Книга Зов любви - Ариэлла Одесская

Нэйли, как только поняла, что осталась одна, облегченно вздохнула и сняла свой рюкзак и сумку, плащ, и плюхнулась на пол, устеленный толстыми шкурами. Осматривая временное пристанище, она только удивлялась, зачем для нее одной такой огромный шатер, который по площади мог заменить квартиру в ее мире. Уют шатру предавал горевший очаг, он же и служил освещением. Так же тут имелись спальные места, широкий лежак был покрыт еще толстым слоем шкур и устеленный простыней и покрывалом. Как и в гнездах тризаров по всюду валялось огромное количество разноцветных подушек разного размера. Присутствовал и низенький столик, как у всех восточных народов. С одного края, ближе к выходу стояла большущая лохань, в которой можно было скупаться. Очевидно изготовлена она была специально для тризаров.

Насладиться одиночеством долго ей не дали, шкуры шатра распахнулись и гоблинши начали заносить еду. Одна из них принесла таз и кувшин с водой, чтобы она смогла помыть руки и приступить к еде. Но больше всего она обрадовалась, когда после ужина спустя время стали носить горячую воду для купания. Как всегда она отказалась от помощи, на нее и так странно смотрели гоблинши, что же будет, когда они увидят ее обнаженную. Выпроводив их, она быстро разделась и влезла в воду. Полежав в воде какое-то время блаженствуя, она опомнилась, ведь этот шатер проходной двор. Нельзя тут нежиться в свое удовольствие, поэтому она принялась быстро мыться. Вытираясь на ходу, идя к спальному месту, с расстройством заметила, что края лопнувшей кожи стали еще больше походить на лохмотья, на ощупь они были грубыми и неприятными. Нэйли резко подняла голову и посмотрела в сторону входа, почувствовав любопытный взгляд, едва успела прикрыться мокрым полотенцем. Взвизгнув, она подхватила с пола маленькую подушку и запустила ее в Ш' шадара.

— Тебя разве стучаться не учили?! — выкрикнула она, пытаясь удержать сползающее полотенце.

— Стучаться в шатре? — хохотнул он. — И да, стучаться не учили, от части потому что у нас нет дверей, или ты не заметила, когда была в гостях? — с насмешкой спросил он, не отрывая от нее глаз. В полутьме юрты ее фигура выглядела очень притягательно и соблазнительно, не видно было ее необычной кожи, а грудь совершенной формы просто манила к себе.

— Выйди сейчас же! — закричала она от стыда, когда поняла, что он бесцеремонно разглядывает ее уродство.

— С чего это вдруг?! И не подумаю! Я, между прочим, в своем шатре, — с этими словами он нагло прошел мимо нее и, как ни в чем не бывало, развалился на лежаке. Подперев голову рукой, он бесцеремонно уставился на нее. От такой наглости она забыла о всяком стеснении, подлетела к нему и выдернула из-под него приготовленную сменную рубаху.

Вблизи рассмотрев ее кожу, его взгляд изменился и она почувствовала исходящую от него жалость и сочувствие. Ему казалось, что она испытывает боль. Тем более она говорила, что плохо переносит солнце, нужно будет придумать какое-нибудь укрытие для нее, подумал он. Его реакция жалости вызвало у нее гнев. Возможно если бы не этот зуд после купания, сводящий ее с ума, она бы среагировала по-другому. Но только не в этот момент, она не нуждается в его жалости. Хуже нет испытать на себе жалость от мужчины, который тебе небезразличен. Ш' шадар в свою очередь прочувствовал ее состояние на себе, прилетевшей в него подушкой. Он был крайне возмущен ее поведением, мало того она разговаривает с ним, как с рабом, без всякого должного почтения перед мужчиной, воином. Так она еще и злится на него, он проявил к ней сочувствие, подумаешь, увидел ее обнаженной. Так она, вообще, его собственность, его наложница.

— Не сссмей сссмотреть на меня, — прошипела она, сверкая глазами.

— Очень мне надо смотреть на тебя! Что я там не видел? — холодно процедил он, отворачиваясь от нее.

Нэйли как-то сразу выдохлась и с болью посмотрела на него, пока он ее не видит. Все же презрение лучше, чем жалость. Отойдя в сторону, она ловко скинула полотенце и быстро надела рубашку. Затем встала, осматриваясь по сторонам, в поисках спального места для себя.

— Нэйли, иди сюда и ложись спать! — раздался его властный голос.

— И не подумаю! — ответила она, не оборачиваясь. — Я не собираюсь ложиться с тобой в одну постель! — при этом покрылась румянцем от одной только мысли, что может произойти между ними и еще больше смутилась, как только поняла, что он тоже может читать ее эмоции.

— Ты разве не знаешь, что мужчина и женщина могут ПРОСТО спать рядом? — насмешливо произнес он, намекая на ее эротические помыслы. — Ты строптивая девчонка! — в миг и он оказался рядом, подхватил ее на руки, она даже пискнуть не успела. — Даю слово, я не претендую на твою девственность! — все с той же насмешкой произнес он, от чего вдруг ей стало так неловко, ко всему прочему, только сейчас она почувствовала исходящий от него влекущий дивный аромат. — Можешь спасть спокойно, я лягу отдельно, — с этими словами он прошел обратно к лежаку, бережно прижимая ее к себе, и уложил ее на постель.

Склонившись над ней, изучающе посмотрел на нее, словно на диковинный экспонат. Подхватил локон ее белых волос, провел по нему пальцем, с интересом повертев его. Затем с улыбкой провел им по контору ее губ, спускаясь ниже, обрисовывая подбородок, и провел вдоль шеи. Ее глаза в удивлении расширились и, несмотря на свою шелушащуюся кожу, она ощутила неведомые доселе чувства возбуждения, настолько интимным оказался этот жест. Ее можно было назвать еще не целованной, не было в ее жизни страстных настоящих глубоких поцелуев. А те легкие поцелуи в губы и щеки можно и вовсе не брать в счет, так невинные прикосновения. Удовлетворенное и самодовольное выражение лица Ш' шадара быстро привело ее в чувство. Она злилась на себя, это надо же растаяла от одной умелой ласки этого змея. Если бы она только знала, что вместе с этой невинной лаской он применил свои змеиные чары, которые подействовали на нее не в полную меру лишь только потому, что глубоко в сердце неосознанно она сама того желала.

— Ты удовлетворил свое самолюбие, самца? — прошипела она, и ее глаза зло сверкнули. — Теперь можешь оставить меня в покое, — с этими словами она отвернулась от него. Он едва успел выпустить ее локон из рук.

— Вполне! — услышала она откровенный ответ, который никак не ожидала услышать, даже от такого наглого змея.

Ш' шадар одним плавным движением встал и с довольной улыбкой посмотрел на лежащую девушку. Он был доволен, она не равнодушна к нему, а ее реакция на него приносила ему несказанное удовольствие. Он сам не ожидал от себя такой реакции на нее после такого разнообразия своего гарема. Она смогла развеять всю его пресыщенность женским вниманием. Но он даже мысли не допускал, что это из-за того, что он сам ее желал и намного больше, чем всех своих красавиц-наложниц. Скорее всего, ему было интересно играть с ней, с ее невинностью. Были у него и девственницы наложницы, но они все попадали к нему, будучи обученными, как удовлетворять своего господина. И они все, как одна, желали его и без змеиных чар таяли от одного только взгляда. А Нэйли совершенно другая, одно удовольствие видеть, как она сражается с собственными желаниями и с какой наивностью она пытается противостоять ему. Только ради этого он будет играть с ней в эту игру: пусть признает и примет его, как своего желанного господина, как и все остальные его наложницы. Своего мнения он не изменил, самонадеянно посчитал, что она нужна ему не для постельных утех, лишь только для того чтобы развеять его скуку. Только он не учел планы маленькой богини Ясмины. Играя с Нэйли, он, сам того не понимая, влюбляется в нее все больше и больше, только из-за своих стереотипов он не в состоянии распознать любовь с первого взгляда.