Книга 48 законов власти - Роберт Грин

В 1905 году по Парижу поползли слухи о юной восточной женщине, которая танцевала в некоем частном доме, постепенно сбрасывая окутывавшие ее вуали. Журналист, видевший ее танец, писал: «Блистая драгоценностями и благоухая ароматами, женщина с Востока явилась в Европу, чтобы привнести толику восточной роскоши и цвета в пресыщенную жизнь европейских городов». Вскоре всем стало известно имя танцовщицы: Мата Хари.

В начале того года, зимой, небольшая избранная аудитория собиралась в салоне, обставленном индийскими статуями и другими редкостями. Оркестр исполнял произведения, навеянные индийскими и японскими мотивами. Заставляя зрителей ждать и строить догадки, Мата Хари неожиданно появлялась в сверкающем костюме: короткая белая кофточка из хлопка была украшена в индийском стиле драгоценными камнями; обручи на талии, также все в камнях, поддерживали саронг, который не столько скрывал, сколько обнажал ее тело; руки снизу доверху украшали браслеты. Мата Хари начинала танец в стиле, какого никто в Париже до тех пор не видел, извиваясь всем телом, точно в трансе. Она говорила возбужденным и захваченным зрителям, что ее танцы — это рассказы, передающие содержание индийских мифов и сказок Японии. В скором времени столпы парижского общества, а также послы из далеких стран с боем добивались приглашения в тот салон, где, по слухам, Мата Хари танцевала ритуальные танцы обнаженной.

Публике хотелось знать о ней больше. Танцовщица рассказала журналистам, что по происхождению она голландка, но выросла на острове Ява. Рассказала она и о времени, проведенном ею в Индии, где она и обучилась обрядовым индуистским танцам, и о том, что индийские женщины «умеют метко стрелять, скакать верхом, вычислять логарифмы и беседовать на философские темы». К лету 1905 года, хотя лишь немногие парижане видели танцы Маты Хари, ее имя было у всех на устах.

По мере того как Мата Хари давала все новые интервью, история ее жизни менялась: росла в Индии, ее бабушка была дочерью яванской принцессы, жила на острове Суматра, где проводила дни «скача верхом на коне, с ружьем в руке и рискуя своей жизнью». Никто не знал ничего определенного, но газетчиков не смущали разночтения в ее биографии. Они сравнивали ее с индийским божеством, созданием, сошедшим со страниц Бодлера. Их воображение подсказывало все новые образы для сравнений с этой таинственной гостьей с Востока.

В августе 1905 года Мата Хари впервые выступила перед широкой аудиторией. Толпы, сгоравшие от нетерпения увидеть ее в вечер премьеры, устроили волнения. Теперь она стала культовой фигурой, породившей множество подражаний. Одна газета писала: «Мата Хари — воплощенная поэзия Индии, ее мистицизм, чувственность, гипнотическое очарование». Другая замечала: «Если Индия богата такими сокровищами, все французы скоро переберутся на берега Ганга».

Скоро слава Маты Хари и ее ритуальных индийских танцев вышла за пределы Парижа. Ее приглашали в Берлин, Вену, Милан. В течение нескольких лет она гастролировала по Европе, вращаясь в высших кругах и получая баснословные гонорары, дававшие ей независимость, которой редко пользовались женщины той эпохи. Затем, незадолго до конца Первой мировой войны, она была арестована во Франции. Ее допросили, предъявили обвинение и судили как германскую шпионку. Только на суде всплыла правда: Мата Хари приехала не с Явы и не из Индии, не росла в Азии, в ее жилах не текло ни капли восточной крови. Ее настоящее имя было Маргарета Зелле, и родом она была из небольшого северного городка Фрисланд в Голландии.

Толкование

Когда Маргарета Зелле прибыла в Париж в 1904 году, в ее кармане лежало полфранка. Она была одной из тысяч миловидных девушек, стекавшихся в Париж каждый год, чтобы найти работу натурщиц, танцовщиц в ночном клубе или статисток в «Фоли Бержер». Через несколько лет, когда их неизбежно заменяли более юные девушки, им оставалось оканчивать дни на панели или возвращаться домой постаревшими и раскаявшимися.

Зелле имела более высокие амбиции. Она не умела танцевать и никогда не работала в театре, но в детстве путешествовала с семьей, и ей приходилось видеть танцы жителей Явы и Суматры. Зелле прекрасно понимала, что в ее плане важны были не сами по себе танцы, не лицо или фигура, а то, удастся ли ей окутать себя ореолом тайны. Тайна, которую она создала, заключалась не в ее танце, костюмах, не в историях, ею рассказанных, не в бесконечной лжи о ее происхождении: эта тайна заключалась в атмосфере, окружавшей Мату Хари и все ее поступки. О ней ничего не было известно наверняка. Она постоянно менялась, удивляя своих почитателей новыми нарядами, новыми танцами, новыми рассказами. Эта таинственность притягивала публику, та жаждала узнать больше, ожидая следующего хода. Мата Хари была не красивее, чем большинство приезжающих в Париж девушек, она не так уж хорошо танцевала. Ее загадка выделяла ее из массы, привлекала и удерживала внимание зрителей, давала ей славу и богатство. Люди без ума от тайн. Постоянно требуя усилий для разгадывания, тайны никогда не надоедают. Загадочное не удается схватить. А то, что нельзя измерить и употребить, порождает власть.

Ключи к власти

В древности мир был наполнен ужасным и непознаваемым — болезни, катастрофы, капризные деспоты, тайна смерти. То, что не удавалось понять, люди переосмысливали в мифах. Спустя века, однако, с помощью науки и здравого смысла удалось осветить мрак. То, что прежде было загадочным и запретным, теперь стало понятным и привычным. Но за это пришлось платить: в мире, ныне банальном, лишенном загадок и мифов, мы втайне мечтаем о непознаваемом, о людях или вещах, которые невозможно до конца объяснить, измерить, использовать.

Это власть таинственного: оно побуждает строить всё новые загадки, тревожит воображение, заставляет нас верить, что за ним скрывается нечто волшебное. Мир стал таким обыденным, а его обитатели столь предсказуемы! Поэтому, если окутать что-либо покровом тайны, это почти наверняка попадет в центр освещенного прожектором круга и заставит нас разглядывать его.

Не воображайте, что для того, чтобы создать атмосферу таинственности, нужно быть величественным и внушать обожание. Тайна утонченная и трудноотличимая, сплетающаяся из событий вашей повседневной жизни, поражает и привлекает гораздо сильнее. Помните: большинство людей открыты, их можно читать как книгу, они мало заботятся о контроле над своими словами и обликом, они безнадежно предсказуемы. Будьте на заднем плане, меньше говорите, порой вставляя двусмысленные фразы, обдуманно кажитесь непоследовательным, позволяйте себе еле уловимые странности — и вокруг вас появится ореол таинственности. Окружающие затем усилят этот ореол, постоянно пытаясь трактовать вас.

Как художники, так и мошенники понимают: для того чтобы привлекать интерес, необходима таинственность. Граф Виктор Люстиг, аристократ среди жуликов, блестяще овладел этой игрой. Он всегда совершал необычные поступки, порой они казались лишенными смысла. Он подъезжал к фешенебельным отелям в лимузине с шофером-японцем. Никому до этого не приходилось видеть японца шофера, это казалось экзотическим и странным. Люстиг носил самую дорогую одежду, но непременно какая-либо деталь — медаль, цветок, нарукавная повязка — находилась, мягко говоря, не на месте. Это казалось не столько безвкусным, сколько эксцентричным и интригующим.