Книга Дальнобойщица - Андрей Дышев

Ей даже стало страшно от той мимолетной мысли, что минувшая сказочная ночь – всего лишь плод ее бурной фантазии. Даша подошла к лестнице, взобралась наверх и провела рукой под навесом… Нет, все было, все было! Вот стакан, вот бутылка с самогонкой, вот фонарик – «батарейка», как назвала бы его бабуля… Даша взяла его и посмотрела на круглое мутное стеклышко, похожее на глаз. «Ну что, дружище? Все видел?»

Она легла на спину, закрыла глаза и принялась мечтать. Мечтать Даша любила и, возможно, предавалась этому безгрешному занятию излишне часто. И Даша увидела будущее. И там был уютный теплый дом, за темными окнами тихо кружились снежинки и светились огни соседних домов. Она, обложившись учебниками, сидит за круглым столом под лампой и пишет курсовую работу. А Юра, в домашних тапочках, в кухонном фартуке, неслышно подходит, склоняется над ней и шепчет: «Я всегда говорил, что у тебя есть способности. Вот только «пулегильзотека» пишется слитно, а «оперативно-розыскной» через черточку». Она закрывает тетрадь, встает и обнимает его. Уже хорошо заметный округлившийся животик совсем не мешает ей. «Я приготовил ужин, милая, – говорит Юра. – Холодец на щавелевом отваре и блинчики…»

Тут она услышала его голос, тут же перевернулась на бок и съехала с сена ногами вниз. Она побежала во двор напрямик, прыгая через картофельные грядки и стряхивая с себя налипшие сухие травинки.

Воронцов стоял посреди двора и о чем-то говорил с Проней. Он лишь мельком взглянул на Дашу, и лицо его осталось бесстрастным. Все правильно. Во время работы следователь не должен проявлять своих чувств. Даже если все его мысли заняты Дашей, внешне это не должно быть заметно.

Даша остановилась поодаль, успокаивая дыхание. Расслабила лицо, усилием воли попыталась пригасить огонь в глазах. С деланым умилением посмотрела на серого кота, который, сидя на молочном бидоне, вылизывал шерсть… Она невольно подражала Воронцову, точнее, его манере поведения. Это, конечно, нелегкое испытание, но надо учиться властвовать собой. Зато как это чертовски интересно! Ее и Юру связывает и тайна, и буря чувств, но никто, даже самый опытный психолог, этого бы не заметил. То, что принадлежит двоим, принадлежит только им.

Воронцов кивнул Даше, приглашая за собой, и пошел в сад. Сохраняя приличную дистанцию, она последовала за ним. Смотрела на его спину, затылок, на густые волосы, которые короткой волной опускались на воротник пиджака, и вспоминала сказку, в которой какой-то волшебник привязал к своим ногам гири, чтобы медленнее бежать. И ей бы не помешали такие гири.

Воронцов остановился у сеновала, повернулся к ней. Даша вмиг скинула с себя и гири, и маску, и все то, что мешало ей быть собой, крепко обняла его и поцеловала. Почему-то промазала и попала губами в его щеку.

– Ты помадой меня не выпачкала? – спросил Воронцов.

– Нет! Я нарочно не накрасилась. Ну? Рассказывай! Я совсем заждалась тебя!

Воронцов улыбался, гладя девушку по щеке.

– О чем рассказывать, малыш?

Она поедала его глазами. Вот он, ее родной, любимый, единственный! Только почему-то без тапочек и кухонного фартука.

– Взяли преступника?

– Преступника? Какого преступника?

– Но вы же ходили… Кто-то там на тракторе…

– А-а, ты про Хамарина! – махнул рукой Воронцов и, сев на лавку, вытащил сигареты. – Веских улик я еще не нашел… А пока хочу тебя послушать. У какой женщины, ты говоришь, водитель останавливался на ночлег?

– У какой-то телятницы, – ответила Даша шепотом и на всякий случай посмотрела по сторонам.

– Как зовут?

– Имя он мне не назвал. Сказал только, что она работает телятницей и что она постарше его.

– Еще что? – торопливо спросил Воронцов, сквозь струи дыма пристально глядя на Дашу.

– Все! – развела руками Даша.

Она сжала зубы, чтобы не выболтать про двор, в котором без труда мог разместиться «КамАЗ». «Я найду двор, а он найдет телятницу, и мы встретимся в одной точке», – думала она, стараясь выдержать его пристальный взгляд. Она очень хотела доказать Юре, что у нее есть способности.

– А почему ты решила, что это жена участкового? – спросил Воронцов.

– Я решила?! – ахнула Даша, поразившись необыкновенной прозорливости Воронцова. – Я? Разве я решила?

– Не переспрашивай! – вдруг жестко крикнул Воронцов, и Даше показалось, что его стальной взгляд как ножом исполосовал ее лицо. Она на мгновение потеряла дар речи и, раскрыв рот, силилась что-то сказать.

Тут Воронцов пришел в себя и осознал, где и рядом с кем находится.

– Фу-ты ну-ты! – вздохнул он, тряхнул головой и шлепнул себя ладонью по лбу. – У меня уже совсем мозги поехали… – Он кинул окурок под ноги, встал со скамейки и порывисто обнял Дашу. – Ты только ради бога не обижайся на меня!

– Что ты, милый! – торопливо заговорила Даша, чувствуя себя виноватой за то, что Юра переживает и просит у нее прощения. – Я все понимаю! И нисколько не обижаюсь! Я действительно виновата, что заставляю тебя нервничать.

– Я очень устал, очень, – доверительно признался Воронцов. – Каждую минуту, каждую секунду в голове крутятся мысли: кто? Кто убийца? Эти мысли становятся навязчивыми. Они выматывают мне душу, но я не могу, не имею права выкинуть их из головы.

– Я понимаю, милый, хороший мой, – прошептала Даша, гладя Юру по голову.

– Только с тобой мне становится легче. У тебя волшебные руки…

«Я ему нужна! Какое счастье!»

– Стоп! – сказал Воронцов. Он чуть откинул голову назад, прищурился и с шутливой подозрительностью посмотрел на Дашу. – И все-таки, почему ты подумала на жену Шурика?

Теперь Даша была готова ответить спокойно, четко и убедительно, как на экзамене.

– Во-первых, Проня работает на животноводческой ферме, – сказала Даша и стала загибать пальцы. – Во-вторых, ей пятьдесят лет, то есть возраст вполне подходит.

Воронцов слушал ее с нескрываемым интересом и не иронизировал.

– Как же она при живом муже путается с дальнобойщиком? – спросил он.

– Ха, живой муж! – легкомысленно произнесла Даша и махнула рукой. – Его вызовут в район на совещание или на дежурство, а дальнобойщик тут как тут.

– А как же сыновья?

– А сыновья сами по девкам бегают! – не задумываясь, парировала Даша и, подняв голову, взглянула на козырек сеновала. – Может быть, Проня с водителем там же забавлялись!

«Кажется, меня понесло, – подумала она с опозданием. – Я же морочу ему голову!»

Воронцов к версии Даши отнесся со сдержанным скептицизмом. Он собрал на лбу морщины и осторожно, чтобы не обидеть, сказал:

– Кое-какие здравые мысли в твоих рассуждениях, конечно, есть. Скажем, возраст и… и особенно внешность очень подходят к образу гулящей женщины… Да что там гадать – изменяла или не изменяла. Надо провести следственный эксперимент, и мы получим исчерпывающий ответ на этот вопрос.