Книга Дикие гены - Хельга Хофман-Зибер

Давайте подведем итог: гены могут переселяться из одного генома в другой. Таким образом, наша наследственность развивалась не только благодаря случайным мутациям, но и в результате заимствования генов у других живых организмов. Да, порой в нас поселялись чужеродные организмы. Две теории, по поводу которых Маргулис и ее противники вели долгие ожесточенные споры, – естественный отбор и эндосимбиоз – работают в процессе эволюции рука об руку. В противном случае нас с вами не было бы (и этот спор никогда бы не возник). Совместными усилиями можно добиться намного большего! Это знает даже тетя Хедвиг.

Глава 6

Человек: инструкция по сборке

История о самой первой клетке по имени Арчибальд, которая открыла секрет работы в команде, о маленьких червячках и о вопросе, почему у нас один набор генов, а все клетки совершенно разные.

Я с кряхтением несу к дому тяжеленные сумки с покупками тетушки Хедвиг. Она тянет за собой только чемодан на колесиках. Единственное, что в нем находится, – это топор, который она необычайно выгодно купила в магазине стройматериалов. Одному Богу известно, что она собирается с ним делать. Мы проходим мимо Венцеля Зумпера – нашего управляющего, которого боится весь дом. Он собирает сухие листья с газона и, когда я с ним здороваюсь, даже не оборачивается. Но, когда чемодан Хедвиг случайно съезжает с дорожки и заезжает одним колесом на траву, у него тут же прорезается голос: «Эй, немедленно уберите свой пенсионерский „Мерседес“ с моего газона! В воскресенье приедет инвестор и у меня тут должен быть полный порядок!» Все понятно: наш управляющий давно мечтает о том, чтобы у дома был новый хозяин. В этом случае можно поднять квартплату и основательно пересортировать всех жильцов. Если это произойдет, то нам и многим другим обитателям дома придется искать себе новое жилье. Плохо, конечно, но ничего не поделаешь. Кроме того, меня в данный момент волнует совсем другое: мои поясничные позвонки молят о пощаде и готовы рассыпаться на куски.

Хедвиг останавливается и молча смотрит на Зумпера. Сейчас она вступит с ним в одну из своих бесконечных дискуссий и преградит мне путь к спасительной двери. Обойти ее по траве

– это вообще не выход, потому что в этом случае Зумпер вцепится мне зубами в ногу.

– Это не газон, – вдруг изрекает Хедвиг. – Здесь растут маргаритки, значит, это лужайка, – и продолжает свой путь.

Когда дорожка немного расширяется, я быстро обгоняю ее. Возможно, мне еще удастся добраться до дому, не нажив себе грыжу. Остается последнее препятствие: восемнадцатилетний сосед с третьего этажа, который, как всегда, сидит на крыльце с наушниками, из которых доносится громкая музыка, и пытается одновременно переписываться со всеми своими друзьями в «Фейсбуке», которых у него не меньше ста пятидесяти. Я протискиваюсь мимо него, а он даже не реагирует, когда до отказа набитый пакет пролетает в миллиметре от его виска.

– Ты поднимайся, а мне тут надо еще уладить пару дел, – говорит Хедвиг и вынимает у парня наушники из ушей.

Он с трудом возвращается к реальности и смотрит на нее так, словно перед ним носорог в розовой балетной пачке. Потом за мной захлопывается дверь.

Наступает воскресенье. Раннее утро после ужасной ночи. По соседству кто-то устроил гулянку до самого утра, и я не мог уснуть. Вдобавок меня мучил вопрос, почему фрау Молль с четвертого этажа не вызовет наконец полицию, хотя во всех остальных случаях она делает это, не задумываясь… Ну да ладно. Я плетусь в пижаме в сторону ванной. И вдруг передо мной предстает Хедвиг. С топором в руке. Мне становится как-то тревожно. Не говоря ни слова, она выталкивает меня за дверь на лестницу и вкладывает в руку топор.

Я смотрю на этот гигантский инструмент, изготовленный, по всей вероятности, для того, чтобы в одиночку вырубить все джунгли в бассейне Конго. Хедвиг молча захлопывает за мной дверь. Я стою босиком на лестничной площадке и ничего не понимаю. Через стеклянную входную дверь подъезда мне виден Зумпер. Ковыляя по газону, он срезает все маргаритки. В этот момент на горизонте появляется фрау Молль на костылях. На спине ее платья видны два больших ярко-зеленых пятна. Она останавливается прямо перед входом, достает из сумки пейнтбольное ружье и целится в стену. Зачем? Я ничего не соображаю. Мне хочется опять лечь в постель.

Я слышу крик Зумпера, вижу, как он вырывает оружие из рук фрау Молль, прежде чем она успевает выстрелить краской в стену. Ив тот момент, когда он собирается повалить ее на землю, прямо на проезде для пожарных машин останавливается дорогая спортивная машина. Выходящий из нее мужчина, очевидно, и есть тот самый инвестор. Зумпер со всей напускной приветливостью машет ему рукой. Инвестор оценивающим взглядом смотрит на Зумпер а, размахивающего ружьем, а потом на старушку с пятнами на спине, которая с громкими криками удаляется в сторону заднего двора. Зумпер отбрасывает от себя ружье, словно гремучую змею, и многословно пытается успокоить гостя.

В этот момент открывается дверь квартиры на первом этаже, и на пороге появляется фрау Розеншток в халате. Бруках она держит полдюжины черных пластиковых мешочков. За фрау Розеншток семенит ее мопс Финн. Она поочередно открывает все мешки и расставляет их по лестничной площадке. Исходящий из них запах трудно описать. Слово «отвратительный» для этого слишком слабо. У меня перехватывает дыхание. Но мопс Финн от души радуется тому, что его «наследию» уделяется такое внимание. Фрау Розеншток улыбается мне, кивает и исчезает вместе с мопсом в квартире.

В это время на улице к ногам инвестора подкатывается пустая банка из-под Red Bull. Вслед за ней с заднего двора высыпает ватага подвыпивших юнцов, которые пытаются играть этой жестянкой в футбол. На некоторых из них можно разглядеть футболку с надписью «Хедвиг разрешила!». В толпе я вижу и парня с третьего этажа. Он широко улыбается и выглядит совершенно счастливым. Вся компания удаляется вслед за банкой, которая по широкой дуге летит в направлении улицы.

Инвестор брезгливо достает двумя пальцами из кармана костюма от Армани огрызок яблока, которым на ходу «угостил» его кто-то из юнцов, и выбрасывает. Зумпер выглядит совершенно растерянным и жестом приглашает его в подъезд. Я постепенно начинаю понимать, что тут затевается. Как только инвестор входит в подъезд, от вони у него начинают слезиться глаза. И пока он приходит в себя, держась за косяк двери, я изображаю на лице самую идиотскую улыбку Джека Николсона и начинаю колотить топором в дверь с криком: «Я пришел. Открыва-а-айте!»

Подведем итог. Во-первых, наш дом в течение ближайших нескольких лет никто не купит. Во-вторых, при должной мотивации спортивный автомобиль может даже в пешеходной зоне развивать максимальную скорость. В-третьих, господин Зумпер стал заметно тише и спокойнее. И, в-четвертых, остается только поражаться тому, как много можно добиться за счет сотрудничества.