Книга За пять минут до ядерной полуночи - Александр Витковский

«Кто они? Откуда? – Коржавцев пытался лихорадочно собрать в кучу осколки разума, чтобы понять и оценить свое положение. – Из DPSD – Директората безопасности обороны, то есть военной контрразведки, в чью сферу входит борьба с незаконной торговлей оружием? Но ни я, ни «Военвнешторг» не имеем никакого отношения к черному оружейному бизнесу… Управление военной разведки DRM? Вряд ли. Их больше интересуют глобальные вопросы стратегического характера… Тогда, может быть, созданное недавно по указанию Саркози DCRI – Центральное управление внутренней разведки, действующее в рамках министерства внутренних дел Франции? Но зачем я им? Все сведения, которыми я располагаю, лежат вне сферы интересов МВД… Значит, эти ребята из DGSE – Генерального директората внешней безопасности, ведущего внешнюю разведку и контрразведку… Черт поймет всю их запутанную систему разведсообщества…»

– Виталий Васильевич, может быть, у вас есть вопросы? Мы бы с удовольствием на них ответили. – Полностью контролируя ситуацию и чувствуя свое превосходство, собеседник тем не менее изображал корректность и по возможности старался быть учтивым.

«Нет, только не сдаваться! Надо что-то делать… Делать – елать – лать – ать твою мать!»

– А видео можно взглянуть?.. – Он ляпнул первое, что срыгнулось на язык, и сам не узнал своего голоса.

– Как-нибудь в другой раз… – Глаза француза прищурились, пронзительный взгляд сверкнул удивлением и беспокойством. Что еще отколет этот русский?

– Боюсь, что другого раза может и не быть… – Он откашлялся, чтобы хоть как-то восстановить голосовые связки. – Или ваше начальство с Мортье не дало санкцию на демонстрацию сидишника с этой записью?

Французы озадаченно переглянулись. Откуда иностранец узнал, что они из DGSE? Ведь неспроста он назвал улицу, где находится их штаб-квартира?

Этот нюанс в поведении противников не ускользнул от Коржавцева.

«Ага, лед тронулся, мсье!» Его замороженные мозги враз разогрел кураж! Нахраписто и нагло он пошел ва-банк!

– Знаете что, а подарите-ка мне на память о нашей встрече вот эту… – он ткнул пальцем в самый вульгарный и непотребный снимок, – эту и вот эту фотографии. А то жена начинает ворчать и на ночь глядя подсовывать мне «Виагру». Пусть убедится, с вашей помощью, что я еще о-го-го!

Едва сдерживая досаду, француз молча сгреб со стола фотографии и сунул их в портфель.

– Постойте, а Женевьеве или, как там ее у вас зовут, вы их показывали? – Сейчас Виталий на двести процентов был уверен, что его подруга – подстава французских спецслужб. И очень уж захотелось ему хоть как-то уесть этих парижских супостатов, а лучшего, хотя весьма рискованного, способа продемонстрировать им, что он расколол их агента, просто не было.

– Я не сомневаюсь, что с вашей помощью она неплохо справилась с разведывательным ликбезом, а вершины секс-мастерства освоила в «Школе проституток» Антверпена? – Виталий сам не ожидал от себя такой лихой и безбашенной борзости. Как часто бывает в стрессовой ситуации, из дальних закоулков памяти вдруг выныривала давно забытая информация, почерпнутая бог весть когда и откуда и, казалось, навсегда похороненная за ненадобностью в пучине подсознания. Вот и сейчас всполохом мелькнуло воспоминание о его давней командировке в Бельгию, когда страну поднял на дыбы гвалт общественного негодования по поводу открытия мадам Гросси шокирующего учебного заведения, куда совершенно официально набирали не только начинающих, но и желающих повысить свой профессионализм до уровня «хай класс» проституток. Это было слишком даже для Бельгии, где законодательно легализованы секс-услуги, но запрещено содержание публичных домов, и школу прикрыли через три месяца.

– Уверен, ваша подстава была бы в Антверпене не только успевающей по всем предметам и очень прилежной ученицей, но и могла бы вести собственный сексуальный мастер-класс. Лучшего агента для вас не найти: сидит барышня в разведывательном гнезде, ковыряется в… в общем, сами знаете где – везде.

«Боже правый, какую хрень я несу? – будто глядя на себя со стороны, подумал Виталий. – Ведь это же о ней, о Женьке!» И тут же ни с того ни с сего вспомнил русскую классику: «Мне ненавидеть вас бы надо, а я безумно вас люблю…»

– Насколько я понимаю, именно эта часть общения с мадам Дюваль вам больше всего и понравилась, – не остался в долгу по плану похабных колкостей и француз. – Что касается Бельгии, то вы неплохо там поработали для своей разведки. Все бы было хорошо, если бы не один досадный прокол.

Тут пришла очередь напрячься Коржавцеву. Действительно, он несколько лет работал в Бельгии. Это была его последняя долгосрочная загранкомандировка. И хотя руководство службы положительно оценило результаты его оперативной деятельности, после возвращения в Центр он принял окончательное решение уйти из разведки.

– Вспомните вашу поездку из Брюсселя в Париж, – продолжал собеседник. – Ничего не приходит на ум?

Да, действительно, всего за несколько недель до окончания командировки и возвращения в Москву резидент отправил Коржавцева в Париж провести конспиративную встречу с французским агентом. Источник был завербован несколько лет назад еще в советские времена, состоял на связи посольской резидентуры российской разведки во Франции и предоставлял кое-какую информацию по военно-техническим вопросам. Виталий не знал нюансов, да ему и не положено было их знать, но по каким-то причинам это разовое мероприятие поручили ему. Поездка прошла без проблем. Часа три гуляя по городу, он не обнаружил за собой слежки, отстояв приличную очередь, купил входной билет и, наконец, поднялся к обусловленному месту встречи на колоннаде Нотр-Дам де Пари, где фланировали и фотографировали Париж с высоты полета Горгулий десятки туристов, затеряться среди которых не составляло никакого труда. Но был в этом обиталище Квазимодо один безлюдный закуток, идеальное место для короткого конспиративного контакта. Здесь Виталий и провел явку с конфидентом: обменявшись паролем, передал ему конверт с деньгами и подарок – изумительной ручной работы шахматы «с секретом», а сам получил «сувенир для одного общего знакомого» – внушительных размеров фотоальбом Лувра 1964 года выпуска в твердом массивном переплете. Вероятно, именно в эту плотную обложку были вставлены тончайшие листы бумаги с секретными материалами, а может быть, развединформация была перенесена на микроточку, вживленную ну хотя бы в зрачок Моны Лизы на репродукции знаменитой картины Леонардо да Винчи, украшавшей фронтиспис альбома. От этого взгляд Моны Лизы ди Антонио Марии ди Нольдо Герардини, третьей жены Франческо дель Джокондо, мог бы стать еще более загадочным и потаенным.

Об этом Коржавцев думал, возвращаясь из Парижа в Брюссель. Сидя в вагоне поезда, он с интересом листал полученный альбом, ничуть не заботясь о том, чтобы хоть как-то спрятать книгу с секретной информацией. В данном случае он исходил из простого правила бывшего шефа ЦРУ Алена Даллеса «Иногда отсутствие конспирации – лучшая конспирация».

И вот эта поездка отозвалась роковым эхом многие годы спустя…

Не без удовольствия и злорадства наблюдая растерянность своего русского визави, собеседник продолжал: