогреешь. А терзаться от недостижимости недостижимого — прямой путь в психушку. Хотя сомневаюсь, что тут есть такие заведения, а если и есть, то мало отличаются от тюрем, вспомнить хоть наши древние дурдомы и их печальную историю. Словом, я вычеркнула проблему из списка и между делом уточнила, хоть и не видела больше пятен: — Дерево-то на дорогу не рухнет?

Я на предметах — невольных орудиях смерти — метки кончины редко когда замечаю, они очень-очень слабо видны. Вдруг нашему кадиллаку на лошадиной тяге суждена скорая гибель? Тогда мы хоть и не помрем, но покалечиться стопроцентно сможем.

— Не-а, оно уже рухнуло, в другую сторону и на других, — хмыкнул Кирт.

— А мы ничего не слышали, — удивился Фиилор.

— Я старался потише и нужное местечко дереву указал, — небрежно ляпнул щитовик и застыл с открытым ртом: до него только сейчас дошла абсурдность сказанного и, самое главное, сделанного. Они с братом умели драться, но тому, что смог сделать Кирт, его точно не учили.

— Как я понимаю, мы сейчас услышали об одном из проявлений дара метаморфизма, изменившего не внешность, а часть истинной сути живого. И снова ради выживания, — серьезно отметил жрец Первоотца, ничуть не шокированный фокусами спутника или слишком хорошо скрывающий собственное состояние.

А может быть, «шериф» рассуждал с практической точки зрения: если чудеса творятся, хоть и с вмешательством Ольрэна, но ради выживания его самого и драгоценного принца, то пусть творятся. Не самая плохая позиция, если вспомнить старинное, оставшееся в веках с Альбигойского похода: «Бейте всех, бог узнает своих». Если поначалу «шериф» поглядывал на нас с тщательно скрываемой недоверчивой враждебностью, то нынче оставался лишь насторожен. Все-таки репутация Ушедшего бога и его адептов обязывала к подозрительности! У обычных-то людей шутки случаются злые, а если задело возьмется кто-то, отмеченный богом, чье своеобразное чувство юмора стало притчей во языцех, — не знаешь, чего ждать.

Наша-то троица лицезрением метаморфоз уже насладилась. Способностью открывать для меченых оригинальные проходы (это я про лабиринт Ольрэна, если кто не понял) — тоже. А уж жестокие шутки бога на своих шкурах на алтаре в полной мере испытали. Не сказать, чтобы понравилось, хотя сказать, что оно нам во вред пошло, — тоже соврать. Лекарство часто горьким бывает. Однако желать пробовать его снова и снова никто заставить нас не может. Все-таки от подобного лучше держаться подальше. Но как с этим «подальше» быть теперь, когда мы, взяв в компанию жреца Первоотца и беглого принца, собрались, следуя пророчеству менестреля-алкаша, искать ключи Ушедшего? Наверное, никак, и это пугает не только меня.

— Я не помню, чтобы у Тимаса способности к магии были. Ничего подобного он не выкидывал, — нахмурился Кирт, начиная вдаваться в детали.

— Возможно, способности были спящими, такое случается с магическим даром, и проведенный сумасшедшим жрецом Ольрэна ритуал их при передаче разбудил, — вслух рассудил «шериф». — Ты смог узнать, засада была на нас или любой поживы ждали?

— Карету или повозку без охраны ждали, чтоб пощипать влегкую. Ребятки из Вольных Пустошей откочевали, подальше от конкурентов, да сразу нарвались смертельно, — хмыкнул Кирт. — Путь чист. Поехали, что ли?

И мы снова поехали по ставшей безопасной дороге. А грабители, которые должны были погубить щитовиков, остались в лесу насовсем в качестве наглядно-неприглядной иллюстрации старого постулата: «Кто к нам с чем, тот от того и того». До Кретаграта было еще дня полтора пути.

Больше нас никто ограбить не пытался, если не считать случай со счетом от трактирщика на следующем постоялом дворе. Но красноречие щитовиков и блестящие острые штуковины в их руках вернее увещеваний жреца заставили хапугу сделать скидку. Фиилор хоть и бурчал о неудобстве женских шмоток, но в мужскую одежду переодеваться не спешил, только надоевший парик снял. Слишком хотелось юноше сорваться с крючка папаши и послать к Ольрэну его матримониальные планы…

Почему туда? Так чертей на Фальмире не водилось, и если хотели послать далеко и надолго, говорили просто: «Вали к Ушедшему». Компанией этот экстравагантный бог считался, мягко говоря, не слишком желательной, все равно что повелитель ада для набожной монашки.

Дорога, конечно, надоела до зеленых чертиков. Я и на авто на большие расстояния не любила путешествовать. Ногам слишком часто хотелось размяться и сидушка уставала. Никакие красивые пейзажи не радовали. Если что и выручало, так аудиокниги. Едешь, слушаешь, терпишь. Если хорошая история попалась, да в стоящей озвучке, еще и удовольствие получаешь.

На Фальмире на подобные развлечения рассчитывать не приходилось, не пьяницу ж пророка с собой тащить было? А тревожить задумчивого «шерифа» капризным нытьем: «Расскажи, дяденька, сказку, развлеки, мне скучно!» — не комильфо. Все-таки служитель Первоотца, и хоть терпимо отнесся к меткам Ольрэна в наших с щитовиками аурах, да кто ж его знает. Чужая душа — потемки. Вдруг это все до первого крупного города, где можно устроить показательное фаер-шоу? Впрочем, нет, он пусть и немногословный, но вроде не гад, хоть и обаятельный. Фиилору помогает, нас с ходу проклинать не начал, речи сизоносого менестреля слыхал наравне со всеми. Значит, замешан в ключевом деле по самое не балуйся, и случись чего, гореть жрецу с нами на соседних кострах или плавать в кипятке поблизости. Кажется, мне недавно что-то про котлы с горячим маслом внушали.

Глава 8

ВОЛЬНЫЕ ПУСТОШИ: КЛЮЧ К КЛЮЧУ

На территорию Вольных Пустошей мы въехали без шума и помпы. Никакого пограничного поста или таможенного терминала не наблюдалось. Межевых столбов тоже не обнаружилось. То ли рухнули в непогоду, то ли украли на дрова, то ли страны вообще не считали нужным отмечать границу в мире материальном, им хватало меток на картах. Лишь в какой-то момент вполне себе ухабистый тракт окончательно превратился в трассу для экстремальных гонок по бездорожью и карета ощутимо сбавила ход. Будь иначе, наши макушки познакомились бы с крышей кареты, а языки — с крепостью зубов. Словом, лучше всякой метки сработало качество дороги, вернее, отсутствие этого самого качества.