Книга Берлин. Веселая столица, или От рейхстага до кебаба - Сергей Сумленный

Собственно, возможность смены имени дается любому иностранцу, получающему немецкий паспорт. Однако далеко не все ею пользуются. В случае же с русскими немцами замена имен была почти всеобщей. И дело не только в том, что люди ощущали, что возвращаются на родину предков. Куда важнее была другая причина. У всех них в загранпаспортах, по которым они выезжали в Германию, имена были, конечно, записаны латиницей, но так, как российской (или советской) паспортистке в голову пришло.

Например, Михаил легко мог быть записан как Mihail. Но по-немецки это звучит как «Миаил», что больше напоминает какого-то апокрифического ангела смерти. Уже в Германии человек пытался переписать себя с тем же именем, но в немецкой орфографии – «Michail». Однако во многих провинциальных мэриях чиновники упирались в параграфы закона и требовали не придумывать новых имен, а записываться либо «настоящим немецким» именем, либо сохранять старое написание, по которому русский немец въехал в страну. В итоге Михаил морщился, но понимал, что мучиться всю жизнь «Миаилом» ему не хочется, и записывался Михаэлем.

Точно так же Евгений превращался в Ойгена, а Владимир – в Вольдемара (их тоже в Германии уже с полвека как не наблюдалось). Несколько больше повезло Александрам и Константинам, хотя и они выбиваются из статистического распределения.

Удивительное дело – замена имени на немецкий вариант часто рассматривалась как средство облегчения интеграции. Мол, не нужно выделяться своим именем, поэтому надо называться так же, как немцы. А получился почти стопроцентный маркер переселенца.

Переселение этнических немцев в Германию – это вообще история и радостная, и трагическая. Сегодня в Германии живет несколько сотен тысяч этнических немцев с территории бывшего СССР. Далеко не всегда из России, часто из Казахстана, куда устроивший этническую чистку Сталин выселял немцев, крымских татар, чеченцев и другие народы. Приезжают также из других стран бывшего СССР.

В начале 1990-х годов все этнические немцы, проживавшие в России порой уже на протяжении четырех-пяти поколений, получили возможность репатриироваться в Германию. Говоря формально, иностранцы немецкого этнического происхождения вообще могут приехать в Германию без проблем из любой страны мира и сразу получить немецкий паспорт. Достаточно лишь доказать, что в стране проживания тебя преследовали за то, что ты немец. И также продемонстрировать, что в твоей семье сохраняли немецкую культуру.

Например, сказать несколько фраз по-немецки. Но не на литературном выученном языке, а на диалекте, который сохранили твои родители. Или спеть старую рождественскую песню.

В таком случае считается, что эти люди не «подают заявление на вступление в гражданство», а лишь восстанавливают и так по умолчанию имеющееся у них гражданство. Именно поэтому таким переселенцам паспорт выдается практически сразу, без необходимости провести в Германии определенное количество лет.

Однако уже после обретения гражданства перед многими переселенцами возникали серьезные интеграционные проблемы. Если в Германию переезжала большая семья, то часто оказывалось, что каждое поколение интегрировалось по-своему. Например, часто отлично приживались самые старые члены семьи.

Дедушки и бабушки, родившиеся еще в 1920‑х или 1930-х годах, с детства говорили дома по-немецки и не имели особых языковых проблем. Конечно, они говорили часто на законсервировавшемся в их семье диалекте. Примерно так, как сегодня говорят по-русски в семьях русской эмиграции, проживших по полвека во Франции. Порой они владели только устным немецким, а не письменным.

Например, в одной семье моих знакомых переселенцев бабушка никогда не выходила из дома без дедушки. Потому что, хотя она отлично говорила по-немецки, читать мог только ее муж. Сама бабушка читала только по-русски и не могла прочитать расписание на остановке автобуса. Тем не менее, самое старшее поколение хорошо интегрировалось. Тем более, что в большинстве случаев они были пенсионерами, и им уже не нужно было искать работу и по-новому доказывать свою нужность обществу. Пенсию им немецкое государство платило точно так же, как и тем, кто проработал всю жизнь в Германии.

Неплохо интегрировалось и поколение внуков. Часто они приезжали маленькими детьми и сразу шли в школу, получая язык и социализацию. А вот поколение родителей, которые родились сразу после войны, когда немецкий язык был в загоне, а немцев русифицировали, говорили по-немецки уже плохо. Они получили советское образование, далеко не всегда признававшееся в Германии и нечасто дававшее возможность найти работу по специальности. И они часто терялись в новой жизни.

Не случайно сегодня в Германии в десятке самых популярных соцсетей – сайт «Одноклассники». И именно он – первая по популярности неамериканская соцсеть. Разумеется, это не коренные немцы сидят в «Одноклассниках». Хотя они тоже используют иностранную сеть, но не русскую платформу, а американский Facebook. А в «Одноклассниках» сотни тысяч переселенцев общаются со своими друзьями из бывшего СССР.

Впрочем, и у молодых немцев порой возникали сложности. Например, один мой знакомый, приехавший в Германию в шестнадцать лет, сразу после окончания российской школы, рассказывал, что у него возникла серьезная проблема. Его школьный диплом не признавался как документ, дающий право на поступление в университет, а как получить нужные бумаги, он не знал.

В какой-то момент он уже был готов плюнуть на все, возненавидеть новую страну и деклассироваться, однако ему очень повезло. Его дедушка, отлично говоривший по-немецки, разговорился в пивной со случайным знакомым, таким же пожилым господином. Пожилой господин оказался работником департамента образования, отлично понял ситуацию и пригласил молодого человека на беседу. Где объяснил ему, как именно нужно наверстать два года гимназии, необходимые для поступления в университет.

Мой знакомый, получивший в итоге отличное образование и работающий сегодня в крупной международной компании на инженерной позиции, до сих пор часто вспоминает этот случай как пример того, от каких случайностей зависит успех или неуспех интеграции мигранта. И какое огромное преимущество имеют те, чей дедушка может на хорошем немецком объясниться с ответственным за твою судьбу чиновником.

Впрочем, не у всех молодых мигрантов – русских немцев судьба сложилась так же хорошо. Порой даже в случае успешной интеграции их карьера резко отличалась от той, что ожидала их сверстников, родившихся в Германии. До сих пор одним из самых сильных показателей такого отличия молодых немцев российского происхождения от их сверстников является доля русских немцев среди профессиональных солдат бундесвера.

Интересно, что еще даже до отмены в Германии призыва и перевода армии на контрактное формирование огромное количество молодых русских немцев шли служить в армию по контракту. В бундесвере они быстро зарекомендовали себя как отличные солдаты: неприхотливые, нацеленные на карьеру. Успех в армии имел, однако, и обратную сторону: среди погибших немецких солдат в Афганистане русские немцы представлены куда шире, чем стоило бы ожидать, исходя из показателей их доли в обществе. В одном из случаев погибший солдат был сыном переселенца из России, который сам отслужил в Афганистане в составе советских войск.