Книга Укрощение ловеласа - Ребекка Уинтерз

Ему ни к чему покупать себе женщину, потому что он может заполучить любую, какую захочет. Он искренне рассказал о принесшей ему столько боли потере любимой девушки. Он открылся перед Жасмин, хотя вряд ли ему легко было это сделать. Шарьер никогда бы не поделился настолько личным с человеком, к которому равнодушен. И он дал ей понять, что после той ужасной катастрофы в его жизни не было другой любимой женщины. А как она обошлась с ним в ответ!

Люк захотел ее поцеловать. Лишь небесам известно, как она мечтала об этом поцелуе! Но едва она ощутила его губы на своих, как испугалась, что не сможет на этом остановиться.

Жасмин хотелось забиться в нору. Что она натворила! Если Люк откажется ей помогать, то неизвестно, сколько уйдет времени на поиск другого банкира, согласного выдать кредит. Надо исправлять ситуацию, но она не знала как.

Может, Люк, отъезжая, не слышал ее оклика? Ответит ли он сейчас на звонок?

Жасмин вынула сотовый и набрала номер Шарьера. К ее досаде, звонок был переадресован на голосовую почту. Но когда прозвучала фраза, приглашающая оставить сообщение абоненту, слова полились сами собой…

На голосовую почту Люка поступил еще один звонок. Он был в слишком мрачном настроении, чтобы с кем-то разговаривать. Наверное, звонит сестра, чтобы пригласить на воскресную вечеринку по поводу дня рождения ее мужа. Она не отступится, пока не добьется обещания Люка, что он придет. Вряд ли он будет веселой компанией для кого-то после того, что произошло между ним и Жасмин. Завтра он подумает, где провести выходные. Люк пока не решил, но точно знал, что должен уехать куда-нибудь подальше отсюда.

Впереди он увидел мигающие огни автомобилей — на шоссе произошла авария, собравшая длинную очередь из машин. Люку тоже пришлось остановиться. Томясь вынужденным ожиданием, он бросил взгляд на экран своего телефона и увидел на нем имя. И сразу сердце учащенно забилось. Через секунду Люк уже слушал оставленное Жасмин голосовое сообщение.

«Люк, простите за то, что я вам наговорила. Я вовсе не это хотела сказать, вы ведь знаете. — Слышно было, как дрожит ее голос. — Я понимаю, что не заслуживаю шанса на объяснения, но я должна попытаться. Позвольте мне. Пожалуйста, разворачивайтесь и приезжайте обратно. Я не смогу уснуть, если не поговорю с вами. Не нужно мне перезванивать. Просто приезжайте. Я буду ждать вас. Пожалуйста».

Тон ее голоса подействовал на Люка даже сильнее, чем слова. Чуть не устроив еще одну аварию, он развернулся и помчался в сторону Грасса.

Десять минут, потраченные на то, чтобы добраться обратно, показались Люку вечностью. Он подошел к двери и постучал. Жасмин тут же открыла. Взволнованное выражение ее лица говорило само за себя.

— Я ждала вас, но до конца не верила, что вы вернетесь. Это подтверждает, что вы — хороший человек. — Уже второй раз она говорила ему это.

Жасмин открыла дверь шире.

— Входите. Давайте пройдем на террасу.

Шарьер направился за ней, глядя, как покачиваются ее женственные бедра. Она повела его по коридору в гостиную, а оттуда через французские двери на обставленную садовой мебелью террасу с видом на цветник.

Люк подошел к каменной балюстраде, вдохнул опьяняюще сладкий аромат и спросил:

— Что это так пахнет?

— Майская роза. Дедушкина тетя Доминик очень любила этот цветник.

— Восхитительный запах, — негромко произнес Люк, повернувшись к Жасмин, устроившейся на садовых качелях.

— Я прошу у вас прощения, — начала она. — Я ни с кем никогда не была намеренно груба. А вам уже дважды наговорила неприятных вещей. Но я не хочу, чтобы вы считали, что я такая, какой показалась вам на Геронисосе.

Люк облокотился на балюстраду, пытаясь справиться с эмоциями.

— Другими словами, я вызвал в вас что-то заставившее перейти черту? Вы это хотите сказать?

— Вы ни в чем не виноваты. Это я в ответе за случившееся. — Она опустила голову. — Хотелось бы оправдать свои жестокие слова нервным срывом, временным помешательством или еще чем-то подобным. Но это было бы неправдой.

Наконец она честна с ним, подумал Люк.

— Я жила лишь для себя. Мне доставалось от жизни много даров без всякой платы них.

Шарьер нахмурился: к чему она клонит?

— Когда вы описывали свои чувства после авиакатастрофы, ваши слова задели какой-то нерв внутри меня. У меня тоже всегда было это ощущение собственного бессмертия и что я могу получить от жизни все, что захочу и когда пожелаю. Я считала, у меня достаточно времени, чтобы достичь всех своих целей. И тогда еще для меня не раздавался тревожный звонок. Но, проснувшись в день, когда мне исполнилось двадцать шесть лет, я поняла, что теперь на моих плечах лежит тяжкое бремя: дедушка поручил мне исполнить его план, надеясь, что я не подведу. С тех пор мне кажется, что я словно в каком-то сне. Но все это не сон! — Жасмин подняла голову. — Внезапно я впервые поняла, что я смертна, и мне стало страшно.

Люку это чувство было очень хорошо знакомо.

— Это не просто страх подвести дедушку, но еще и осознание, что я подвела родителей, которыми так восхищаюсь. Столько возможностей упущено, и это уже не наверстать.

Он подошел ближе.

— До этих слов я вас понимал. Но что вы подразумеваете под «упущенными возможностями»?

— Я была эгоистичной дочерью. Я ужасно вела себя по отношению к ним, так же, как Поль Ферье обращался со своим сыном. Я забывала про них, ставя на первое место собственные интересы. Дедушка был замечательным человеком, мне очень нравилось быть с ним, и я даже не заметила, как постепенно мой отец отошел для меня на второй план. Он и мама слишком легко это мне позволили. Теперь я это понимаю.

— Не слишком ли жестоко вы себя судите? Уверен, ваши родители осознавали, что вас ждет особенная судьба. Хорошие родители всегда помогают своему ребенку полностью раскрыть его потенциал.

— Все равно я чувствую вину и хочу ее компенсировать.

Люк начал постепенно собирать вместе все куски этой головоломки.

— То есть теперь вы хотите вернуться домой, чтобы все поправить.

— Если еще не поздно исправить причиненный урон.

— Никакого урона нет. Ваша история вовсе не похожа на притчу о блудном сыне. У вас есть благословение ваших родителей. Вы не повернулись к ним спиной, не растратили наследства.

— Но в какой-то мере все именно так и было! Я покинула родной дом. — Она начала всхлипывать. — Я хуже, чем Поль Ферье!

Люк потянулся, обнял Жасмин и прошептал ей в волосы:

— Тише.

Вот он наконец и добился от нее правды. Никакого мужчины в Айдахо у нее нет. Но от этого только возникли новые затруднения.

С неким мужчиной Люк еще мог бы посоревноваться за Жасмин. Но оказалось, что у него более сильный противник — ее отец, которому она собиралась до конца своих дней дарить свою любовь. А значит, она навсегда уедет из Франции.