Книга Рихард Зорге - Вячеслав Кондрашов

После продолжительных кровопролитных боев многократно усиленной японской группировке все же удалось оттеснить китайские войска и занять обширный район вокруг Шанхая. Однако этот конфликт развеял миф о непобедимости японской армии, которой неоднократно приходилось отступать после контратак противника, несмотря на свое подавляющее преимущество над китайцами. В одной из телеграмм Зорге сообщил, как в Токио оценили шанхайский конфликт. Японское военное командование было буквально ошеломлено тем, что ему не удалось одержать быструю победу над более слабым противником. Бессилие японской армии проявилось и в том, что ей не удалось сломить сопротивление противника лобовыми атаками, которые японский генштаб считал неотразимыми. В телеграмме делался вывод, что в ближайшей перспективе продолжение боевых действий японской армии в Китае маловероятно. Действительно, вскоре был подписан шанхайский мирный договор и город был объявлен демилитаризованной зоной.

Собирая и анализируя информацию о Японии, Зорге все больше узнавал об особенностях японской политической системы, о прошлой политике Токио по отношению к Китаю, что позволяло ему делать прогнозы будущих действий Токио после маньчжурского и шанхайского инцидентов. Его как военного разведчика интересовали в первую очередь политика Японии в отношении СССР, вероятные планы развязывания войны против Советского государства.

Внимание Рамзая привлекло то, что в последнее время в Японии набирало силу и влияние «молодое офицерство» — крайне реакционно настроенные милитаристские круги, призывавшие руководство страны к расширению внешнеполитической экспансии. Эти круги включали представителей сухопутных войск и военно-морского флота, имевших свои планы территориальных захватов в Китае, Восточной Азии и Тихом океане. Общим для них были крайний авантюризм и реваншизм. Неожиданным для Зорге оказалось то, что среди японских военных были распространены фашистские настроения, соответствующие их взглядам на развитие «японской великой нации». К агрессивным действиям фактически открыто призывал военный министр генерал Араки, тесно связанный с фашистскими группировками в армии. Практически все военно-политическое руководство Японии было единым во взглядах по подготовке к «большой войне», различия между представителями различных сил были только в сроках развязывания агрессии и направлениях экспансии.

На основании проведенного анализа всей этой информации Рамзай в конце марта подготовил и направил в Центр следующую телеграмму:

«Анализ Рамзая о намерениях японского политического и военного руководства в отношении будущей войны (на основе обобщения всех сведений). Моряки — за войну против Америки. Сухопутчики под руководством Араки — война против СССР. Если Америка будет выступать против использования Маньчжурии как плацдарма против СССР, то тогда первой задачей будет война против Америки. В этом случае задача японцев — занятие китайского побережья и группы островов на Тихом океане путем высадки десантов (тренировки уже проходят). Возможен фашистский переворот в Японии, диктатором станет Араки».

В этой телеграмме был сделан глубокий стратегический анализ обстановки и предсказаны последующие агрессивные действия Японии в 1940-х годах. Подтвердилась и другая информация: попытка фашистского переворота была действительно предпринята в Токио в мае того же года, но генерал Араки в последний момент отказался его возглавить, из-за чего он и провалился.

Активная разведывательная деятельность Рамзая в Китае продолжалась. У него появлялись новые источники важной информации. Один из них являлся сотрудником из ближнего окружения белогвардейского атамана Семёнова, который находился на китайской территории и пользовался поддержкой Японии. Через него удалось добыть секретные архивы этого видного командира Белого движения, а также сведения о его контактах с японским руководством. В Москву направлялась информация о всех поездках Семёнова в Токио, его встречах с японскими разведчиками, объемах получаемых от них денежных средств и планах проведения антисоветских акций в приграничной с СССР зоне.

Однако обстановка вокруг советского разведчика во второй половине 1932 года стала ухудшаться, что в первую очередь было связано с продолжающимся расследованием английской полиции в Шанхае дела, связанного с провалом Шерифа. Подозрения также стал вызывать радист Зепп Вайнгартен, с которым часто контактировал Зорге. Когда об этом стало известно в Центре, Берзин дал указание срочно готовить новых людей для замены сотрудников шанхайской нелегальной резидентуры. При этом он заметил, что Рамзай «очевидно, висит на волоске, не только из-за Зеппа, но и потому, что все время путается с партийцами, среди которых много провокаторов».

Через некоторое время Зорге информировал Центр, что кроме отдельных слухов и сплетен в немецкой колонии Шанхая против него не выдвигается каких-либо обвинений. Однако ему пришло указание начать подготовку к передаче дел и готовиться к возвращению на родину. В октябре 1932 года из резидентуры пришли две новые тревожные телеграммы. В первой из них говорилось, что в Нанкине арестован недавно привлеченный к сотрудничеству информатор- источник резидентуры. При этом двум китайцам, которые поддерживали с ним связь, удалось скрыться. Арестованный ничего не знает о руководстве разведывательного аппарата. В другой Зорге сообщал:

«От китайского источника узнали, что Нанкин якобы обнаружил след военного шпиона. Подозревают будто бы одного немца и еврея. На основании наших старых грехов и слухов среди местных немцев полагаем, что круг подозрений вокруг Рамзая все более смыкается. Просим сообщить, должен ли Рамзай непременно выжидать прибытия замены или же он может уехать независимо от прибытия последнего».

На этой телеграмме Берзин написал: «Пусть едет не дожидаясь замены, иначе сгорит». Это указание было немедленно направлено в Шанхай.

В течение месяца Зорге еще находился в Шанхае, проводя необходимые перед завершением специальной командировки мероприятия. Он с соблюдением всех необходимых мер предосторожности провел несколько встреч с наиболее важными агентами-информаторами и направил в Центр ряд донесений на основе полученных от них данных. 4 ноября в Москву ушла следующая телеграмма, подписанная всеми сотрудниками резидентуры:

«Шанхай, 4 ноября 1932 г. По случаю 15-й годовщины Октябрьской Революции шанхайская резидентура шлет горячий товарищеский привет и вносит в фонд постройки самолета-гиганта “Советский Дальний Восток” 75 амов (американских долларов). Деньги привезет Рамзай.

Рамзай. Джон. Пауль. Зепп. Луиза».

В то сложное для нашей страны время военные разведчики, находившиеся за рубежом, вносили посильный вклад из своего денежного содержания в отдельные программы и проекты, реализуемые в Советском государстве.

Это была последняя телеграмма, отправленная Зорге из Китая. 12 ноября на борту пассажирского судна он отплыл из Шанхая в Японию, а через несколько дней на другом судне прибыл во Владивосток. Во время морского пути на родину Рихард вспоминал, как три года назад начинал свою специальную миссию, основные эпизоды своей разведывательной деятельности в Китае. Он считал, что свой первый экзамен он выдержал успешно. Рихарду было чем гордиться: под его руководством находились 35 ценных агентов-информаторов, которых он привлек к сотрудничеству лично или через своих помощников-китайцев, на основе полученной от них информации было подготовлено и направлено в Москву большое количество донесений, секретных документов и телеграмм по всем вопросам, которые интересовали Центр.