Книга Пошатнувшийся трон. Правда о покушениях на Александра III - Виталий Раул

Следующий 1888 год принес очередной неприятный сюрприз победителю 1881 года. На этот раз Александр III задумал широкую демонстрацию укрепившейся власти своей семьи путем роскошной прогулки на Кавказ, в сопровождении ближайшего окружения. Такого масштабного мероприятия не проводилось со времен Екатерины II. Поездка планировалась как явно пропагандистская со всеми элементами «высочайшей» рекламы: буклетами бесчисленных фотографий, роскошно изданным описанием и тому подобными атрибутами величия монархии. В центре всего этого великолепия должна была блистать царская семья как символ власти, одолевшей всех недругов.

Подготовка к путешествию на Кавказ была развернута еще весной 1888 года. Маршрут поездки наметили от Владикавказа, через Екатеринодар, Новороссийск, Батум, Тифлис и Баку, завершив ее снова в Батуме. Генерал В. А. Потто подробно описал все путешествие императорской семьи в своей книге «Царская семья на Кавказе. 18 сентября — 14 октября 1888 года».

Путешествие началось из Ростова, когда 17 сентября 1888 года Августейшая семья: император с императрицей, наследник-цесаревич и великий князь Георгий Александрович с многочисленной свитой — отбыли на поезде из Ростова в направлении Владикавказа. План поездки по Кавказу был, в общем, развлекательно-экскурсионный, но высочайший уровень путешественников сообщил поездке характер державного осмотра подвластных территорий. Соответственно, в исключительно торжественной и восторженной атмосфере протекали бесчисленные встречи Августейшей семьи с местными властями, аристократией и общественностью. Кроме больших городов, путешественники посетили выдающиеся по красоте горных пейзажей места Грузии, побывали в уже освоенных имениях русских аристократов в Боржоми, Цинандали и Карданахи. Назвать всю поездку сказочной — это значит применить самый слабый эпитет к тем приемам, обедам и банкетам, которые сверкающей чередой проходили перед глазами Августейшей семьи и изумленной свиты. Грузинские князья не преминули удивить императора настоящим кавказским застольем, вписанным в потрясающий горный пейзаж Сабадурского перевала. В огромном шатре с видом на горы были накрыты великолепные столы. Подавались грузинские кулинарные деликатесы: чихиртма, форель, плов из фазанов, шашлыки, маринады, лобио, маседуан в арбузе (смесь фруктов в сиропе) и отборные свежие фрукты. Император под впечатлением всего этого гастрономического изыска поднял тост: «Господа! Еще раз пью за здоровье доблестного грузинского дворянства. Пользуюсь случаем, чтобы от имени Императрицы и Моего поблагодарить вас за тот теплый и радушный прием, который Мы встретили здесь. Будьте уверены, что нужды грузинского дворянства столь же близки мне, как и нужды всего русского дворянства…» [35]. Царская семья была буквально завалена подарками от местной знати и духовенства.

Генерал Потто закончил описание путешествия царской семьи в Батуми, откуда император с семьей и свитой отбыли 14 октября на крейсере «Москва», взявшем курс на Севастополь.

В Севастополе путешественников ждал Императорский поезд чрезвычайной важности литер «А» из пятнадцати вагонов, в которых и разместились с максимальными удобствами как члены Августейшей семьи, так и многочисленная свита. Кроме того, к семье присоединились остальные дети, отдыхавшие в Ливадии: великая княжна Ксения Александровна, великий князь Михаил Александрович и великая княжна Ольга Александровна. По количеству важных особ, сопровождавших императорскую семью, поезд действительно был чрезвычайной важности, в нем находились: военный министр П. С. Ванновский, министр императорского двора граф И. И. Воронцов-Дашков, командующий Императорской Главной квартирой О. Б. Рихтер, Главный начальник охраны П. А. Черевин и министр путей сообщения К. Н. Посьет, Главный инспектор железных дорог К. Г. Шернваль и его помощник барон А. Ф. Таубе. Военных и чиновников рангом поменьше тоже хватало, особенно представительными были группы железнодорожников и охраны. Поезд формировался на Николаевской железной дороге и был оснащен по последнему слову техники: имелись своя электростанция, телеграф, внутренний телефон, почти все вагоны были оснащены автоматическим тормозом Вестингауза. Обслуживание поезда в пути осуществлялось в автономном режиме, для чего в поезде имелась многочисленная группа рабочих службы тяги Николаевской железной дороги, всего из 25 человек. Одних только осмотрщиков было шестеро и к ним одиннадцать человек смазчиков. К обслуживанию поезда местных рабочих не допускали. Руководство группой обслуживания осуществлял опытный инженер-технолог С. С. Калашников.

Не менее солидно выглядела гофмаршальская служба, обеспечивавшая питание высочайших особ и многочисленной свиты, которую возглавлял флигель-адъютант князь В. С. Оболенский. Для этого в составе имелись целых три вагона: вагон-кухня, литер «R»; вагон-буфет, литер «N», и вагон-столовая, литер «L». На кухне поезда трудились под руководством старшего повара Ивана Бернадского три повара 1-го разряда, два повара 2-го разряда и несколько поваренных учеников (по одному на каждого повара). В вагоне-столовой высоких гостей обслуживали трое официантов и пять лакеев 1-го разряда. Монаршую семью сопровождали неизменные: лейб-хирург Т. С. Гирш, художник Зичи и любимая собака императора Камчатка. Поезд чрезвычайной важности был, таким образом, неким эксклюзивным срезом всего русского общества по линии власти и влияния — от самой вершины до основания. Как-то так случилось, но в поезде не оказалось ни одного представителя духовенства. В остальном поезд чрезвычайной важности был абсолютно автономен. Комендантом поезда являлся начальник Дворцовой полиции полковник Е. Н. Ширинкин, правая рука Главного начальника охраны императора генерала П. А. Черевина.

Поезд ушел из Севастополя с опозданием в ночь на 16 октября и с некоторыми задержками в пути близ Бахчисарая, у станций «Альма» и «Синельниково» благополучно прибыл утром 17 октября на станцию «Лозовая». Опоздание по расписанию составило в «Лозовой» час с минутами. На пути от «Лозовой» до Харькова предстояла смена паровозов на станции «Тарановка» — поезд вели «двойной тягой» два паровоза. В «Тарановке» впереди поезда поставили товарный паровоз «Зигля» № 164; вторым паровозом за ним прицепили товарно-пассажирский паровоз № 4, «Струве». Нет нужды объяснять, что к обслуживанию царского поезда привлекалась лучшая железнодорожная техника, имевшаяся в распоряжении Курско-Харьково-Азовской железной дороги (К.Х.А. ж.д.), и весь путь прохождения царского поезда тщательно проверялся.

В полдень 17 октября, сменив паровозы, поезд двинулся в сторону Харькова со станции «Тарановка». Августейшая семья и несколько приглашенных особ разместились в вагоне-столовой, где был накрыт завтрак. Через четверть часа спокойного и плавного движения, когда официанты начали подавать гурьевскую кашу, эта расслабляющая обстановка была прервана страшным треском, и все смешалось и посыпалось: люди, мебель, посуда… Произошло крушение чрезвычайного поезда, занявшее чрезвычайно мало времени — всего какие-нибудь секунды.

В записке, составленной по горячим следам катастрофы, происшествие получило официальное описание, которое в дальнейшем стало каноническим:

«17 октября 1888 года, днем, поезд чрезвычайной важности литер «А», в коем изволили находиться Его Императорское Величество Государь Император и Его Августейшая семья, следовал по Курско-Харьково-Азовской железной дороге (К.Х.А.ж.д.), по направлению от станции Лозовой-Азовской к Харькову. В 1 час 14 минут пополудни, между станциями «Тарановка» и «Борки» на насыпи, вышиной пять сажен, в конце уклона 277 версты, означенный поезд потерпел крушение, причем шесть вагонов, почти в центре поезда и в том числе Императорский столовый вагон, в коем в момент катастрофы изволили находиться Его Императорское Величество, Государыня Императрица и другие высочайшие особы, были разбиты совершенно, два паровоза и пять вагонов более или менее сильно повреждены, а самое крушение имело последствием смерть 21 человека и увечья и поранения 43 лиц» [36].