Книга Дропкат реальности, или магия блефа - Надежда Мамаева

Знал бы Илас, насколько созвучны в этот момент с его думами мысли Вассы, обязательно споткнулся бы. Девушка костерила свою дурость, по которой ввязалась в авантюру с монастырем. Отбитый зад, стертые ноги и пальцы, по-прежнему сводимые ломотой, были полностью солидарны в этом с хозяйкой. Когда лицедейка взобралась на кобылу, услужливо выведенную под уздцы служителем, и влезла в седло (не с первой попытки), копыта лошади ее негаданного спасителя уже выбивали гулкую дробь на мостовой вдалеке. Надев рукавицы и еще раз поправив съезжающую постоянно шаль, девушка выехала из символических ворот. Оные любая бродячая дворняга могла одолеть не напрягаясь, как перепрыгнув, так и через внушительную дыру в покосившемся плетне. Васса хмыкнула, глядя на последнюю. У нее создалось стойкое ощущение, что сия дыра была результатом трудов не бессловесной животины (лающей или блеющей – не суть важно), а молодцев, перебравших браги и решивших освоить мастерство телепортации, используя древнейшее заклинание – «напролом», поскольку прогалина в два локтя шириной требует немалых физических затрат, упрямства и вдохновения, присущих только двуногим.

Лошадка из тех, которых на колбасу пускать еще вроде и рано, а продавать уже поздно (ибо не даст никто за такую клячу хорошую цену), как-то обреченно, совсем по-человечески вздохнула, кося на всадницу. Во взгляде пегой будто читалось: «И что ж тебе неймётся в этакую холодрыгу?» Впрочем, она все же медленно двинулась в направлении, задаваемом наездницей: вон из города, на юг.

Вассу, издерганную за ночь, не сразу насторожил отдаленный топот, звонко разносившийся в предрассветной глуши и рикошетивший от стен жавшихся друг к другу домов, зачастую похожих на двухэтажные бараки. Запоздало мелькнувшая мысль «Погоня!» вмиг разогнала кровь девушки. Она пришпорила пятками клячу, которая с неожиданной резвостью наддала ходу. Тем не менее этого было явно мало. Ворота, которые на ночь уже давно не закрывались (Ваурий при всех своих недостатках императорствовал бескровно, войн в его правление пока не знали, чего нельзя было сказать о баталиях придворных и подковёрных), и караульные, с обеих сторон створок страстно обняв алебарды, дремали. Укутанные, чтобы не замерзнуть, они напоминали два шалаша, из туннука которых вверх поднимались струйки теплого пара.

Не сбавляя хода, Вассария промчалась мимо стражей. Блюстители порядка опомнились уже после того, как девушка миновала некогда грозный и неприступный барбакан, а ныне живописную груду камней, символизирующих въезд в город. Впрочем, деньги из казны на подновление ворот выделялись раз в пять лет, но каждый раз не доходили до места назначения.

Всаднику, скакавшему за ней, повезло меньше. Вассария отчетливо услышала грозный и сиплый со сна окрик одного из караульных, сочные матюги и даже предупреждение. Смысл последнего (опуская яркие эпитеты любовных утех животных с чьей-то матерью) был: «Стой, стрелять буду». Судя по всему, преследователь наплевал на угрозы, ибо хода не сбавил и пронесся следом за девушкой. О том, что все-таки стреляли, Васса узнала по болту, пролетевшему недалеко от нее и перебившему шильду, которую какой-то ушлый и не шибко грамотный торговец привесил на дорожный столб.

«Так даже лучше», – не к месту подумалось девушке. И вправду, намалеванная страшенная рожа теперь демонстрировала щербатый оскал, а подпись «Цирюльня Урабеха. Красивый волос и здоровый улибка» теперь гораздо лучше гармонировала с изображением. Впрочем, отстраненные мысли не помешали лицедейке оглянуться через плечо. Завизжать и позорно грохнуться с лошади девушке не позволили природное упрямство, с коим она вцепилась в поводья, и дедушкина выучка. На нее несся во весь опор здоровущий еж верхом на взмыленном жеребце. Во всяком случае, ей так показалось в первый миг.

И все же драгоценные мгновения были упущены, всадник приблизился к Вассе.

– Стой, дура, это я.

Второй раз услышать голос ненаглядного братца было выше сил девушки, она сочно проматерилась, емко и кратко охарактеризовав блондина. И наплевать на то, что благородным фьерринам не то что слов, интонаций таких знать не положено. Но душа девушки требовала.

Илас лишь удовлетворенно хмыкнул, как будто комплимент получил.

– Погоня сзади. Мне удалось сдвоить след. Сейчас они прочесывают городские трущобы.

Васса уже поняла, что не от хорошей жизни встретила белобрысого на почтовой, но вопросы могут и подождать. Шкура важнее. Вон, у братца она уже вся в дырьях. И как в седле только держится? О том, за кем погоня, тоже уточнять не стала. Это не так и важно – на ним или за ней. Те, кто идут по следу, не будут долго разбирать – схватят обоих и навряд ли выпустят. Путь даже если и за братцем охотятся. Документов, что у нее на руках, достаточно будет для близкого знакомства с дыбой. А там уж знамо дело. Все поют палачам то, что хотят услышать дознаватели.

А посему следовало убираться. Вдвоем или порознь – не суть, но чем быстрее, тем надежнее. Вместе-то, конечно, лучше, да только судя по числу стрел и болтов, как бы дорогой родственничек в ближайшую свечу не скончался. Хотя для человека, в чьем организме столько свинца и железа, он держался на диво бодро.

Поймав на себе хмурый взгляд девушки, Илас лишь отмахнулся:

– Потом вытащу, сильно не мешают. Сейчас некогда.

Больше не сговариваясь, они поскакали в сторону реки.

Лед еще не стал. Обмелевшая, с лентами песка и гальки с обеих сторон русла и велеречивыми водоворотами, Илреть не прельщала ни одного из беглецов. Хорошо было бы добраться до брода, но там могли ждать. А посему придется переправляться здесь.

Как и водится, по закону подлости крутой берег оказался на противоположной стороне. Это значит, что после переправы нужно будет еще найти подъем, по которому смогли бы подняться лошади.

Река, неширокая, по-женски коварная, взирала на беглецов с умеренным интересом. Куда они денутся? Все равно окажутся в ее объятиях. Рано или поздно. Но лучше все же рано. А уж она постарается. Затянет, закружит, утащит гостей в свои чертоги.

Илас закрыл глаза. Он словно пытался услышать что-то в шепоте реки. Его ноздри подрагивали, улавливая запахи, о которых Васса могла лишь догадываться. Наконец, приняв для себя какое-то решение, с коим Вассу не соизволил ознакомить, блондин коротко бросил:

– Туда.

Мотнув головой, сам подал пример, направив лошадь вдоль излучины реки. Впрочем, скоро он спешился и, словно нехотя, через себя, произнес:

– Помоги вытащить.

Васса, к этому моменту тоже оказавшаяся на земле, слегка замешкалась с ответом, и Бертран добавил:

– Пожалуйста.

Цедить слова, словно это были драгоценные жемчужины, которых девушка недостойна, у блондина получалось мастерски. А тут еще и пришлось просить… Но куда же деваться, если за спиной погоня.

Васса не оценила оказанную ей высокую честь. Скептически оглядев Бертрана, хмыкнула и все же подошла ближе к услужливо повернутой к ней спине. Оба понимали: времени осталось мало, и на препирательства с выяснением отношений лучше его не тратить.