Книга Калиостро. Великий маг или великий грешник - Ольга Володарская

Число приверженцев Калиостро множилось. Петербургские масоны, члены английской и шведской лож, горели желанием перейти в "калиострову веру" — они считали Египетское масонство более высокой степенью посвящения.

Увлекся чарами Калиостро и сам всесильный фаворит императрицы князь Потемкин. А тут как раз подоспел случай испытать знания алхимика. Незадолго до того Потемкину сообщили, что на армейских складах стали таинственным образом исчезать оловянные пуговицы с мундиров. Прямо чудеса: нитки торчат, не порваны, не обрезаны, а самих пуговиц нет! Ничего подобного не случалось в других странах. Тогда еще не знали, что крепкие морозы в определенных условиях разрушают олово в прах. Это загадочное явление получило название "оловянной чумы". Вот Потемкин и спросил Калиостро: "Что делать, чтобы чудес с русскими пуговицами не происходило?" Калиостро подумал некоторое время и наконец предложил князю отливать пуговицы из сплава цинка и меди, то есть, проще говоря, посоветовал делать латунные пуговицы. Они и выглядят красивее, особенно надраенные кирпичным порошком. С тех пор на мундирах русских военных в продолжение целого столетия сияли "пуговицы Калиостро".

После этого блестяще выдержанного чародеем испытания Потемкин, сначала настроенный по отношению к магическим способностям Калиостро скептически, согласился поучаствовать в некоторых его экспериментах. Пойти на этот опыт Потемкина уговорила Лоренца.

Рассказывают, что якобы Калиостро предложил князю ни больше ни меньше — увеличить втрое весь его золотой запас. После манипуляций Калиостро золото взвесили и подвергли анализу. Невероятно, но его и вправду стало в три раза больше. Калиостро внакладе не остался — получил в награду за труды треть всего золота.

Теперь Потемкин благоволил графу Калиостро, но это покровительство ему и навредило. Сотрудничество Потемкина с Калиостро перешло в нечто иное — светлейший князь увлекся загадочной графиней Калиостро. Императрица быстро поняла, что ее фаворит увлечен вовсе не науками, а прелестями госпожи Лоренцы. Ревнивая Екатерина немедленно отомстила, подстроив публичное разоблачение "мага" на одном из сеансов ясновидения. Самодержица повелела Калиостро "елико возможно поспешно покинуть пределы Российской империи", и чета была вынуждена в экстренном порядке покинуть Петербург.

Существует множество легенд, посвященных петербургскому периоду в жизни Калиостро и его отъезду из России. Многократно преувеличенные молвой рассказы о похождениях мага вдохновили А.Н. Толстого на написание повести "Граф Калиостро"; но его путешествие по российской глубинке, столь колоритно описанное в ней, в реальности никогда не имело места. Достаточно прочесть повесть Толстого, чтобы убедиться в том, что все события в старинной вотчине князей Тулуповых усадьбе Белый Ключ, что в Смоленской губернии, и герои, что в ней описаны, с начала и до конца являются художественным вымыслом. Портрет графа Феникса получился у Алексея Толстого как живой и как нельзя лучше соответствует представлениям охочей до чудес простодушной публики о знаменитом чудотворце: "Кавалер был средних лет, плотный мужчина. Багрово-красное лицо его с крючковатым носом было погружено в кружева. Огромный, с локонами, парик, какие носили в начале столетия, был неряшливо напудрен. Синий жесткого шелка кафтан расшит золотыми мордами и цветами. Поверх надета зеленая шуба на голубых песцах. Золотом же были вышиты черные чулки. На пряжках бархатных башмаков сверкали брильянты, и на каждом пальце коротких волосатых рук переливалось по два, по три драгоценных перстня".

А вот приведенная В. Зотовым цитата из появившегося в журнале "Berliner Monatschrifft" (1784 г., декабрьская книжка) дневника одного далекого от объективности путешественника с портретом чародея "с натуры": "Сегодня представляли меня знаменитому графу Калиостро. Такого оригинального, дерзкого, обо всем отзывающегося с презрением, высоко поднимающего нос шарлатана еп gros мне еще никогда не приходилось встречать. Это маленький, толстый, широкоплечий, коренастый парень, с широкою, здоровою грудью, толстым затылком, круглою головою, с черными волосами, низким лбом, быстрыми, круглыми блестящими глазами, беспокойным взглядом, широким, слегка загнутым, носом, мясистыми, круглыми, всегда раскрытыми губами, красным, жирным, выдающимся подбородком, крепкими челюстями, маленькими, тонкими ушами, маленькими, пухлыми руками, красивыми, маленькими ногами, полнокровный, с темно-красноватым цветом лица, сильным, звучным голосом… При взгляде на него делается понятным, отчего этот наглый хвастун так смело эксплуатирует людскую глупость и слабость".

Супруга чародея в повести Толстого рассказывала о себе, "что родилась в деревне, близ Праги, что она круглая сирота, что зовут ее Августа, но настоящее имя ее Мария". В конце повести она убежит от мужа-тирана и колдуна, по просьбе молодого барина Алексея Федяшева оживившего с помощью черной магии портрет его троюродной сестрицы, покойной княгини Прасковьи Павловны Тулуповой, а сам Калиостро со слугой-арапом будет с позором, "под свист и улюлюканье дворни" увезен из усадьбы, связанный, на мужицкой телеге, к смоленскому городничему и отправлен дальше по Варшавскому шляху Вот какой получилась графиня под пером графа Толстого: "Она была необыкновенно хороша собой. Светлые волосы ее были причесаны гладко и просто. Лицо ее, скорее лицо ребенка, чем женщины, казалось прозрачным, — так была нежна и чиста кожа; ресницы скромно опущены над синими глазами, изящный рот немного приоткрыт".

Сравним с описанием настоящей супруги мага, римлянки родом, Лоренцы Пеллегрини, она же Серафима Калиостро, урожденная принцесса Санта Кроче, в воспоминаниях барона Гейкинга: "Жена его по внешнему виду была особа перезрелая, красноватые глаза ее свидетельствовали о пролитых слезах, а осанка ея и речь, менее вульгарная, чем у мужа, выдавали одну из тех жалких комедианток, которых заставляют плясать против воли".

Гейкинг так и остался недоброжелателем Калиостро. Другим его врагом сделался прусский посланник граф Герц, который, по словам В. Зотова, "представил в суд ко взысканию долговое обязательство авантюриста на довольно значительную сумму, выданное им в Кадиксе прусскому консулу". По некоторым сведениям, вексель на сумму, эквивалентную 5 тысячам рублей, оказался поддельным. Как сказано в повести Кузмина, "барон Гейкинг и граф Герц злословили и острили насчет Калиостро во всех салонах. Сам Потемкин стал как-то неровен и не так часто беседовал с учителем, предпочитая почти открыто выставлять Лоренцу как свою любовницу. Это грозило скандалом. Кавалер Карберон, Мелиссино и другие друзья советовали Калиостро уехать, тем более, что Адам Понинский зазывал графа в Польшу, а шведский король Густав тоже передавал свое приглашение, специально прислав в Петербург полковника Толля. Проборовшись с врачами почти год, Калиостро выехал из Петербурга в апреле 1780 года, причем полиции донесли, что граф выехал из всех застав. Везде его видели, и везде он оставил свою подпись. Куда он выехал с заплаканной Лоренцой, было неизвестно, но приехал он тем же апрелем в Варшаву".

В. Зотов — с оговоркой, что "ему нельзя вполне доверять" — приводит почерпнутый из анонимного источника "Mémoire authentique pourseruir à l’histoire du comte de Cagliostro (Strasbourg, 1786) рассказ, объясняющий "отчасти причину недолгого пребывания Калиостро в Петербурге и отъезда его из этого города, где ему не удалось осуществить свои планы и намерения": "Близкое знакомство Потемкина с женою Калиостро возбудило, по словам мемуаров, неудовольствие в одной высокой особе, и "принцесса" согласилась прервать связь с князем и уехать из столицы за известную сумму отступного. Авантюристка получила будто бы тридцать тысяч рублей, но при свидании с князем сообщила ему об этом, уверяя его, что разлука для нея была бы слишком тяжелой, предлагая возвратить сумму, присланную ей для выезда из столицы, лишь бы только не покидать ее так скоро. Всемогущий фаворит, польщенный такою бескорыстною привязанностью… к Петербургу, отвечал, что она может оставаться здесь сколько ей угодно, и возвратил тридцать тысяч, конечно из своей кассы. Но и протекция князя не помогла…"