Книга Леди Непредсказуемость - Элла Рэйн

— Они ночью несколько раз порывались к тебе сбежать, — поведал отец. — Что-то бормотали о том, что у сестры кровать широкая и места всем хватит.

— Вот днем здесь и будете спать, — пообещала я, — погуляете, пообедаете и придете ко мне. Договорились?

Удовлетворенные моим обещанием мальчики согласились, что нужно позавтракать, и отправились вместе с отцом, а он старался казаться невозмутимым, хотя в глазах плясали смешинки.

Оставшись одна, я раскрыла папку с документами, которую привез Шерлос из столицы, решив почитать, пока сыновья спали. В дверь негромко постучали, и открыв дверь, я увидела Гиена Мордерата.

— Я не помешаю? Хочу увидеть малышей, и пора возвращаться обратно, — пояснил он, проходя в комнату.

— Вы уже успели просмотреть книги? — удивилась я, а лорд склонился над колыбельками.

— Да, кажется, я понял, чем занимался узник этого замка, — тихо, чтобы не разбудить малышей, произнес он, — и многие вещи сразу стали понятны. Изольда в Академии производила впечатления интеллектуалки, но последние десять лет поражала всех, кто знал ее раньше, такими знаниями и удивительными подробностями, будто она дни и ночи проводила за изучением древних фолиантов и только наука составляла главный смысл ее жизни. Однако это было не так, на серьезные занятия времени у нее не оставалось.

Я отошла и села в кресло, но наблюдала за его действиями, лорд, разглядывая моих сыновей, что-то шептал, а затем поднял голову и, посмотрев на меня, улыбнулся.

— Сотрудники Тайной канцелярии все выяснят, но уже сейчас могу сказать: лорд был интеллектуальным рабом. Ему ставилась задача, и он ее выполнял, выхода не было, а надежда, что рано или поздно ему позволят выйти на волю чем-то подпитывалась. Может быть, это было обещание Изольды, но она погибла полгода назад, а узник продолжал трудиться, значит, кто-то еще знал о его существовании.

— А над какими именно задачами он мог трудиться? — спросила я и замолчала, вспомнив отложенное послание леди Норберт, и ее слова о Тамиле, что выяснять, кто из нас троих приходится дочерью покойного императора, пришлось долго.

— Над чем угодно, начиная от древних магических практик и до составления генеалогических книг. Вы что-то вспомнили?

— Да нет, ничего заслуживающего Вашего внимания, просто подумала: леди Норберт погибла, но лорда навещали, и видимо, задания были, в противном случае мы бы обнаружили труп или пустую камеру.

— Может быть, Вы и правы, а значит, эта история возвращает нас к тому лорду, что заменил Изольду и Лиеса Грейбрана, — задумчиво ответил лорд. — Есть какие-нибудь предположения?

— Не знаю, ощущение такое, будто я что-то упускаю, — честно призналась я, — нужно посидеть, подумать, отключившись от суеты праздничных дней.

— Я не имею права торопить, тем более что после родов требуется время на восстановление. Но Видана, из-за того, что нам неизвестна эта персона и ее окружение, мы не можем предпринять некоторые шаги. Какая помощь Вам требуется от меня?

Я только пожала плечами, отвечать было нечего.

— Ну хорошо, я не буду мешать Вам думать, если потребуется что-то от меня, Вы знаете, как со мной связаться, — бросив прощальный взгляд на малышей, лорд покинул комнату.

Сыновья спали, в комнату никто не заходил, а я сидела и листала свитки, но сосредоточиться на тексте не удавалось.

— Странно, мне кажется, что это связано с леди Деворой Норберт. Что же я такое услышала? — думала я, меряя комнату шагами на цыпочках, в дверь постучали тихо-тихо, и когда дверь открылась, я увидела Дарину и замерла, иголочки впились в кончики пальцев.

— Я войду? — шепотом спросила девушка, я только кивнула и показала на кресло. — Что случилось, Видана? Ты смотришь на меня, как будто что-то странное увидела.

— Слушай, мы с тобой о леди Деворе Норберт не говорили? — спросила я и тут же сама ответила. — Говорили. Напомни, как звали лорда, которого вы там встретили.

— Виллистерн, лорд Грег Виллистерн, — ответила Дарина и поежилась. — Знаешь, а ведь это действительно был сон длиною в семнадцать лет. Я все вспоминаю, анализирую и думаю, как же я не поняла, не заметила тех странностей, что окружали меня все эти годы?

— Дарина, а как ты это могла понять? Ты же росла среди них, и они были привычными, другого отношения ты не видела, — пояснила я, — сейчас ты смотришь на прошедшие годы со стороны, потому и начала замечать. А что ты подразумеваешь под странностями?

— Ну, — она потерла виски, — лорд Тетрамон меня избегал, я видела его довольно редко. Как ты понимаешь, это ненормально, если речь идет об отце. Я в основном общалась с леди Пусеттой. Всегда была уверена, что я любимая дочь, правда, почему-то не представленная Регине рода. В доме Тетрамонов мне было запрещено появляться в покоях супругов, в кабинете лорда и библиотеке. Леди Пусетта приносила необходимые для обучения книги, но в основном я пользовалась библиотекой Академии. Как только я поступила в Академию, мне было предложено весь семестр находиться там и только на каникулы возвращаться домой. Она объяснила такое предложение тем, что мне нужно учиться жить среди обычных адептов. Я с детьми до Академии фактически не общалась, лето проводила в саду рядом с домом под присмотром няни, а осень и зиму в детской комнате.

— И чем ты занималась?

— Няня обучала меня рукоделиям, а потом появилась учительница, и я научилась читать и писать. Книги по магии я начала читать за три года до поступления в Академию, мне не мешали, сейчас уже понятно почему, — она прижала ладони к пылающему лицу. — Я никак не могу смириться с тем, что меня растили как любимое животное, где-то холили, даже лелеяли, но ждали того дня, когда чужую девочку принесут в жертву, получив благословение Черной Луны в виде живой и здоровой дочери, своей настоящей дочери. У нас с мамой украли семнадцать лет совместной жизни, Патрик хотя бы до двенадцати жил рядом с ней в Ордене…

Дарина повернулась в сторону окна, чтобы скрыть от меня слезы, навернувшиеся на глазах. Я поднялась с кровати, на которой сидела, покачивая колыбельки, и подойдя к ней, обняла за плечи, а Дарина уткнулась в мой живот и расплакалась. Она плакала, а я гладила ее по голове, не находя слов успокоения.

— Прости, — успокоившись и промокнув лицо носовым платочком, попросила девушка, — я долго держалась, не хочу маму расстраивать, а на тебя все вывалила.

— Ничего страшного, выплакалась — и хорошо, не знаю, как бы повела себя, окажись я на твоем месте. Слушай, помнишь, ты говорила, что у тебя украли игрушку из комнаты? Что она из себя представляла?

— Совушка, она такая небольшая была, с мою ладошку. Мама ее сама сшила и заговорила на здоровье. А когда я заболела, мне лет семь было, она в сновидении меня навестила и подарила, — рассказывала Дарина, — я ее всегда с собой носила, старалась никому не показывать. Даже сама не знаю почему, но и леди Пусетта о моей игрушке не знала. А в комнате в Академии она сидела на подушке, когда я появилась в Академии магических искусств, то разместила там же, и через несколько дней она пропала. У меня был шок, как будто я потеряла любимое существо, а с ним и часть своей души.