Книга Последний тайник - Фернандо Гамбоа

— Улисс, надеюсь, ты знаешь, на что идешь. Если с тобой что-нибудь случится, твоя мать меня убьет, причем как минимум раза два или три.

— Не стоит волноваться, проф, я все держу под контролем, и, кроме того, сегодня больше всего времени придется провести под водой Касси и ее подчиненным. Так что вы уж лучше ей пожелайте быть осторожной. — Внимательно посмотрев на безмятежное лицо Кассандры, я добавил: — Мне очень не хотелось бы, чтобы с ней приключились какие-нибудь неприятности.

Кассандра, в этот момент рассеянно гонявшая ложечку по своей, уже пустой, чашке и уставившаяся на остатки кофе на дне, подняла на меня глаза и ласково улыбнулась.

Я снова опустился на глубину, но теперь уже не при искусственном, а при дневном свете. Когда я взглянул на место проведения работ, мне снова пришлось удивиться происшедшим там переменам. Менее суток назад здесь было лишь нетронутое песчаное дно с прорисовывающимися на его поверхности отдельными почерневшими деревянными обломками. Теперь же перед моим взором предстал полностью очищенный от песка борт корабля, который, как ни странно, был почти неповрежденным — если не считать нескольких отвалившихся частей обшивки, обнаживших похожий на ребро кита шпангоут. Даже для такого дилетанта, как я, теперь было понятно, с какой стороны находится нос, а с какой — корма, и я уже вполне мог различить полубак, возвышающийся на пару метров над палубой.

Еще ни одна находка не вызывала у меня таких сильных эмоций, как эта, и мне был понятен тот энтузиазм, который заставлял археологов — как, например, Касси — проводить свою жизнь, исследуя дно мирового океана. Все вокруг меня казалось каким-то нереальным и даже волшебным, как будто я сейчас сидел в кинотеатре и смотрел фантастический фильм. Мне почему-то не верилось, что нам удалось разыскать судно, о котором еще совсем недавно никто ничего не знал и которое лежало на морском дне, засыпанное песком и всеми позабытое, в самом невероятном для него уголке планеты. Мне даже пришла в голову мысль, что найти этот корабль здесь — это все равно что обнаружить гробницу египетского фараона где-нибудь под Великой китайской стеной.

На этот раз, хотя все еще продолжалось удаление песка, основная работа состояла в том, чтобы снова сделать сотни фотоснимков и доставить их на «Мидас».

Когда мы закончили работу и вынырнули на поверхность, небо было покрыто хмурыми тучами, а вокруг нас резвились волны с белыми барашками. На платформе судна нас ждала Касси: она без лишних разговоров взяла у нас фотоаппараты и ушла с ними в компьютерный зал, где ее уже ждали программисты.

Когда я с помощью двух членов экипажа «Мидаса» вскарабкался на палубу и стал снимать с себя снаряжение для подводного плавания, ко мне подошел Браун. Изо рта у него торчала огромная сигара.

— Как дела, малыш? — поинтересовался он.

— Хорошо, даже очень. Один борт уже полностью очищен, и мы сделали множество снимков.

— Гениально, — сказал Браун, дружески похлопав меня по плечу. — Мистер Хатч попросил меня передать тебе, что в двенадцать ноль-ноль у нас будет еще одно совещание.

С этими словами Браун повернулся, чтобы уйти.

— Один момент, — произнес я и схватил его за руку. — Я хочу вас кое о чем спросить.

— Валяй.

— Кто управляет ТПА на этом судне?

— Обычно это делает Ракович. А почему ты об этом спрашиваешь?

— Просто из любопытства, — ответил я, подумав, что у мистера Раковича, тенью следовавшего везде за Хатчем (его даже стали дразнить за глаза «тенью»), весьма своеобразное чувство юмора.

Измученный ночной работой под водой и не успевший выспаться, я лежал в полудреме на своей койке в ожидании предстоящего совещания. Взглянув в очередной раз на часы и увидев, что уже десять минут первого, я стремительно поднялся, выскочил из каюты и побежал, спотыкаясь, в конференц-зал. Совещание уже началось, и, услышав, как я вхожу, все повернули головы и посмотрели на меня. Я быстренько прошмыгнул к столу, бормоча какие-то извинения, и сел рядом с профессором. Несколько секунд я чувствовал на себе сердитый взгляд Джона Хатча, который, конечно же, был отнюдь не в восторге от того, что я оказался таким непунктуальным.

— Можете продолжать, мисс Брукс, — сказал он, обращаясь к Кассандре, которая в этот момент стояла у висевшего на стене плазменного телевизора.

— Итак, как я уже доложила, у нас имеется детальное изображение правого борта, — заговорила Касси, произнося английские слова с легким мексиканским акцентом. Она слегка повернулась, чтобы показать пальцем на мозаичное цифровое изображение затонувшего судна. — Таким образом, можно констатировать, что этот борт находится в удивительно хорошем состоянии — и это несмотря на то, что судно пролежало на морском дне несколько столетий. Мы предполагаем, что корабль мог затонуть из-за шторма, так как на нем пока не обнаружено никаких следов столкновения с рифом. Очевидно, во время бури судно сразу же засыпало песком, благодаря чему его поверхности были изолированы от микроорганизмов, которые обычно очень быстро расправляются с древесиной затонувших кораблей.

— Скажите, а во время освобождения судна от песка не было найдено каких-нибудь личных предметов или элементов оснастки судна? — спросил профессор Костильо, преодолев робость, которая охватывала его во время подобных совещаний. — Я спрашиваю об этом, поскольку мне до сих пор не показали ни одного такого предмета.

— Таких предметов пока не обнаружено, но в этом нет ничего странного. Когда корабль тонет и переворачивается на борт, наиболее тяжелые предметы, такие, как оружие, монеты и керамика, соскальзывают с палубы, опускаются на дно раньше судна и со временем увязают в донном песке все глубже и глубже. Поэтому вполне возможно, что они погребены еще более глубоко, чем само судно.

— Итак, — вмешался Хатч, — если у мисс Брукс нет возражений, мы перейдем к стадии подъема содержимого корабля.

Поднявшись с кресла и подойдя к висевшему на стене телевизору, он встал с другой его стороны.

— Сегодня во второй половине дня нам предстоит вырезать в борту судна квадратное отверстие со стороной в один метр вот в этом месте, где, как мы предполагаем, находится главный трюм, — сказал Хатч и ткнул пальцем в какую-то точку на темнеющем на экране корпусе судна. — Затем мы установим защитную рамку, чтобы не допустить образования трещин в борту, и введем в это отверстие ТПА с включенной видеокамерой.

Хатч с довольным видом окинул взглядом всех присутствующих. В глазах хозяина «Мидаса» светилась алчность.

— Господа, — торжественно произнес он, — нам предстоит узнать, что же приготовил для нас Санта Клаус!

11

Всех, кто находился на судне, охватило нервное напряжение. Сидя во время обеда в столовой, люди смотрели не столько в свою тарелку, сколько куда-то в пустоту. Признаться, то же самое делал и я, то есть таращился в пустоту. Несмотря на то что вчерашний день был очень тяжелым и не менее тяжелым обещал быть день сегодняшний, я почти не притронулся к еде. На душе у меня было очень тревожно… Впрочем, не у меня одного: сидевшие со мной за одним столом профессор Кастильо и капитан Престон тоже почти ничего не ели.