Книга Куриный бульон для души. Истории для детей - Ирэн Дунлап
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я собиралась ехать с подругами в торговый центр и зашла в комнату, чтобы забрать кошелек. Я искала его минут пять, но так и не нашла. «Наверное, кошелек где-то под кучами одежды». Спустя еще пять минут я начала паниковать и сделала то, что наверняка сделала бы любая другая девочка на моем месте. Я позвала маму.
Она вошла в комнату и спросила, в чем дело. Я сказала, что не могу найти кошелек, в котором были все мои деньги. А скоро за мной должны были заехать подруги. Мама ответила, что надо повесить лежащие на полу вещи в гардероб. Я сделала как она сказала, но кошелек так и не нашелся.
Время шло, за мной вот-вот должны были заехать, но я не могла отправиться в торговый центр без денег. Я знала, что долго меня ждать не будут. Мама посоветовала убрать всю оставшуюся одежду. Я так и поступила, но кошелька снова нигде не оказалось!
Мама широко улыбнулась. Я спросила, что ее развеселило. И тут она рассмеялась. Я топнула ногой и потребовала объяснений, что ей кажется таким смешным.
— Посмотри, Аманда, в твоей комнате чисто! — сказала мама.
Я осмотрелась и заметила, что в комнате действительно прибрано. Я улыбнулась и спросила маму, где мой кошелек.
— Он в прихожей на тумбочке.
Я бросилась к входной двери, схватила кошелек и выскочила на улицу, где меня ждали подруги.
Мама улыбалась и не торопилась выходить из комнаты.
Аманда Келли, 11 лет
Учиться на собственном опыте и на собственных ошибках непросто. Но чем больнее вам после совершения ошибок, тем большему вы научитесь.
— Можете взять этого крольчонка за доллар! — сказала нам продавщица, когда мы с сестрой проходили мимо.
Мы возвращались домой с городской ярмарки, где потратили почти все деньги, как раз кроме одного доллара.
— Ой, крольчонок! — воскликнула я. — Давай посмотрим, Шерон!
Мы подошли поближе и увидели маленькое черно-белое создание, которое женщина держала на руках.
— Остальных мы продали по пять долларов, — объяснила она. — Это последний, и я готова отдать вам его всего за один.
Я повернулась к Шерон.
— Так дешево! Что думаешь? — спросила я сестру.
— Очень милый, — ответила та, — но я не уверена, что папа с мамой обрадуются.
— Мы сами будем о нем заботиться, — сказала я. Я понятия не имела, как ухаживать за кроликами, но решила, что с этим можно разобраться, когда вернемся домой. Мы взяли крольчонка в руки. Он смешно поводил носиком.
— Привет, приятель! — сказала я и добавила: — Да, кстати, Приятель — прекрасное имя для домашнего животного.
Шерон отсчитала мелочью доллар и отдала деньги продавщице, которая протянула нам немного корма и коробку, чтобы животное удобнее было нести. По пути домой мы с Шерон обсуждали, как преподнесем новость о нашей покупке родителям.
Мама встретила нас с улыбкой, потом увидела коробку, нахмурилась и спросила: «А там что?»
Тут, словно приветствуя маму, Приятель высунул свой розовый носик из коробки.
— Кролик? Где вы его взяли?
— На ярмарке, всего за один доллар! Мы можем его оставить? Ну пожалуйста! — просили мы с сестрой.
— Ну, не знаю. Вот приедет с работы папа, тогда и решим. Обязательно нужно посоветоваться с ним, — ответила мама.
Положив Приятеля в комнате, мы напоили его и накрыли одеялом для кукол. Вечером приехал с работы папа, и мы услышали их с мамой разговор о кролике. Мы затихли в ожидании.
— Значит, вы кролика купили? — спросил папа, войдя в нашу комнату.
— Да, — ответила Шерон, — и назвали его Приятель. Мы сами будем за ним ухаживать, обещаем! Можно его оставить?
— Ну, тогда надо ему сделать клетку. Я этим займусь. Но кролик должен жить на улице.
Мы с Шерон запрыгали от радости и закричали: «Ура!»
Папа сколотил из досок домик для Приятеля. Летом тот спокойно жил на улице, но потом наступила осень, и стало холодно.
— Твоя очередь кормить Приятеля, Кристин, — сказала мне однажды сестра.
— Не хочу выходить на улицу, — ответила я. — Сегодня слишком холодно, и дождь идет.
— А как, ты думаешь, ему там в клетке на улице? — спросила Шерон и пошла за кормом сама. Вернувшись, она сказала: — У Приятеля от холода сопли текут.
— У меня от такой погоды тоже, — ответила я, — но он же поправится, верно?
— Надеюсь, — сказала Шерон.
Через несколько недель, когда мы возвращались из школы, пошел первый снег. Шерон остановилась около клетки Приятеля, чтобы очистить ее от осадков. Она открыла дверцу, но кролик не вышел наружу. Мы заглянули внутрь клетки и увидели, что животное лежит без движения. Я в испуге посмотрела на сестру, у которой в глазах стояли слезы.
— Он умер? — прошептала я. Шерон молча кивнула.
В тот вечер мы похоронили Приятеля в дальнем углу участка. Мы завернули его тело в кукольное одеяло и положили его в коробку из-под обуви. Потом мы с сестрой сказали на прощание несколько слов о нашем кролике и о том, как мы его любили.
Сестра с папой вернулись в дом, а я стояла около могилы. Мне надо было остаться с Приятелем наедине и сказать ему несколько слов, чтобы никто не услышал.
— Прости, Приятель. Я дала обещание заботиться о тебе, но не сдержала слова. Прости, мне очень, очень жаль.
Я поняла, что надо заботиться о тех, за кого ты в ответе. Позже у нас в семье было еще много домашних животных, и каждый член семьи ухаживал за ними. Я всегда выполняла свою долю работы. Даже когда мне очень не хотелось, я говорила себе: «Это за Приятеля», вставала и делала то, что должна была сделать.
Кристин Мидлтон
Никто не запомнит то, что вы быстро сделали работу. Запомнят только то, насколько хорошо вы ее сделали.
Я верю, что успех человека во многом зависит от его восприятия работы. Один умный человек сказал: «Жизнь — это то, как ты ко всему относишься». Когда мне было девять, я убедилась в правоте этих слов.
Однажды рано утром мама попросила меня помочь ей в саду.
— Ой, а это обязательно? — спросила я.
И мама ответила именно то, что я боялась услышать:
— Да, обязательно. — Но потом добавила: — Если ты изменишь отношение к работе, тебе будет проще ее делать.
— Ну, это ты так считаешь, — проворчала я. Насколько могла, я оттягивала работу в саду, но потом мама не выдержала и прикрикнула на меня, и я поплелась на улицу. Казалось, все мое тело было кучей гирь. Я не могла сдвинуть с места ноги, словно они стали магнитами, а земля — железом, словно к ним привязали мешки с песком или подошвы намазали клеем. Я чувствовала себя ужасно.
