Книга Царский венец - Евгения Янковская

Дамские силуэты нервно проскальзывают от кареты к подъезду. Видны фигурки грациозные и живые; видны и массивные фигуры пожилых тётушек и старушек. Меха — горностаи, чёрно-бурые лисицы. Головы ничем не покрыты, ибо замужние женщины являются в диадемах, а барышни — с цветами в волосах. Полиция наблюдает за размещением опустевших карет. Ни одна из дам не имеет права ввести во дворец (это не было дозволено даже при великокняжеских приёмах) своего личного лакея. Одежду поэтому приходилось сдавать на хранение лакеям придворным. К каждой ротонде или сорти-дебаль надлежало прикрепить визитную карточку владельца. Лакей (белые чулки, лакированные башмаки и мундир, шитьё галунами с государственным орлом) должен был вполголоса указать, где именно он будет находиться с вещами после бала. Вымуштрованные до тонкости, лакеи скользили бесшумно по паркетам...

Приглашённые поднимаются по мраморной лестнице, затянутой мягким ковром. Дамы парадируют в придворных платьях, т. е. с большим декольте и шлейфом. На левой стороне корсажа прикреплён соответственно рангу шифр (осыпанный бриллиантами вензель — отличительный знак фрейлин) или портрет, окружённый бриллиантами (высокое отличие, дававшее звание «портретной дамы»). Вот свитский генерал. Его жене больше сорока лет, но она сохранила свежесть фигуры. Платье с палетками облегает её, как статую. Диадема в два ряда крупных бриллиантов («паве») украшает её русые волосы. На лбу сверкает бриллиант. Бриллиантовое ожерелье, декольте окружено цепочкой бриллиантов с большим цветком из тех же камней на спине; другие две цепи бриллиантов брошены через плечи и сходятся у броши, приколотой у пояса; кольца и браслеты с бриллиантами...

Белые и ярко-красные мундиры; каски с золотыми и серебряными орлами; чудесные национальные костюмы приглашённых валерцев; бешметы кавказских князей, у которых чувяки делались на мягкой подошве, так что танцевали эти горные красавцы совсем бесшумно; белые ментики с бобровой опушкой; придворные мундиры с короткими панталонами и белыми шёлковыми чулками... (Да, у придворного чина ноги не должны были быть ни слишком толстыми, ни слишком костлявыми: панталоны были только до колен. Сказать правду, некоторые, чтобы придать ногам нужную форму, пользовались фальшивыми икрами, и иногда случались курьёзы: икры не всегда оставались там, где им быть полагалось, тогда особа вдруг нагибалась и начинала поворачивать свою икру, соскользнувшую на перед ноги. Это тоже была своего рода «пластическая» операция). Вероятно, в связи с этими инцидентами обер-гофмейстер двора князь Репнин, обременённый старостью и подагрой, вошёл в министерство с прошением: не будет ли ему разрешено являться в длинных белых штанах, не предусмотренных регламентами? Получилось великое недоумение: докладывать ли царю это прошение, или разрешить старику белые штаны без ведома Его Величества? Министр двора Фредерикс был в большом затруднении. Наконец он пошёл на компромисс: заговорил о Репнине не во время доклада, а так, при случае. Царь ответил:

— Конечно, решайте это сами. А потом вдруг прибавил:

— Впрочем, нет... Этим почтенным лицам будет неприятно знать, что прошение не было мне доложено... Вы придёте, скажете мне, что такой-то жив, хотя и страдает ревматизмом... Я же узнаю с удовольствием, что почтенный предводитель дворянства Киевской губернии собирается на бал, несмотря на свой преклонный возраст. Доклады такого рода много времени не возьмут...

Приглашённые проходят между двух шпалер лейб-казаков в красивых бешметах и арапов — придворных негров в больших тюрбанах. Эти арапы являлись своего рода традицией... Церемониймейстеры деловито скользят по залам. Знаком их должности является жезл — длинная трость чёрного дерева с шаром слоновой кости наверху, двуглавым орлом и бантом Андреевской ленты.

Упомянем об офицерах, приглашённых на придворный бал. Офицеры обыкновенно не получали личных приглашений. Полку сообщалось, что надлежит прислать столько-то танцоров. Для конной гвардии это число равнялось пятнадцати. Командир полка назначал кандидатов по своему усмотрению. Счастливчики являлись накануне бала к старшему в чине полковнику, который давал надлежащие указания:

— Это, знаете, не забава... Вы не подумайте там веселиться... Вы состоите в наряде и должны исполнять служебные обязанности... Танцуйте с дамами и занимайте их по мере возможности... Строго запрещается держаться группой в одном месте... Рассыпайтесь, рассыпайтесь... Поняли?

Не все были удачниками. Один юный офицер попал на замечание из-за княжны Долгоруковой, впоследствии вышедшей замуж за Александра II. Княжна была необычайно хороша собой, и офицер, сам того не заметив, провёл около неё целый вечер. На следующий день его немедленно вызвали к начальству:

— Тебя представили княжне Долгоруковой... Ты мог и, скажем, должен был пригласить её на вальс, но афишироваться целый вечер — это просто невероятно! Разве ты не знаешь, каково её положение при дворе... Ты позоришь полк... Ступай и намотай это себе на ус...

Приближается торжественный момент. Их Величества выходят из Малахитового зала. Оркестр играет полонез. Церемониймейстеры трижды ударяют своими жезлами. Арапы раскрывают двери Малахитового зала, и все склоняются.

В те времена императрице Александре Фёдоровне было около 30 лет, и она была очень хороша собой. Царица очень любила крупный жемчуг; одно из её колье доходило чуть не до колен. Сестра императрицы, Елизавета Фёдоровна, более стройна, хотя на восемь лет старше. Она любила надевать на свои золотистые волосы диадему с изумрудом посередине (камень был в три квадратных сантиметра).

Остальные великие княгини появлялись в своих фамильных драгоценностях, с рубинами и сапфирами. Цвет каменьев должен был соответствовать цвету платья: жемчуга и бриллианты, или рубины и бриллианты — при розовых материях; жемчуга и бриллианты или сапфиры и бриллианты — при голубых.

Придворный полонез являлся настоящим священнодействием. Государь шёл в первой паре под руку с женой главы дипломатического корпуса. Великие князья распределяли между собой жён остальных дипломатов, а послы шествовали с великими княгинями. Обер-гофмаршал, окружённый церемониймейстерами, — каждый с жезлом в руках — шёл впереди царя и делал вид, что прокладывает ему путь. После первого тура происходил обмен дамами, причём строго соблюдался ранг каждой из них. Количество туров зависело от того, сколько дам приглашено Его Величеством. Приглашённые, кроме перечисленных лиц, в полонезе участвовать не имели права.

После полонеза начинался вальс. В те времена вальс танцевался в два па, не так, как теперь. Лучший танцор гвардии открывал бал с девицей, заранее назначенной. Зал был необычайных размеров, но и приглашённых было немало. Все они теснились вперёд, чтобы лучше наблюдать высочайших особ; вследствие этого свободное место в середине зала постепенно сужалось. Помощнику дирижёра приходилось заботиться о том, чтобы для танцующих было достаточно места. Он приглашал какую-нибудь барышню, достаточно дородную, и они вместе с нею заставляли зрителей потесниться. Находились полненькие барышни, очень опытные в этом отношении, и зрители невольно отодвигались к украшенным портретами стенам.

Если какая-нибудь великая княгиня желала танцевать, то она поручала своему кавалеру привести указанного ею молодого человека. Но, в виде общего правила, великие княгини в «лёгких» танцах не участвовали.