Книга Морские солдаты Российской империи. Очерки истории морской пехоты - Владимир Данченко

Созданная Петром Великим морская пехота регулярного русского флота получила полновесное боевое крещение в боях и сражениях Северной войны на суше и на море и внесла значимый вклад в окончательную победу.

После Северной войны корабельным и галерным солдатам долго не представлялся случай проявить себя, и немудрено: сколь-нибудь значимых акций военно-морские силы в продолжении многих лет не предпринимали. Но бесконечно так продолжаться не могло.

В конце 1732 г. умер польский король и саксонский курфюрст Август II Сильный. На польский престол претендовали его сын Август и ставленник Франции Станислав Лещинский, отличавшийся откровенно русофобскими взглядами. Он-то и был в августе 1733 г. избран королем, что никак не устраивало Россию. Фельдмаршал Ласси с 20-тысячным отрядом стремительным маршем двинулся через Литву и Курляндию к Висле и вскоре овладел Варшавой, провозгласив королем Августа. Между тем центр событий переместился на север, к Данцигу, где сосредоточивались силы Лещинского (французы, поляки, шведы), ожидавшего помощи французского флота. Туда был отправлен Ласси с 12-тысячным отрядом, и в феврале 1734 г. начались осадные работы.

В осаде Данцига принял участие и флот адмирала Гордона в составе 14 кораблей и 5 фрегатов, им было придано 2 бомбардирских судна.

На кораблях имелся 2-тысячный десант, включавший и батальоны морских полков. Десантники вступали в схватки с поляками, пытавшимися деблокировать город. Кончилось все тем, что в июне 1734 г. сдались гарнизон крепости Вейксельмюнде и французский десант в составе 4 полков, чуть позже пал и Данциг.

После этих событий прошло не так много времени, и новый вооруженный конфликт ждал теперь Россию на юге. Он был обусловлен желанием пересмотреть условия ущемлявшего ее интересы Прутского договора, а также положить предел нападениям крымских татар на малороссийские земли. Поскольку Оттоманская империя, которой крымские татары были подвластны, не обращала внимания на неоднократные протесты правительства Анны Иоанновны, военное столкновение было предрешено, и весной 1735 г. русские войска стали продвигаться на Украину. Через год началась осада крепости Азов, и на подмогу корпусу Ласси прибыл контр-адмирал Бредаль (вскоре он стал вице-адмиралом), под началом которого были прамы, галеры и многочисленные мелкие гребные суда. В действиях под Азовом принимал участие отдельный пехотный батальон Донской флотилии. Вскоре крепость была взята, однако военные действия на этом не закончились, они переместились в Крым. Для переброски десанта строились мелкосидящие казацкие лодки, каждая из которых перевозила до 40 чел. солдат и 2 трехфунтовые пушки, а также дубель-шлюпки, вооруженные 6 двухфунтовыми фальконетами, прамы и галеры. Лодкам отдавалось преимущество, так как устье Дона было мелководным. На них вместе с казаками размещалась и армейская пехота, в том числе те 4 полка, которые впоследствии вошли в состав морских частей. Кроме живой силы на лодках, а их у Бредаля было около 450, перевозили также провиант, боеприпасы, орудия.

Морские солдаты были в составе флотилии Бредаля и в 1738 г. при движении ее к Азову и на маневрах в Азовском море. Кроме батальона Азовской флотилии там был и батальон 1-го морского полка в составе 1 штаб-офицера, 13 обер-офицеров и 448 нижних чинов. Боевые действия морских пехотинцев сводились в основном к проведению разведывательных высадок на побережье и перестрелкам с неприятелем.

Более активно корабельные и галерные солдаты действовали в начавшейся в июле 1741 г. войне со Швецией, которую усиленно подстрекала Франция, напоминая скандинавам о возможности вернуть утраченное при Петре I и рассчитаться за чинимые Россией обиды.

Военные действия начались при Анне Леопольдовне, а завершились уже при Елизавете Петровне. В августе того же года шведский генерал Врангель потерпел серьезную неудачу под Вильманстрандом, потеряв более 3 тыс. человек в сражении с фельдмаршалом Ласси. Характер этой кампании весьма красочно передан в разговоре двух галерных солдат, встретившихся в 1743 г. (он опубликован в одной из книг «Чтений Общества истории и древностей российских» за 1862 г.). Беседа построена в форме диалога, в котором затрагиваются как внешнеполитические аспекты русско-шведской войны, так и военная сторона ее. Солдат Симон Ионин осведомлен менее своего знающего собеседника Якова Алфеева. Он считает, например, что шведы «в великой силе» и что якобы им помогают французы и датчане. Алфеев спешит его опровергнуть, говоря, что это все ложь и что он от «штапов» слышал, что «французу нынче самому пришлось туго», поскольку он затеял войну с Венгрией за наследство, а датчане издавна относятся к шведам с неприязнью. Он ссылается на то, что шведы хвастали, говоря о своих боевых возможностях, тогда как уже в 1741 г. от Выборга до Вильманстранда «гнали их штыками как скотину» и генерала Врангеля взяли в полон.

На следующий год они опять говорили, что крепость Фридрихсгам обладает почти неприступным валом, многочисленной артиллерией и заминированным на 3 версты подходом. Против русских войск вся эта мощь оказалась несостоятельной, и шведы, преследуемые казаками и гусарами, бросив все, в панике бежали к Або. Там они были блокированы с суши и с моря фельдмаршалом Ласси и капитулировали. В осаде принимали участие и оба собеседника, равно как и в столкновении при Корпокирке, в котором был поврежден «главный» прам шведов «Геркулес», не без труда уведенный в Стокгольм.

Алфеев, следуя хронологии, повествует о событиях при Гангуте, где галеры и корабельный флот заставили шведов отступить к Лемейладу и далее к о-ву Эндерви, а оттуда в Стокгольм. И Алфеев, и Ионин все это время находились на своих галерах и действовали сообразно обстановке, будучи и гребцами, и стрелками, и абордажными бойцами.

Беседа завершается жесткой критикой Миниха, Бирона и всех иноземцев, «тащивших все из России». Такого не было при Петре Великом, много сделавшем для русского флота и возвеличивания страны. Его преемницей становилась Елизавета, утвержденная на престоле Всевышним и призванная приумножить славу русского оружия. В этом заключении звучит панегирик новой императрице, некое оправдание ее прихода к власти в результате переворота и одновременно вера в возрождение петровских традиций в военном и морском строительстве. Насколько оправдались эти надежды, показало не столь отдаленное будущее.

Важным событием европейской истории середины XVIII в. стала Семилетняя война 1756–1762 г., в которой Россия приняла активное участие. Усиление Пруссии в Центральной Европе, связанное с агрессивной политикой короля Фридриха II, вызвало серьезные изменения во взаимоотношениях государств на континенте. В итоге сложилась антипрусская коалиция в составе Австрии, Франции и России, к которым позже присоединились Швеция и Саксония, тогда как Фридриха поддерживали только англичане.

Россия вступила в войну в 1757 г., и ее сухопутные войска почти сразу внесли изменения в соотношение сил, которое складывалось до этого в пользу Пруссии. Что же касается морской пехоты, то она до поры до времени не играла значительной роли. Дело ограничивалось небольшими галерными десантами на побережье от Кенигсберга до Пилау. Однако ближе к концу войны ей удалось проявить себя при осаде сильной приморской крепости Кольберг. Попытки захватить ее предпринимались неоднократно, но заканчивались неудачей. Еще в августе 1760 г. объединенная ревельско-кронштадтская эскадра под командованием адмирала Мишукова подошла к крепости, имея на борту десант в 5 тыс. человек; в этот отряд вошли едва ли не 3/4 состава всей флотской пехоты, включая и адмиралтейские роты. Высадка десантных сил сопровождалась сильной бомбардировкой, не утихавшей несколько дней. Первая партия насчитывала 2353 чел., из которых морские пехотинцы составляли чуть более 1/4, позже к ним присоединились и остальные. Десантный отряд двинулся к крепости с восточной стороны р. Персанты и был встречен сильным огнем прусского гарнизона. Тем не менее об отступлении не могло быть и речи: по общей численности осаждавшие заметно превосходили неприятеля. Через реку была наведена переправа, установлены батареи.