Книга Проклятие Гиблого хутора - Лана Синявская

Не было никакого человека без лица. Был подонок в маске, которую он соорудил из подручных материалов, а именно – из копировки, которая лежала на рабочем столе возле принтера. Если бы следователи потрудились развернуть этот скомканный листок, они обнаружили бы две симметричные дырки, расположенные на таком расстоянии друг от друга, чтобы можно было смотреть. Я даже приложила листок к лицу и убедилась в том, что прекрасно вижу унылую Машкину физиономию. Она с некоторой опаской следила за моими манипуляциями, а потом ахнула, прижав руку ко рту.

– Что еще? – заволновалась я, поспешно убирая от лица листок.

– Я вспомнила! – мелко затряслась Машка.

Я с надеждой уставилась на подружку и она меня не разочаровала:

– Понимаешь, когда ты вот сейчас прикладывала маску, мне показалось странным… как будто что-то было не так… Я все смотрела, смотрела и вдруг вспомнила!

– Говори быстрее, пока снова не забыла! – нетерпеливо потребовала я.

– Я не видела лица этого человека, это правда. Но я запомнила нечто другое. Больше всего меня напугало даже не само его появление, а то, что глаза у него горели! Правда-правда! Как угли. Точнее, один уголь! Я еще подумала, что он похож на циклопа.

– Ты хочешь сказать, что у преступника был только один глаз? – Я растерянно посмотрела на две аккуратненькие дырочки в листе копировки.

– Ага, – Машка кивнула и уставилась в том же направлении.

– А зачем тогда…

Договорить я не успела. В комнату, где мы сидели, ворвалась заполошная тетя Лера и с боем вырвала у меня Машку, которую жаждала беречь, жалеть, кормить и защищать, причем желательно все сразу и немедленно.

Я многого ждала от разговора с Машкой, но все только еще больше запуталась. Черт! Машка была в самой гуще событий и ничего не запомнила, ну, почти ничего! Мне было досадно, что мой подозреваемый, едва я собралась с ним поговорить, отбыл в мир иной. Слишком поспешно! Слишком не вовремя!

Господи, что я говорю? Человек умер не своей смертью и, хотя я не испытываю большой нежности к олигархам, мне было стыдно своих мыслей. Возможно, от этого наступило некоторое просветление в мозгах. У меня выходила интересная картина. Машка сообщила, что незадолго до того, как погас свет, в кабинет вошел посетитель. Затем она слышала шорох. Что это было? Посетитель удалился, прикончив большого босса? Или просто удалился? Или в кабинет зашел кто-то еще, после того, как вышел последний посетитель?

В пользу последней версии говорил… плед! Во-первых, Машка, видевшая последнего входящего, никакого пледа у него в руках не заметила. В рабочем кабинете он тоже присутствовал вряд ли. Его должны были принести. И этот факт не должен был удивить хозяина, так как убийца подошел к жертве почти вплотную. Насколько я могла судить по рассказам, Рыков не производил впечатление снисходительного человека – любое несоответствие насторожило бы его. Значит…

А что это, собственно, значит? А то, что убийца мог внести в кабинет плед, не вызывая подозрений!

Так кто это был?

Не знаю. Но первыми на ум приходят слуги. Интересно, были ли они у Рыковых? Возможно. Нужно выяснить. Еще дочь. Да-да, именно Эльза! Она могла бы войти в кабинет хоть с горшком на голове, папаша бы не удивился.

Но Эльза была со мной во дворе!

Ой ли?

Что, если она вышла во двор уже после того, как разделалась с отцом?

Господи, что я говорю?! Хотя…

Эльза, неожиданно появившись передо мной в тот момент, когда я обдумывала ее возможную причастность к убийству, напугала меня до смерти.

Зато я тут же поняла всю абсурдность своих подозрений. У Эльзы было два глаза, а не один, как у убийцы, и сейчас они сияли как звезды. В них отчетливо читался вопрос, на который у меня не было ответа:

Почему это произошло именно со мной?

Глава 12

От Эльзы было мало толку, а вот Петрович реально мог мне помочь. Разумеется, он был уже в курсе всего. Да что там, в курсе был весь Кордон. Все только и делали, что обсуждали подробности убийства.

Как ни странно, но меня в данный момент беспокоило не столько преступление, сколько то, что творилось со мной. Мне нужен был совет.

После того, что произошло с Рыковым, с Эльзы слетел весь гонор, она выглядела обыкновенной, насмерть перепуганной девчонкой с красным носом и взлохмаченной гривой волос. Ей было страшно оставаться одной в доме, и она зазвала меня к себе. То, что мы нашли ее отца вместе, словно сблизило нас. Подозреваю, что ненадолго, но в данный момент мне было ее жаль, так что я согласилась немного побыть с ней.

Первым делом она по моей просьбе показала мне фото покойной бабушки. Рыков устроил в кабинете целый иконостас из фотографий своих предков – похоже, всерьез интересовался своей родословной.

Разумеется, это была она, та женщина, которую я видела, и это пугало даже больше, чем убийство. По всему выходило, что я видела привидение, чего раньше со мной не случалось. До сих пор я считала себя совершенно нормальной, даже в чем-то заурядной личностью. Никаких странностей – тем более такого рода – за мной отродясь не водилось.

Как я уже говорила, в причастность призрака к убийству я не верила, впрочем, как и в существование самого призрака. Горя желанием найти реальное объяснение случившемуся, я спросила Эльзу:

– У твоего отца были враги?

В ответ Эльза принялась монотонно загибать пальцы. Когда она перешла на пальцы второй руки, я остановила процесс, догадываясь, что он стремится к бесконечности. Зная, что полный список отцовских недоброжелателей – а их набралось полгорода – Эльза передала следователю, который ее допрашивал, я решила переложить проверку этих подозреваемых на плечи родной милиции. У них возможностей больше и времени вагон.

Перечисляя врагов, Эльза вкратце объясняла причину неприязни и я заметила, что ни о каких зарытых сокровищах не было сказано ни слова. Либо причина в другом, либо о них стало известно совсем недавно и конкуренты просто не успели попасть в поле зрения Эльзы.

Когда я напрямую спросила Эльзу о кладе, она удивленно вскинула брови:

– Клад? Но это же глупость. Ну да, папа носился со своей родословной, пытался найти свои корни и выяснить все о предках. Он все свободное время пропадал в архивах, читал древние книги, собирал документы, но это было всего лишь хобби.

– Давно он этим увлекся?

– Ну, не так чтобы очень. Года два назад, наверное. Я не заострялась.

– Проще говоря, папины хобби тебе были до лампочки. Нет, чтобы спросить.

– У него спросишь, – усмехнулась Эльза – Так отбреет – мало не покажется.

– А когда вы решили купить здесь дом, ты не удивилась?

– Ха! Не то слово! Такая дыра! Прости, конечно. Отец особо не афишировал покупку этого дома – наши знакомые бы не поняли.