Книга Стафф - Лаура Граф

– Но… Юлиана Сергеевна! – Роза в отчаянье стала заламывать руки.

– Вы свободны, – отвернувшись, подытожила Юлиана.

Пораженные увиденной сценой, стаффы вышли из кабинета, оставив Юлиану и Альберта вдвоем.

Анне стало искренне жаль женщину. Роза разом преобразилась – от ее заносчивости не осталось и следа. А та самая Виктория, которая делила с ней пищу сплетен за одним столом, забегала на огонек после дежурства, подобострастно таскала ей на починку свои вещи, подошла к женщине легкой, непринужденной походкой, наклонилась и, театрально закатив глаза, поцеловала в щечку, выразив таким образом свое сожаление, как будто и не сожалела вовсе. Да и прощалась с ней как будто бы навсегда, хотя так оно, видимо, и было, ведь сближала их не настоящая дружба, а союз по интересам.

Анна подошла к женщине и ободряюще коснулась ее плеча, после того как Виктория уплыла в сторону детской.

– Мне искренне жаль, что так случилось… Это какое-то недоразумение. Возможно, скоро все прояснится.

Роза подняла на девушку заплаканные и удивленные глаза. Скорее всего, она предполагала увидеть лицемерие, а обнаружила искреннее сопереживание. Женщина с трудом улыбнулась.

– Спасибо за поддержку… Но дело вовсе не в серьгах, – призналась Роза, чем озадачила Анну. Однако, несмотря на свое любопытство, девушка не стала его проявлять, дабы не показаться слишком заинтересованной.

Роза еще раз улыбнулась, понимая, что заинтриговала свою собеседницу.

– Мне все равно уже нечего терять… Да и ты проявила человечность, которую я ожидала от других.

«Еще одно признание в копилке!» – подумала Анна и сосредоточилась на продолжении этой странной исповеди.

– Наша хозяйка, как говорят в народе, слаба на передок! Я застала ее в день приема с Антоном Кушнером… Тем самым, который владеет несколькими торговыми центрами и фитнес-клубом на Рублевке. Они миловались в гостевой комнате, куда я зашла, чтобы повесить пиджак Орлова.

Анна стояла, словно пораженная громом. Она помнила этого высокого статного мужчину. Любительница гламурных журналов и светских сплетен Ксения сразу обратила внимание Анны на его появление. Однако, насколько помнила девушка, Антон поприсутствовал на мероприятии не очень долго и удалился по-английски.

«Муж с одной, жена с другим. Впрочем, все как и у простых людей», – заключила Анна.

– Она увидела меня, когда я их застукала, – тем временем продолжала Роза. – Помню, я тогда ошарашенно выскочила из комнаты. Вот она и решила избавиться от ненужного свидетеля, который будет напоминать о грешке. Они этого не любят. Да и вообще никто этого не любит, – вздохнула Роза.

– А может, стоило сказать при всех правду? Очень низко, что она прибегла к такому методу, очернив репутацию… Наверное, с волками жить надо по-волчьи.

– Ну что ты? Кто мне поверит? Еще и за клевету привлекут. Это бессмысленно. Рекомендации только испорчу. – Роза замолчала, а затем вдруг добавила: – Я вижу, ты у нас правдолюбка, но будь осторожна! Они не любят обнажать свои пороки, а тем более слушать о них! – дала ей напоследок наставления женщина.

Анна задумалась над ее словами. В большей степени ее интересовало то, почему люди, имеющие статус и деньги, могут так легко и просто ломать чужие судьбы?

Девушка еще раз попрощалась с Розой, пожелала ей успехов на новом месте работы и, нагнав Ксению и Гулю, поспешила с ними на кухню.

– Что происходит в этом доме? Вчера Виктория, сегодня Роза? – почти шепотом по дороге стала размышлять Ксения.

– Да, непонятно как-то, – так же тихо вымолвила Гуля.

– Бессердечно и жестоко, – более твердо проговорила Анна и, увидев испуганные лица Ксении и Гули, которые боязливо оглянулись, дабы не быть услышанными, добавила: – Да вы просто трусихи!

– Еще бы… после такого-то увольнения, – фыркнула Ксения.

– Без суда и следствия, – добавила Гуля.

– Угу… – Анна медленно прокручивала признание Розы и решила, что сказанное ею должно остаться такой же тайной для всех остальных, как и встреча тет-а-тет Константина и Виктории…

В тот же день Роза собрала вещи и покинула дом Вадимовых вместе со своим супругом. Она посчитала унизительным оставаться дольше после выдвинутых против нее обвинений. Альберт рассчитал супругов и дал им положительные рекомендации, на которые согласилась Юлиана. Это обстоятельство вызвало удивление у всего стаффа, кроме, пожалуй, Анны, которая понимала, по какой причине Вадимова на это пошла. Что касается остальных, то они стали строить свои домыслы, и в конечном итоге большая часть сошлась на мнении, что Юлиана просто по-человечески пожалела семью, и образ ее в глазах стаффа на время прекратил быть исключительно мрачным – к портрету добавился один светлый штрих.

Прислуживая в этот же вечер за столом, Анна и Гуля стали свидетелями следующего разговора между Юлианой и Антониной.

– Она оправдывалась? – поинтересовалась мать Юлианы у дочери.

– Я не дала ей времени на оправдание. Все было четко, с соблюдением норм: свидетелями были горничные и Альберт.

Анна бросила взгляд на Антонину. В этот день женщина выглядела не очень хорошо – темные круги под глазами, опухшее лицо, небрежная прическа и весьма странный выбор платья со стразами для простого завтрака. Мать Юлианы редко спускалась вниз на общие трапезы. Большую часть времени она проводила в своих апартаментах: смотрела телевизор, разговаривала по телефону или принимала стилистов. Несколько раз, прибираясь у нее в комнате, Анна обнаруживала пустые бутылки из-под вина, а иногда из-под виски. Девушка замечала в ее взгляде грусть. Женщина явно хандрила. Она могла часами сидеть на своем балконе и смотреть куда-то вдаль. Возможно, это было связано с ее любимой Англией, в которой она прожила большую часть своей жизни.

Когда не стало отца Юлианы, она с дочерью переехала в Москву, чтобы переписать все его имущество, находящееся в столице. Так она и осталась здесь, а Англию стала посещать лишь изредка. Женщина проживала в одном из элитнейших районов Москвы и часто приезжала к дочери в гости. Юлиана эгоистично держала мать при себе и не хотела, чтобы та возвращалась в Англию, ведь внукам нужна была бабушка, которая иногда, в случае необходимости, и присмотрит, и накормит, особенно когда Юлиана с Константином срывались и улетали отдыхать. Полагаться на одних нянек она не могла, а вот в совокупности с матерью очень даже могла и хотела. Но дочь и внуки не смогли заглушить боли по любимой Англии, в которой у Антонины остались друзья и приятные, волнительные воспоминания.

– А как насчет смены замков? – продолжала тем временем Антонина.

– Альберт все сделает. Завтра должны все сменить.

– Отлично. А то мало ли… – Антонина с подозрением взглянула на Анну и Гулю и вновь уткнулась в свою тарелку.

Мать и дочь еще какое-то время поговорили на разного рода темы, вытесняя образ печальной Розы и ее ни в чем не повинного супруга, после чего погрузились в свои мысли. Иногда Юлиане приходилось по несколько раз о чем-то переспрашивать мать, так как та входила в какой-то задумчивый ступор, и тогда Юлиана медленно вскипала, кидая на нее осуждающие взгляды. Но та ничего не замечала, а может, просто не понимала реакцию дочери, требующей ее сконцентрированного внимания. Таким образом, конец вечера прошел в молчаливом недопонимании матери и дочери.