Книга Единственная дочь - Анна Снокстра

Говоря это, она не смотрит на меня, потом резко поворачивается на каблуках. Я следую за ней в дом. Он чудесно обставлен – простая мебель и много картин на стенах.

– Я думала, мы посидим снаружи, но уже прохладно, поэтому я накрыла стол в гостиной.

– Отлично, – отвечаю я, садясь на диван. В центре кофейного столика стоит бутылка красного вина, рядом два бокала. Лиз собирается сесть в кресло напротив меня, но вдруг останавливается.

– Может, ты предпочитаешь белое? У меня в холодильнике есть белое вино, если хочешь.

– Красное подойдет.

– О’кей, хорошо, – успокаивается она и садится. Секундное молчание, потом она снова вскакивает. – Схожу принесу сыр.

Она нервничает и очень старается. Сейчас я рада, что переоделась в более взрослую одежду, прежде чем прийти сюда. Она суетливо возвращается с тщательно подготовленной сырной тарелкой и ставит ее на стол между нами, затем садится, но тут же наклоняется вперед и снова начинает что-то поправлять и перекладывать. Я хватаю ее за руку.

– Лиззи, – говорю я, глядя на нее, – хватит. Это я.

Одно мгновение мы смотрим друг на друга в тишине. Потом она начинается смеяться, немного истерично.

– Твою мать, извини, – говорит она. – Это просто безумие, что я даже не знаю, как себя вести.

– Тогда открой вино, – говорю я.

– Хорошая идея.

Лиззи берет бутылку, отрывает фольгу и начинает закручивать штопор. Я замечаю, что ее руки дрожат, когда она пытается вытащить пробку. Не справившись, она снова начинает смеяться.

– Давай попробую? – предлагаю я.

Она поднимает на меня глаза. Они наполняются слезами, и она подносит руку к губам.

– Где ты была, Бек? – шепчет она. – Что случилось?

– Я не помню, – тихо отвечаю я. Впервые мне становится не по себе от этих слов, да что там – я чувствую себя ужасно. Лиззи так отчаянно хочет получить ответы, а у меня их нет. Она плачет, а я смотрю себе на колени и жду, пока она перестанет. Все время, что я сижу там, какая-то неоформившаяся мысль не дает мне покоя. На подсознательном уровне я знаю, что это нечто важное, но не могу уловить, что именно.

– Прости, – вдруг говорит Лиззи, прерывая мои размышления. – Прости, ради бога. Я не хотела этого.

– Все в порядке. – Когда люди наконец престанут извиняться передо мной. У меня уже появляются угрызения совести.

Она опускает бутылку на стол и встает, чтобы принести носовые платочки. Я беру бутылку и вытаскиваю пробку. Она выскакивает с глухим хлопком. Наполняю оба бокала и, пока Лиззи стоит спиной, залпом выпиваю свой и наливаю заново. Она опять садится напротив – лицо заплаканное, тушь слегка размазалась, – а у меня по телу разливается тепло от алкоголя.

– Будем здоровы. – Я поднимаю бокал.

– Будем, – отвечает она и чокается со мной.

– Кстати, у тебя чудесный дом. – Я пытаюсь перевести разговор на безопасную тему.

– Спасибо.

– Ты живешь здесь одна?

– Да. Купила этот домик в прошлом году. Я стала немного домоседкой.

– Ну, я тоже не против побыть дома. Стараюсь пока не очень высовываться. – Я наклоняюсь вперед и подцепляю крекером сыр.

– Разумно, – соглашается она. – Хотя жаль. Мы могли бы сходить в Gus’s, съесть яичницу.

– Немного поздновато для завтрака? – смеюсь я и пробую сыр – идеальный насыщенный вкус и текстура. Когда я поднимаю глаза, то осознаю, что Лиззи как-то странно на меня смотрит. Должно быть, я ляпнула что-то не то. Я снимаю куртку, надеясь, что перевязанная рука отвлечет ее.

– Я помню, откуда оно у тебя! – заявляет она, глядя на мое бирюзовое платье Scanlan & Theodore.

– Я тоже, – говорю я. – Чтобы заработать на него, я пятьдесят часов заворачивала бигмаки.

Она опять странно на меня смотрит. Тут раздается стук в дверь.

– Кто это? – спрашиваю я.

– Не знаю, я никого не жду. – Она поднимается и снова бросает на меня подозрительный взгляд.

Я вспоминаю чернильную бирку в ящике Бек. Идиотка. Конечно, она его украла. Пытаюсь придумать что-нибудь, чтобы исправить свою ошибку, но Лиззи уже подошла к входной двери.

– Сейчас неподходящее время, – слышу я Лиззи.

– Не злись на меня, – говорит мужской голос. – Я ненавижу, когда ты на меня злишься.

– Тогда не делай этого.

– Ну же, впусти меня. Обсудим все спокойно.

– Сейчас правда не время.

– Ты просто упрямишься.

– Ничего подобного!

– Тогда что это за секрет?

Я слышу шаги.

– Джек! Стой!

Я оборачиваюсь – в дверях стоит высокий лохматый парень. При виде меня у него округляются глаза и отвисает челюсть. Я постепенно начинаю привыкать к этому взгляду: шок и недоверие, словно я ходячий мертвец.

– Привет, – говорю я.

– Иди сюда! – приказывает Лиззи, затаскивая его в кухню. Он позволяет увести себя, но продолжает таращиться на меня, пока не скрывается в коридоре.

– Какого черта? – слышу я его шепот.

– Она вернулась, – шепчет в ответ Лиззи.

– Где она была?

– Я не знаю. У нее амнезия или типа того.

Секундное молчание. Я улыбаюсь. Амнезия звучит так нелепо.

– Почему ты не сказала мне, что она вернулась? – Он повышает голос. – Я твой брат!

– Я сама только что узнала!

– Все равно! Ты должна была позвонить мне.

– Я должна была соблюдать осторожность. Мы не хотим, чтобы это попало в СМИ.

– О, да ладно тебе, дело не в этом. Ты знаешь, что я могила.

– Это действительно важно! К тому же я все еще злилась на тебя.

– Ну а теперь я злюсь!

Он выходит из кухни и возвращается в гостиную.

– Привет, Бек, – обращается он ко мне. – Извини, что вытаращился на тебя. Я не знал.

– Ничего, – отвечаю я и чувствую себя неловко оттого, что сижу, в то время как они стоят в другом конце комнаты и смотрят на меня.

– Наверное, я пойду, – наконец заявляет Джек, глядя на свои ботинки, коричневая челка закрывает его лицо.

– Не подбросишь меня домой? Я очень устала, – объясняю я Лиз. На самом деле я боюсь оступиться. Разговаривать с Лиз – это как гулять по минному полю; она слишком хорошо знала Бек.

– Уже? Ладно. Конечно.

– Да. Нет, то есть хорошо. В порядке, – запинается он.

Я поднимаюсь и надеваю куртку.

– Спасибо за все, Лиз. Была очень рада повидать тебя.