Книга Ягуар и рыжая сеньорита - Яна Тройнич

- Сеньор, вам не надоело там дежурить?

Мужчина шагнул вперед, приложил руку к сердцу и поклонился:

- Для меня было бы счастьем умереть под вашим окном, сеньорита.

Ой, нет. Созерцать под своим окном труп, даже такой красивый, мне не хотелось. Но то, что из-за меня готовы умереть - приятно ласкало самолюбие. По всем правилам я должна была бы принять оскорбленный вид и указать, что неприлично компрометировать девушку такими поступками. Но вместо суровой проповеди принялась подыскивать вежливые слова, чтоб не очень обидеть. И пока раздумывала - в руке незнакомца появился цветок. Он поцеловал его и бросил на подоконник. Я протянула руку и подобрала подарок. Это оказалась ветка шиповника. Но цветы его были необычного белого цвета. У меня в голове тут же зазвучали слова песни:

Белый шиповник, дикий шиповник,

Краше садовых роз.

Белую ветку юный любовник

Графской жене принес...

Хотя незнакомец был явно не юн...

Мужчина исчез. Похоже, не желал продолжать разговор. И я этому только радовалась. Мне было приятно, что я ему нравлюсь. Да и какой бы девчонке это не понравилось? Из-за меня этот красавец ночи простаивает под окном, но хотела ли бы я с ним встречаться? Не знаю. Или все-таки чего-то опасаюсь?

Я поставила ветку в вазу с водой.

Почему этот человек не появляется днем и не заходит к дяде? Может, он с ним в ссоре? Или он из бандитов?

Я подошла к зеркалу и кокетливо улыбнулась своему отражению. Как всякой девушке, мне хотелось верить, что я - самая обаятельная и привлекательная. И если даже мой поклонник бандит, то обязательно влюбится и исправится.

Я продолжала любоваться собой. Всем удалась, вот только эти волосы... Все время хотела перекраситься, а теперь до конца своих дней придется быть рыжей. Вроде бы в Древнем Риме патрицианки отбеливали волосы при помощи золы. Но каким образом?

Утром в комнату вошла няня.

- Вставай, дочка. Скоро подадут завтрак. Что-то долго ты сегодня заспалась...

Няня замолчала, резко оборвав фразу. Выражение ее лица мне не понравилось. Она с изумлением и каким-то страхом разглядывала цветы шиповника.

- Элина, откуда они? Вчера я их не видела.

Я покраснела. Кажется, старушка решила, что я по ночам хожу на свидания. Я лихорадочно искала отговорку, а няня меж тем продолжала:

- Этот кустарник растет только в одном месте. И оно пользуется очень дурной славой. Люди стараются объезжать его стороной.

Фу, а я только хотела сказать, что увидела куст у обочины и сорвала. Няня совсем престала бы мне доверять.

И я, не моргнув, солгала:

- Няня, ты мне слова не даешь вставить. Ветка лежала на крыльце ресторана. Красивые цветы. Необычные. Я и взяла.

Старушка заохала:

- Девочка, никогда не подбирай ничего брошенного. А то и порчу наведут, и сглазят, и приколдуют.

Няня завернула ветку тряпку и унесла, чтобы сжечь.

Мне так стало жаль подарок, что я хотела обвинить няню в пристрастии к суевериям, но... Вспомнила, как я оказалась в этом мире и прикрыла рот. Действительно, есть такие стороны нашей жизни, к которым лучше не прикасаться.

Я продолжала бурчать и возмущаться, но больше для того, чтобы отвести душу. Не понять старушке, что влюбленный человек способен на все! Знала бы, как стойко незнакомец проводит ночи под моим окном. Но знать-то как раз она не должна. А то нажалуется дяде, и под окнами будет дежурить стража.

В холле меня поджидали два моих охранника, весело перебрасываясь шуточками со служанками. Я вышла к ним и поздоровалась:

- Прекрасно выглядите, сеньорита, - сделал мне комплимент Дэн.

А Берт добавил:

- Никогда не думал, что доведется охранять столь очаровательную девушку.

Опять зубоскалят. Но, как говорится: пустячок, а приятно. Кто не любит, когда его хвалят?

Мы направились в мою таверну.

По дороге Берт вдруг сказал:

- Сегодня ночью нашли мертвую девушку. И преступника не поймали.

Я сразу подумала: ай да сеньор Марко! Решил попугать. И что он за меня так переживает?

Хотя почему беспокоится, понятно: это просто его работа. И еще потому, что я - сестра его приятеля Пита. А мне бы хотелось, чтоб он переживал именно из-за меня.

У таверны дожидался Пит. Он теперь целые дни проводил на своем судне, возмужал, загорел. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, придавая ему вид заправского морского волка.

- Ли, ты не знаешь, куда подевался Марко? Я о нем тревожусь...

Это что-то новенькое. Сеньор Марко все время уезжает и возвращается. Такая уж у него служба. Почему же Пит заволновался именно в эту поездку?

А кузен продолжал:

- В городе неспокойно. Не вздумай ходить на прогулки ночью.

Ага! И Пит туда же. Намекает, чтоб не бегала на свидания. Сразу чувствуется, что друг Марко.

Я посмотрела ему в глаза и клятвенно заверила, что бродить одна в темноте не собираюсь.

- Пит, а как ты назвал корабль?

- Еще думаю.

- Ну, думай. Я тоже никак не могу подобрать название для своего ресторана. А пора уж и о вывеске позаботиться.

Хорошее настроение вдруг покинуло меня. Я забеспокоилась: как там Марко? Все-таки не на прогулку отправился, а ловить бандитов. А это небезопасно.

И тут во дворе появился виновник моих волнений, с висящей на перевязи рукой. Я бросилась навстречу и заметила, что конь под Марко новый.

- Что случилось, сеньор? Вы ранены? И почему сменили коня? - засыпала я

вопросами капитана стражи.

Я знала, что к своему коню сеньор Рэйли относится, как к другу. Говорит, что второго такого не найдешь.

- Резвый погиб. А столько лет был рядом... - Марко отвернулся. Как мне показалось, чтобы скрыть мелькнувшие в глазах слезы.

Стоит ли стыдиться своих чувств лишь потому, что ты - мужчина? Случись у меня такое горе, я бы рыдала во все горло. Я представила умные грустные глаза Резвого и расплакалась.

Марко принялся меня утешать, хотя, кажется, это должна была делать я, а не он. Сказал, что вскоре отправится покупать нового. Но конь ему нужен такой, что не подведет ни в горах, ни в лесу. И никому не уступит в скорости. Поэтому придется ехать туда, где разводят лучших.

- Сеньор Марко, я с вами. Можно?

- Что вы, сеньорита Элина. Поездка продлится два-три дня. Придется обходиться без удобств, ночевать в шалаше, да и вообще... - Марко замялся.