Книга Иосип Броз Тито - Евгений Матонин

Коммунисты оказались в двойственном положении. Ведь Германия оставалась «дружественным» СССР государством, и Москва официально поздравляла Гитлера с победами на европейских фронтах. 8 мая 1941 года по требованию Берлина Москва разорвала дипломатические отношения с правительствами оккупированных Бельгии, Голландии и Югославии. Правда, в очень обтекаемой форме. Югославскому послу в Москве Гавриловичу объявили, что с его правительством утеряна связь, полномочия посольства потеряли силу и теперь его сотрудники будут рассматриваться в качестве «частных лиц». Через месяц после нападения Германии на СССР того же Гавриловича поставили в известность, что СССР формально не прерывал отношений с Югославией[107].

Многие до сих пор критикуют Тито за то, что он выжидал и не начинал вооруженную борьбу до 22 июня. Однако он следовал директивам Коминтерна, в которых не давалось разрешения на начало вооруженного выступления. Тито говорил, что партия сделает это только после нападения Германии на Советский Союз, и докладывал Димитрову: «Мы организовываем боевые отряды, воспитываем свои военные кадры, готовим вооруженное восстание в случае нападения на СССР»[108].

Тито готовился к переезду в Белград. Коммунисты спрятали свой партийный архив в выгребной яме во дворе, а деньги и золото из партийной казны — в дымоходе. Когда Загреб был освобожден, все партийное имущество снова извлекли из тайников.

Помимо партийных, Тито предстояло уладить и свои личные дела. Герта должна была родить буквально со дня на день. Он попросил своих товарищей позаботиться о ней. Она проводила его на вокзал, где они и расстались. 24 мая Герта родила сына Александра, которого все будут называть Мишо. Его Тито увидит только после войны, а Герте предстоит еще немало тяжелых испытаний…

Вечером 22 мая Тито уехал из Загреба. В кармане у него лежало поддельное удостоверение личности на имя инженера Славко Бабича, представителя чешской фирмы «Шкода», приехавшего из Загреба в командировку. В пригороде Белграда Земун его встретила Даворьянка Паунович. В Белграде в мае 1941 года царил террор оккупантов. За появление на улицах в вечерние часы расстреливали на месте. Двери в домах и квартирах запирать запрещалось. Долгое время Тито спал не раздеваясь, положив под подушку парабеллум, и несколько раз менял места своего проживания. На всякий случай он всегда держал под рукой целый арсенал — 16 гранат и два пистолета.

В конце мая Тито сумел встретиться с советским военным атташе в Белграде генералом Самохиным, которому сообщил, что немецкие части, принимавшие участие в нападении на Югославию, теперь перебрасываются через Венгрию и Румынию на восток, к советской границе, а в Загребе немецкие офицеры открыто говорят о скором нападении на СССР. Он передал написанный им для Коминтерна отчет «О положении и событиях в Югославии» и послал в Загреб телеграмму для передачи в Москву. В ней Тито сообщал о передвижении германских войск на восток и о своем обязательстве поднять восстание в случае нападения Германии на СССР. Сообщение было передано в Москву по радиостанции Иосипа Копинича — этот канал связи просуществует до февраля 1942 года[109].

Постепенно в Белград стали поступать сведения о создании партизанских групп. Сербам в Хорватии, Воеводине, Боснии или Косове приходилось бежать в горы, чтобы их не уничтожили усташи, венгры, албанские или мусульманские националисты. Так что самые первые очаги восстания были ответом не на призывы коммунистов и даже не на германскую или итальянскую оккупацию, а на террор и этнические чистки со стороны новоявленных правительств.

22 июня 1941 года Тито собрал членов ЦК. Германия напала на Советский Союз, и теперь можно было начинать открытую борьбу и призывать народ к восстанию, не оглядываясь на различные политические обстоятельства.

«Пробил решающий час… — говорилось в воззвании ЦК КПЮ к народам Югославии. — Драгоценная кровь героического советского народа проливается не только во имя защиты страны социализма, но и во имя окончательного социального и национального освобождения всего трудового человечества. Поэтому это и наша борьба, и мы должны поддержать ее всеми силами, вплоть до наших жизней»[110]. В тот же день из Москвы пришла телеграмма. «Учитывайте, что на данном этапе речь идет об освобождении от фашистского рабства, а не о социалистической революции», — говорилось в ней. Под телеграммой стояла подпись «Дед» — под этим псевдонимом подразумевалось руководство Коминтерна[111].

В следующей своей телеграмме Коминтерн уже призывал КПЮ «не медля ни одной минуты» разворачивать партизанскую войну: «Поджигайте военные заводы, склады, нефтехранилища, аэродромы, разрушайте железнодорожную, телефонную и телеграфную сеть, не пропускайте перевозки войск и боеприпасов. Организуйте крестьян, чтобы они захватывали хлеб, угоняли в леса скот. Нужно всеми средствами терроризировать врага, чтобы он чувствовал себя как в осажденной крепости»[112]. Считается, что именно 22 июня был основан и первый коммунистический партизанский отряд — это произошло вблизи города Сисак в Сербии.

В первые дни после нападения Германии на СССР многие в руководстве КПЮ были уверены в скорой победе СССР. Между хорватскими партизанами даже возникли серьезные разногласия: взрывать предприятия и мосты или сохранить их для нужд Красной армии, прихода которой ждали через два-три месяца. Сторонников диверсий даже обвиняли в том, что они не верят в силу советского оружия.

Такие же настроения были в Сербии и Черногории. Там даже начали раньше времени косить пшеницу — чтобы русским парашютистам было удобнее приземляться[113]. Джилас тоже верил в скорую победу СССР. Когда он сказал об этом Тито, тот, хотя и выразил уверенность в победе, заметил, что борьба все же предстоит очень долгая.

4 июля состоялось расширенное заседание политбюро ЦК КПЮ. Оно проходило на вилле владельца крупнейшей и старейшей сербской газеты «Политика» Владимира Рибникара, который сочувствовал коммунистам. Было принято решение направить членов ЦК полномочными представителями в различные районы страны: Джиласа — в Черногорию, Карделя — в Словению, Сретена Жуйовича — в Сербию, Вукмановича-Темпо — в Боснию и Герцеговину. Для Хорватии создавался целый оперативный штаб в составе Владимира Поповича, Раде Кончара и Андрии Хебранга. Было решено создать Главный штаб Народно-освободительных партизанских отрядов Югославии во главе с Тито, который вместе с Ранковичем и несколькими другими руководителями пока оставался в Белграде. Вскоре сведения о восстании начали приходить со страны: 7 июля оно началось в Сербии, 12-го — в Черногории, 22-го — в Словении, 27-го — в Хорватии и Боснии и Герцеговине и, наконец, 11 октября — в Македонии.