Книга Правила логики - Чингиз Абдуллаев

Первый месяц красивая женщина действует ободряюще. Через годдаже она не способна спасти от скуки. Некоторые охранники, правда, пытались заней ухаживать, но неизменно получали вежливый и твердый отпор. А если учесть,что разговаривать с ней нельзя, то дежурство у дверей превращается просто внудную и никому не нужную работу. Согласно полученным инструкциям, Назаров неимел права никуда отлучаться. Даже если острая необходимость заставляла егопокинуть свой пост хотя бы на десять секунд, он обязан был вызвать замену издежуривших внизу охранников. По его мнению, все эти фокусы никому не былинужны. Внизу очень строго проверяли каждого посетителя, и никто не мог пронестив банк ни оружия, ни взрывчатки, ни других посторонних предметов. А тем болеепройти незамеченным мимо дежуривших внизу в вестибюле и у лифтов бдительныхохранников. Но обсуждать или, тем более, нарушать полученные инструкции Романне собирался.

Здесь слишком хорошо платили.

Раздался требовательный звонок из кабинета и почти сразугромкий голос президента банка. Он предпочитал общаться с секретарем именнотаким образом:

— Кира, кто еще сегодня ко мне придет? Женщина чутьпоморщилась, ей не нравились эти внезапные громкие слова, раздающиеся без ееведома в приемной.

— К вам еще два посетителя, Аркадий Борисович, —доложила она спокойно.

— Кто? — очевидно хозяин кабинета не любил гостей.

— Журналистка Горюнова из «Независимой». Вы ейназначили на сегодня. И другая женщина — Марина Левина. Вы тоже назначили насегодня.

— Первой дадите десять минут, — прохрипел АркадийБорисович, и отключился.

Женщина, подумав немного, включила переговорное устройствопо своему каналу. Через полминуты, наконец, раздался голос:

— Что тебе еще?

— Вы не сказали, сколько минут предоставить Левиной?

— Не сказал… ну, смотря по обстановке. Думаю, ей ненужно оговаривать время.

— Хорошо, Аркадий Борисович, — очень спокойносогласилась Кира.

Она положила перед собой несколько листков бумаги инахмурилась, пытаясь сосредоточиться. Следующие пять минут в приемной былатишина. Затем раздался звонок. Она подняла трубку внутреннего телефона.

— К господину Воробьеву приехала журналисткаГорюнова, — доложили ей снизу.

— Аркадий Борисович ждет ее, — подтвердилаКира, — пусть поднимается к нам.

Роман встрепенулся, кажется, будет хоть какое-торазнообразие.

Через минуту в дальнем конце коридора раздался мелодичныйзвоночек, известивший о прибытии гостьи. В приемную вошла женщина лет сорока,невысокого роста, с короткой, почти мальчишеской стрижкой. Она была словносгусток энергии, почти шаровая молния, внезапно попавшая в закрытое помещение.

— Здесь кабинет самого Воробьева. Как это приятно.Когда же можно войти к нему? Прямо сейчас? Чудесно. Как здесь интересно!

Кира с улыбкой следила за ней.

— Вашу сумку, — потребовал Роман, протянув руку.Он сразу вошел в образ требовательного охранника.

— Меня проверили внизу, — возмутилась Горюнова,поправляя очки. Охранник по-прежнему держал перед собой руку. Она недовольноположила сумку на стол.

Роман быстро осмотрел ее. Магнитофон, микрофон, кассета,ничего необычного.

Косметика, платок.

Он вернул сумку журналистке.

— У вас десять минут, — улыбаясь, сказалаКира, — идите за мной.

Обе женщины вошли в кабинет. Почти тут же Кира вышла и,усевшись за свой стол, подняла трубку внутреннего телефона, набрав номертелефона буфета.

— Два кофе Аркадию Борисовичу, — попросилаона, — у него гость.

Роман снова сел на свой стул. Можно было не проверятьжурналистку. Но ему было скучно, а это хота как-то развлекало. В приемнуюпринесли поднос, накрытый салфеткой. Девушка в белом халате, оставив все настоле, улыбнулась Кире. Та, улыбнувшись в ответ, кивнула в знак благодарностии, поднявшись со своего места, взяла поднос, направляясь к кабинету. Роман,вскочив, открыл ей дверь.

Едва Кира скрылась за дверью, как в приемную уверенным шагомвошла высокая светловолосая женщина. Она строго и испытывающе посмотрела своимиголубыми глазами на Романа. От неожиданности тот чуть не упал со стула. Этобыла сама Светлана Бабич; жена президента банка. Он вскочил со своего места.

Служащим полагалось знать, кто жена их хозяина, тем болеетакая жена — Светлана Викторовна и такого хозяина.

— Я не слышал, как вы приехали, — растеряннопроизнес Роман.

— Я воспользовалась президентским лифтом, —небрежно ответила женщина.

В другом конце коридора был лифт, предназначенный только дляпрезидента банка. Кроме него никто не смел садиться в этот лифт. Разумеется,для его жены было сделано исключение. Многие говорили, что основной капиталбанка принадлежит ей, вернее, ее отцу — генералу Виктору Бабичу, заместителюкомандующего группы Западных войск в Германии, сумевшему нажить невероятное состояниена распродаже советского имущества, оставляемого в Европе.

Кира вышла из приемной.

— Это вы, — кажется, она не удивилась.

— У него гости? — спросила Светлана Викторовна.

— Журналистка, заканчивает через три минуты, —ответила Кира.

— Доложите, что я пришла, — в голосе Бабичпроскользнуло нетерпение.

Кира кивнула головой и снова вошла в кабинет. Вышли они ужевдвоем.

Вместе с журналисткой.

— Я такая неловкая, — огорченно вздыхала ТатьянаГорюнова, — вы меня простите, пожалуйста, так получилось, — говорилаона, пытаясь закрыть сумку.

Светлана Бабич с удивлением следила за ней.

— Пожалуйста, Светлана Викторовна, — открыла дверикабинета Кира. Высоко подняв голову и уже ни на кого не глядя, Светлана Бабичвошла в кабинет. Кира мягко закрыла за ней дверь.

— До свидания, — попрощалась Таня Горюнова, —вы меня простите еще раз.

— Все в порядке, — мягко произнесла Кира, —до свидания.

— Что произошло? — спросил Роман, когдажурналистка вышла из приемной.

— Ничего особенного, — махнула рукой Кира, —она разлила кофе, задела чашку рукой, когда убирала свой микрофон и немноговылила на свое кресло и стол. Я уже вытерла.

— Какая-то она несуразная, — вздохнул Назаров,прислоняясь к спинке стула. Снова раздался звонок.

— Слушаю, — сняла трубку Кира.

— К Аркадию Борисовичу еще одна посетительница.Красивая, — не удержался охранник, — зовут Марина Левина. Кажется,артистка, я ее где-то видел. Таких женщин в мире больше не осталось.