Книга Викиликс: Секретные файлы - Джулиан Ассанж

Многие комментаторы считают эти действия военными преступлениями{136}. В самом деле, некоторые из самых информированных специалистов по международному праву выдвинули сокрушительные обвинительные заключения по поводу того, что, как они говорят, является пренебрежением к закону со стороны администрации Буша{137}.

Однако в тех случаях, когда американские власти признавались в подобных действиях, они оправдывались как ответ на терроризм. Предполагается, что терроризм — это противоположность справедливой войне, незаконная форма политического насилия. Он не сдерживается ограничениями, моралью или законом. И, конечно, как уже знает сейчас каждый здравомыслящий человек, с террористами переговоров не ведут.

Однако документы «Викиликс» дают массу поводов усомниться в этих обоснованиях. Например, в отношении Гуантанамо нам говорили, что содержащиеся там задержанные — худшие из худших, террористы, представляющие прямую и явную угрозу безопасности американцев и всех прочих. Однако «Файлы Гуантанамо»{138} показывают, что это не так. Многие узники не представляли никакой угрозы. Очень небольшая часть вообще была в чем-то обвинена, несмотря на очевидное преимущество, которое имели следователи, выбивая признание.

Зачастую против «особо ценных» задержанных имелось мало или вообще не имелось доказательств. Например, Сами аль-Хадж именовался представляющим «ОСОБУЮ разведывательную ценность», а также «ОСОБО опасным, поскольку он, вероятно, представляет угрозу для США, их интересов и их союзников». Казалось бы, вот именно того сорта человек, которому, как говорила нам администрация Буша, самое место в Гуантанамо. Однако в заключении по делу задержанного не приводится никаких подтверждающих доказательств того, что он «член “Аль-Каиды” и эксперт по логистике с прямыми связями с “Аль-Каидой”… и руководством “Талибана”». Наоборот, в описании доказательств под рубриками «вербовка» и «обучение и деятельность» он упоминается как журналист «Аль-Джазиры», а до этого — как служащий пивоваренной компании.

Список обвинений не вызывает ничего, кроме удивления. Более того, из заключения по делу становится ясно, что по крайней мере частично причина содержания под стражей аль-Хаджа была в том, чтобы его можно было допросить с пристрастием, выпытав информацию об «Аль-Джазире». В самом деле, адвокат констатирует, что следователи постоянно пытались заставить его сказать, что существует связь между «Аль-Джазирой» и «Аль-Каидой». В конце концов Сами аль-Хаджа освободили, не выдвинув против него никаких обвинений, после того как правительство Судана уверило США, что он обычный гражданин и не представляет угрозы безопасности. Это, по словам его адвоката{139}, произошло не раньше, чем он был подвергнут избиению и сексуальному насилию.

Другие депеши «Викиликс» демонстрируют либо безответственное пренебрежение к жизни мирных граждан, либо знание о совершении зверств против мирного населения. Например, наряду с журналистскими расследованиями, вдохновленными «Викиликс», был обнаружен протокол «FRAGO 242»{140}, в котором Пентагон приказывает военнослужащим не расследовать дела по заявлениям о пытках, поданным против иракских солдат и ополченцев. Отчасти это объясняется тем, что Соединенные Штаты сами обучали иракских военных использовать пытки. Как мы увидим, все это нашло применение в стратегии безжалостной гражданской войны и борьбы против повстанцев, в которой мирных жителей терроризировали, мучили и убивали.

У нас до сих пор нет доступа к самым изобличающим документам, касающимся применения пыток в Ираке американскими военными. Когда появлялись разоблачения из Абу-Грейб, журналисту Сеймуру Хершу стало известно, что у Пентагона была запись невероятного инцидента в этой тюрьме, когда «женщина передавала сообщение, говоря: “Прошу, придите и убейте меня после того, что случилось”». Она находилась в заключении вместе с группой мальчиков. Их подвергали сексуальному насилию, снимая все на камеру. Велась и аудиозапись криков мальчиков{141}.

…и «их» насилие

Лидеров государства, которые вели эту войну, похоже, все подобные зверства оставляли невозмутимыми. Бывший вице-президент Дик Чейни, когда его спросили о роли администрации Буша в пытках, заявил: «У меня нет проблем, раз мы достигаем своих целей. А наша цель — добраться до парней, которые осуществили 9/11, и тем самым предотвратить очередное нападение на Соединенные Штаты». Когда ему сказали о примере с человеком, которого приковали к стене камеры, обливали холодной водой и замораживали только для того, чтобы выяснить, что он совершенно невиновен, Чейни был непреклонен: «Меня больше тревожат плохие парни, которым удалось ускользнуть и освободиться, чем те немногие, которые на самом деле были невиновными»{142}.

Это было повторяющейся темой. До тех пор, пока это происходило с «плохими парнями», безоговорочно любая жестокость была позволительной. Редко когда взаимосвязь между демонизацией и терроризмом выражалась с такой ясностью.

Во время своего пребывания на посту главы исполнительной власти президент Буш неоднократно характеризовал иракских повстанцев как «террористов» и описывал их «стратегическую цель» как «поколебать волю цивилизованного мира»: «Два года назад я заявил Конгрессу и стране, что война с террором будет долгой войной, войной другого типа, борьбой на много фронтов во многих местах. Главный фронт сегодня — это Ирак. Враги свободы устроили там отчаянную последнюю схватку, и их надо победить»{143}. Проблема состояла в том, что его собственная разведка не поддерживала его же заявления. Аргумент был таким: «Аль-Каида» вновь появилась в Ираке как «иностранные боевики» после полного разгрома в Афганистане. Но, по оценкам американской разведки, «иностранные боевики» составляли только 5 % сил повстанцев. Проникновение «Аль-Каиды» в Ирак предположительно было связано с личностью Абу Мусаба аз-Заркауи; однако его влияние было невелико, и его силы находились под атакой главных войск повстанцев с начала периода оккупации{144}.

По мнению американской разведки, главной движущей силой восстания была националистическая оппозиция оккупации, а не джихадизм в стиле «Аль-Каиды». Более того, тактика восстания не отвечала главному условию, призванному характеризовать ее как «террористическую»: большинство его акций, согласно ежеквартальным исследованиям Министерства обороны США, было направлено против оккупационных войск, а не против мирного населения{145}.