Книга Медиум для банкира - Дэлия Мор

– Паста, – мурлыкнула я и снова покраснела, поймав довольный взгляд Конта. – Макароны ведь с мясом, а вкусно.

Патриций деловито накрутил длинную макаронину на вилку и подцепил кусочек бекона. Ел он очень интеллигентно. Наверное, долго учился или смотрел на тех, кто каждый день ходит в роскошные рестораны.

– Я потому и люблю итальянскую кухню, что здесь все просто, – заговорил Конт. – Паста – макароны с мясом, кальцоне – пирожки, равиоли – пельмени или вареники, только квадратные. Видов равиоли существует, наверное, сотни. Я думал, все перепробую, но сдался на третьем десятке. Ходил вечерами из одного кафе в другое. После развода много свободного времени появилось, а дома было сидеть тоскливо.

Буднично ведь сказал, но мне не по себе стало. Грозный патриций, член правления банка и вдруг такая история человеческая. Никогда не думала, что мужчины тоже тяжело переживают развод. Всегда казалось, что максимум раз напьются, а потом с воплем «Свобода!» бросаются к друзьям, клубам, рыбалкам, охотам и другим женщинам.

«Так он и бросился, – встрял Индис. – Нарисовала тут в воображении безутешного страдальца. Как же. Всех баб Италии перепортил, сюда приехал. Думаешь, он случайно про развод ляпнул? Нет, он специально сказал! Мужики так намекают, что свободны и готовы для новых постельных подвигов!»

Я чуть пастой не поперхнулась. Два раза кашлянула и схватилась за бокал с вином. Кто ж так орет под руку?

«Угомонись, пожалуйста, – мысленно простонала я, – Будь у меня призрачная лопата, клянусь, огрела бы тебя по призрачному хребту! Ты хуже чертика из табакерки. Предупреждай в следующий раз хотя бы.»

Дух сердито засопел, а я наколола на вилку кругляши копченых колбасок. В разводе, значит, патриций. Ладно, теперь меня хотя бы угрызения совести не будут мучать, что я сижу в кафе с чужим мужем. А еще пропадала стена, выстроенная на его женатости. Досадно пропадала. Сразу вспоминалось тепло ладоней, целомудренный поцелуй . Черт, надо остановиться. Развод не делал Конта свободным навсегда. И робкая надежда вернуть стену оставалась.

– Стоило жениться во второй раз, Сергей Геннадьевич, – хмуро сказала я, – тогда равиоли вы бы пробовали дома.

– Нет, спасибо, – усмехнулся Конт, – мне и первого раза хватило. Пока больше не хочется.

Патриций выпрямился, будто вместо пасты жердь от забора проглотил. Женитьба – еще один больной мозоль? Нет, скорее развод. У богачей обычно с этим серьезные проблемы. Не однушку в хрущевке делить приходится. Бывшие жены пол бизнеса норовят оттяпать. А я все гадала, какая неведомая сила выгнала его из Италии в наше захолустье? Неужели супруга без штанов оставила? Та блондинка со взглядом хищницы могла. Запросто.

– А какое у вас любимое блюдо? – сменил тему Конт.

– Хм, так сразу и не скажешь.

Я задумалась, перебирая в памяти рецепты. Мама плохо готовила. Для неё борщ и жареная картошка были вершинами кулинарного мастерства. Пельмени сейчас за блюдо не считались, а признаваться Конту, что я последнее время питалась в основном фастфудом, не хотелось.

– Грибной суп, – наконец, сказала я. – В общаге не до высокой кухни. Пачка замороженных шампиньонов, картошка, лук, морковь и сметану потом в тарелку. Все.

– Сметана. Шампиньоны, – лукаво улыбнулся патриций. – Хорошо нынче живут студенты экономического. Моим любимым блюдом в общаге был суп из-под яиц.

Слова «общага» и «банкир» вообще плохо смотрелись вместе. Я, хоть убивайте, не представляла Конта в трико и майке-алкоголичке на общей кухне, цербером охраняющего кастрюлю с готовящейся едой.

– Суп из яиц? – переспросила я. – Это когда в кипяток разбивают яйцо, быстро перемешивают и получается белая паутинка в бульоне?

– Нет, – окончательно развеселился банкир. – Суп не из яиц, а из-под яиц, Наталья Игоревна. Это когда занимаешь у соседей два яйца, варишь их положенные десять минут, солишь, перчишь. А затем вытаскиваешь яйца, потому что их надо вернуть, а сам быстро выпиваешь воду, пока желудок не догадался, как жестоко его обманули.

Расхохоталась я на все кафе и едва успела закрыться рукой. На нас тотчас обернулись другие гости, но быстро потеряли интерес. А мне уже было легко и здорово.

– Вы сочиняете, Сергей Геннадьевич. Ну, признайтесь!

– Разве что чуть-чуть, – наигранно опустил глаза банкир.

Но мне хотелось правды, хоть и выдумка была хороша.

– Сильно сочиняете, – поправила я, не переставая улыбаться. – Вы – сын богатого и влиятельного отца, я читала в интернете. Вряд ли такой папа разрешил бы своему наследнику голодать в общежитии.

– Вы плохо знаете моего отца, – будто смущаясь, ответил Конт. – Хотя в юности я вел себя не лучше. Проматывал за неделю денежное содержание на месяц, загонял кредитки в неприличный минус, кутил в казино – в общем, ни в чем себе не отказывал. В первый раз, когда я остался на мели, отец сказал: «Сергей, начинай считать, сколько ты тратишь, и докладывай мне». Во второй раз приставил ко мне охранника, менеджера по финансам и адвоката в одном лице. А в третий меня выгнали из ВУЗа и переводом сослали в ваш город. Так что мы с вами, Наталья Игоревна, закончили одно и то же учебное заведение и, возможно, жили на соседних этажах в общаге. Только я на тринадцать лет раньше.

Невероятно. Я от шока запустила пальцы в волосы и долго перебирала пряди на затылке. В голове не укладывались такие совпадения. Чтобы нам с Контом оказаться в одном месте, мне пришлось подняться из глухой деревни, а ему упасть из столицы. Параллельные прямые пересеклись. Забавно и немного дико.

– Радикальные у вашего отца методы воспитания.

– Самые лучшие, как оказалось, – ровно ответил патриций. – Мой бизнес начался отсюда. Я не зависел от капитала отца, но пользовался его связями, тут нужно быть честным. Много добился, но, совершив круг, вернулся обратно. Помню, вышел из метро и крутил головой, как флюгером. За десять лет центр застроили до неузнаваемости. Жаль, я любил его старым, малоэтажным и тихим.

Конт водил пальцами по ножке бокала и смотрел, будто внутрь себя. На тринадцать лет назад, где избалованный мальчик заново учился жить в реальном мире. Не важно, как больно ты падаешь. Главное – подняться на ноги. Неужели сейчас он снова упал? Все-таки развод с женой?

– Да, – ответил каким-то другим мыслям Конт, – раньше любил. Теперь осталось подобрать хвосты, закрыть вопросы и распрощаться насовсем.

– Поэтому Франко здесь? – вдруг догадалась я. – Ваш друг, который курит вишневый табак.

Патриций поджал губы и медленно ответил.

– Браво, Наталья Игоревна. Мне иногда кажется, вам не нужны сверхспособности. Достаточно острого ума, наблюдательности и умения делать верные вывода даже из мелочей. Я пытаюсь продать Франко мой бизнес. Вытащил его из Италии специально, чтобы показать производство. Водил вчера с экскурсией по цехам и, видимо, сильно утомил. Проспал друг обед.