Книга Чароплет - Блейк Чарлтон

– Милорд, я отказываюсь говорить, пока мне не будет явлено истинное имя Скитальца и смысл тихого увядания. Я – подлинный адепт Разобщения, а не он.

– Ты глава моей тайной охраны, – возразил демон. – Я имею право знать.

– А я имею право отстаивать интересы Разобщения, – скованно поклонившись, ответила Дейдре. – Вырвав у меня воспоминания силой, вы лишь навредите нашему делу в ответственный момент. – Она кивнула на Скитальца. – Это чудовище манипулирует вами, подстрекая…

– Молчать! – рявкнул демон и обернулся к Скитальцу.

Дальше Дейдре не слышала, но поняла по выражению лица Тайфона, что он требует объяснений у чудовища.

Дейдре не сдержала улыбку. Может, Скиталец и полудракон, но оратор из него никудышный. Как аватара, Дейдре смутно ощущала чувства демона – его подозрения стремительно росли. Еще бы: Скиталец уже не раз демонстрировал в прошлом свою алчность и необузданность. А главное, Тайфон нашел браслет в желудке одного из поглощенных Скитальцем адептов. Демону нипочем не догадаться, что его туда подбросила Дейдре… Хотя без помощи Франчески уловка бы не удалась.

До нее докатился отголосок вспыхнувшего у демона гнева. Скиталец не может объяснить, откуда взялся браслет, и Тайфон, кажется, стращает его, не стесняясь в средствах.

Наконец Тайфон договорил, прошагал мимо Дейдре и только потом остановился.

– Разберусь с ним позже. Ему еще многое предстоит мне объяснить. А сейчас, дочь моя, следуй за мной. Заглянем в твое сознание и проверим, действительно ли чисты твои намерения. Если твоя приверженность Разобщению подтвердится, я велю канонистке Кейле рассказать тебе про тихое увядание.

Дейдре поклонилась, бормоча слова благодарности.

– Тем не менее, Франческу необходимо немедленно вернуть. Снаряди лучших своих людей. Я пока не готов ранить Никодимуса.

– Да, Тайфон.

– Пойдем, – кивнул демон и двинулся прочь.

Дейдре снова поклонилась. Теперь начинается самая опасная часть плана. Она оглянулась на куб слепоты. Чудовище стояло у балкона.

Все эти годы Скиталец не обращал на нее внимания. Они сталкивались лишь тогда, когда Тайфон посылал полудракона схватить Дейдре после очередного самоубийства. Но теперь чудовище видит в ней кровного врага… Сперва Скиталец ополчится лично на нее. Опасно, конечно, однако потом он обратит свою ярость на Никодимуса или, что хуже, на Франческу. Нужно срочно его обессилить. Обычно во власти Тайфона Дейдре никак не могла ни навредить, ни помешать полудракону, но сейчас демон сам в гневе, а значит, у нее появляется удобная возможность послужить орудием кары.

Пройдя несколько шагов вслед за Тайфоном, она резко обернулась и кинулась на Скитальца. Слепота метнулась ей навстречу.

Пробежав несколько шагов, она вклинилась в куб – и ослепла. А еще оглохла. Не видя и почти не чувствуя своих рук, она все же попыталась выставить их вперед. Судя по резкой боли, она на что-то наткнулась – на что, непонятно, все тактильные ощущения пропали, но Дейдре знала: она во что-то упирается. Вслепую, наугад, она попыталась обхватить противника одеревеневшими руками. Потом подхватила, приподнимая… и…

Барабанные перепонки чуть не лопнули – это Тайфон рявкнул, чтобы она прекратила. Перед глазами забрезжил свет. Дейдре держала над головой массивную глыбу, с которой свисало что-то длинное и серое, похожее на бесконечную руку из двадцати-тридцати сочлененных локтей. За ней просматривалась балконная ограда и покатый черепичный купол святилища. В глазах снова потемнело.

Наклонившись, Дейдре что было силы швырнула чудовище вперед.

Она тяжело дышала от натуги. Ощущения нахлынули разом, захлестывая так, что ее замутило. Кто-то властно схватил ее за руку и дернул к себе, как расшалившегося ребенка.

Тайфон, кто же еще. Но Дейдре все равно издала победный клич, глядя на куб слепоты, катящийся вниз по куполу в пропасть.

Повинуясь внезапному порыву, она посмотрела в застывшее гневной белой маской лицо демона.

– Ты не сможешь больше противиться Разобщению! – прошипел он. – Кто против нас – тот будет с нами.

Кровь застыла в жилах, будто наполняясь ледяной крошкой. В глубине души Дейдре знала – не понимая откуда и почему, – что демон не лжет.

Со своего наблюдательного пункта у входа в проулок Никодимус увидел Скитальца, падающего с вершины купола, – огромное тело катилось кубарем, размахивая кошмарными многосуставными конечностями.

– Что там, Нико? – спросил Шеннон из темноты.

Старик и переодетые кобольды притаились по колено в грязи в узкой улочке Водяного квартала – отряд перебирался окольными, неприметными путями из одного разоренного района в другой.

Никодимус вернулся в проулок к Шеннону. За спиной старика рассредоточились кобольды – им чем темнее, тем уютнее. Жила и Кремень переговаривались вполголоса, остальные трое коротали время за игрой кости. У Никодимуса защемило сердце. Из Остроконечных гор он повел на охоту за Тайфоном пятнадцать кобольдов. Теперь, спустя десять лет бесконечных стычек с ликантропами и демонопоклонниками, у него остались только эти пятеро.

– Скиталец свалился из покоев канонистки, – сообщил Никодимус Шеннону.

– Сцепился с Кейлой? – предположил старик.

– Может быть. А может, это демон его, для острастки. В любом случае плохо дело. Нужно куда-то скрыться до вечера.

Старик поправил серую рясу.

– Я тебе то же самое твержу. Но куда? Под Скользящие доки?

– Нет, водохранилище наполнено, – покачал головой Никодимус.

– Толстосум Дал?

– После того побоища на складе? Благодарю покорно.

– Шайка старухи Фатимы?

– Старуха до сих пор обещает награду за мою голову.

– Что же ты такого наговорил той ночью в ее спальне, мальчик мой? – фыркнул старик.

Никодимус поморщился.

– Может, к Гаю Огню?

– Помнишь, во что Жила превратил левую руку его брата?

– Жила не виноват. Думать надо головой, прежде чем хватать кобольда без предупреждения. И потом, Гай все равно братца своего недолюбливает.

– Нет, не годится, – вздохнул Шеннон. – Значит, остается только брошенная привратницкая.

– Да, наверное. – Никодимус помолчал, оглянувшись на купол. – А если спрятаться на пепелище?

– Кто там сейчас за главного?

– Все тот же старый пес.

– Я лучше толченого стекла наемся, – скривился Шеннон.

– Бросьте, магистр, не такой уж он и пройдоха.

Шеннон только сузил затянутые бельмами глаза.

– Хотя, конечно… – вздохнул Никодимус. – Все может быть.

Глава пятнадцатая

Франческа открыла глаза. В подмышках резало.